Илья Бахмутский - Переплетение жизненных дорог

– Ты что, Серый, салат донести сам не можешь?

– Да нет, я решил бутылку и ещё три салата взять.

На что Селиванов удивлённо посмотрел на него и пробормотал:

– А бабки откуда?

– Да за подкладку завалились, вот, нашёл неожиданно, – радостно сказал Шершень, и Вовик заметил, как Хрон, хмыкнув, подавил готовый вырваться смешок.

Лена, увидев водружающуюся на стол бутылку «Мускатного Игристого», сделала большие глаза, вопросительно посмотрела на ребят и сказала:

– Ну вы прям-таки балуете нас, простых советских школьниц, в четверг-то вечером…

На что Шершень патетически провозгласил:

– Красивым девочкам – красивую жизнь!

А Селиванов добавил:

– Особенно вечером в четверг! Тем более что праздник сегодня.

– А какой сегодня праздник? – спросила Таня.

– Последний четверг на этой неделе, – так же патетически провозгласил Вовик. – А завтра знаешь, какой праздник?

– Не-ет, а какой?

– Первая пятница на этой неделе! – на что Гордеева захохотала, уткнувшись лицом в ладони, и, отсмеявшись, с интересом посмотрела на Селиванова.

Шампанское дало толчок новой волне смеха и разговоров, анекдотов и шуток, и они не заметили, как досидели до закрытия. Выйдя на улицу и вывернув карманы, подкладки, сумки и кошельки, наскребли на такси до их спального района. Все вместе вышли у дома, где жили девочки (отвезти Вовика и Шершня денег уже не хватило). Гордеева сразу попрощалась и отправилась домой. Селиванов тоже, постояв пару минут для приличия, заспешил – у него не было возможности предупредить родителей, что он задержится…

…После первого урока к Шершню подошёл Селиванов и протянул ему червонец:

– На, Серый, моя доля.

– А ты что, за мой долг подписался?

– Так ты эти бабки всё-таки у Хрона занял?

– Если честно, то да, с процентами… Десятку уже отдал, ещё двадцать осталось…

– Так ещё десятки не хватает? У меня больше нет…

– И за это спасибо, а то я и подходить к нему боялся, с пустыми-то руками… Остальные у матери выпрошу, придумаю какую-нибудь экскурсию или культпоход…

– А что он может сделать, если вовремя долг не отдашь? Счётчик включит?

– Не-ет, вообще-то он парень не злой, так, только иногда притворяется суровым…

– Ну и хорошо. Ты мне скажи, если начнутся проблемы, – пили ведь вместе. А я тебе попозже отдам. Ты, если в следующий раз на общее дело занимать будешь, предупреждай всё-таки, вместе выкручиваться легче, – подытожил Вовик, и они разошлись по своим местам.

Селиванов перешёл в эту школу в прошлом году – родители получили квартиру в уже не совсем новом и почти достроенном жилмассиве, с которого фактически и началось жилищное строительство в их городе. Но Вовик связи с центром не терял, ездил туда часто, встречался со своими бывшими одноклассниками, бывал на вечерах в своей старой школе, да и секция бокса, в которой он занимался уже третий год, тоже находилась в центре. Он никак не мог привыкнуть к своему новому месту жительства – к большим открытым пространствам, заполненным на первый взгляд хаотично стоящими домами, к отсутствию своего двора, своей улицы как среды обитания, как некой комфортной зоны, где ты знаешь всех и все знают тебя, где у тебя есть своё условное место в дворовой и уличной иерархии, где отношения простые и понятные, где возникающие конфликты решались один на один. Если же на чьей-то стороне выступали друзья, то вторая, соответственно, приводила своих, и хоть драка принимала массовый характер, но правил старались придерживаться – камни, палки и свинчатки не использовали, лежачих не били. Тебе же потом со своими сегодняшними противниками в кино в очереди стоять, в школьной столовой вместе кушать или мяч на футбольном поле гонять. Но всё коренным образом менялось, если в их среду вторгались чужаки из других районов, или они ездили на другой конец города отплатить обиду, нанесённую кому-то из своих. Тогда использовали всё, что под руку попадётся, и порой это заканчивалось весьма плачевно… А здесь – на этих неухоженных, перерытых, необустроенных просторах с размытыми границами улиц, с чахлой и пыльной растительностью, упорно отказывающейся превращаться в полноценные деревья и кусты, с почему-то сразу же облупившимися торцами недавно построенных домов, с вечно разрытыми теплотрассами, с непролазной грязью вокруг строек, с опасной неизвестностью подъездов и зловещими ночными чёрными дырами детских садиков, – здесь рождалось чувство незащищённости, неуютности и недружелюбности окружающего пространства. Но всё это с лихвой окупалось комфортом изолированной трёхкомнатной квартиры в панельной пятиэтажке, которая после пятнадцатиметровой комнаты в коммуналке с десятком соседей, без ванны, душа, горячей воды и фактически без кухни казалась солнечным светлым дворцом с неимоверным количеством комнат, переступив порог которой моментально забывалась неприветливость внешнего мира. Вот в эту-то квартиру и спешил Вовик после кафе-мороженого, чувствуя, как родители волнуются, что его так поздно нет дома.

Он решил срезать большой кусок пути и пошёл между домами через микрорайон. Дорога шла мимо какого-то строящегося здания, огороженного забором с одной стороны и торцами пятиэтажек с посадкой кустарника – с другой. Время было уже позднее, фонари почти нигде не горели, их заменял рассеянный лунный свет, который то и дело перекрывался наплывающими облаками, и становилось вдруг то совсем темно, а то и не очень. Людей на улице не было, только впереди, метрах в пятнадцати, прогуливались под руку парень с девушкой. Вдруг из-за угла забора вышли двое и преградили путь этой паре. Тот, что поменьше ростом, задал совершенно традиционный для такой ситуации вопрос:

– Закурить не найдётся?

Вовик по инерции прошёл ещё несколько метров и, чувствуя неладное, тоже остановился, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит впереди, и одновременно прокидывая, куда деваться, если события примут нежелательный оборот. Он не расслышал, какой был ответ, но заметил, как из кустов метнулась тёмная фигура и остановилась за спиной у парня. Вовик, недолго думая, повторил тот же манёвр, только в обратном направлении – он, крадучись, пересёк дорогу, сместившись вперёд и влево, и, увидев просвет между кустами, спрятался там. С этого места ему было отлично видно и слышно, что происходит, и он затаился, присев на корточки. Тем временем один из просивших закурить, тот, что был повыше, попытался вырвать сумку из рук девушки, но та держала её крепко и тянула на себя.

– Ну, ты, шалава, а ну брось, а то щас я тебя наизнанку, сука, выверну, – зарычал он на неё.

Девушка громко вскрикнула, отпустила сумку и, закрыв лицо руками, громко зарыдала. Тот, что был поменьше, начал теснить парня в сторону забора со словами: