Игорь Левин - Синдром Искариота, или История одного предательства. Повесть

– Чтобы полностью зависеть от сектанта? – Эсператов провёл указательным пальцем правой руки поперёк кадыка. – Все вопросы только с ним решать? Я ничего от тебя не требую. Просто если хочешь решить какие-то семейные вопросы с помощью церкви, то надо бы и главный вопрос церковного брака решить. Сколько говорил тебе: ни в коем случае не вмешивай никого между нами: ни муравей пробежать, ни муха, ни комар между нами пролететь не должны. И чего обижаться, если я хочу полноценного брака, а ты нет?

– У нас и есть полноценный брак. Церковь признаёт официальный брак.

– Признаёт, но лишь как основу для брака церковного. А сейчас тебя вообще настроили против нашего брака, – с ходячими желваками у скул заметил Эсператов. – Надо бы уже скорей сделать ремонт и дочку к нам перевезти. Реже туда ездить будешь – меньше будет у нас проблем. После приезда сразу за вещи хвататься стала. Хватит уж, наездилась… А то уж даже не полубрак, а гостевой брак получается. Не, я не сторонник ультрасовременных веяний.

– Не надо посягать на свободу лисы. Убегу от тебя в лес, уеду от тебя…

– Куда? В лисятник? Или к северным оленям?

– А то и любовника заведу. «Найду себе поклонника – слоника, слоника…».

Это были слова из одной идиотской попсовой песенки. Поведение Регины в этот момент было нарочито эксцентричным, она выкидывала реплики очень артистично, с эффектными перепадами в тембре и подчёркнутой жестикуляцией (куда девалась мягкая монотонность в голосе?).

– Ага, я себе тоже заведу любовниц – утреннюю, дневную и вечернюю… Круглосуточная занятость в три смены, – отшутился Эсператов.

– Или буду себя вести, как та дама из клипа «Я тебя не долюбила…». Опа! – и твоя рука в зубах у каймана. А хочешь, – с огоньком в глазах подкралась к мужу Регина, – я тебе сказочку расскажу. Жил да был Иванушка-дурачок. Вот он, дурачок, и сжёг кожу лягушки раньше времени. И ушла от него Василиса в Кощеево царство. А ты Кощей, да. И найдёт твой сундучок Иван-дурак на высоком дубу и уведёт от тебя Василисушку.

– Ой, да ладно, Патрикеевна, сказки мне заливать. Исказительница народных сказок. Только ты всё спутала. Иван тот на самом деле евреем был, как Задорнов заметил: фамилия-то у него Царевич.

– Сбежит от тебя твоя лиса в лес. А ты здесь останешься со своими тараканами. Не слушаешь ты ничего, не делаешь, что лиса просит…

– Лишь бы в голове тараканы не кишили. А то в лес да в лес, да к северным оленям…

Регина, махнув рукой, подошла на кухню. Приоткрыла дверцу холодильника, затем заглянула в нижний ящик для овощей и с каким-то недовольным шипением и фырчанием возмутилась, что огурцы там уже сгнили: «Совсем уже обленился… В холодильник за это время даже не заглянул. Сгнили огурцы…».

«Эм, да… – подумал Эсператов, – сгнили огурцы. Ещё бы сказала: «Любовь прошла, завяли помидоры…». Вскоре настало время собираться на работу. Пришлось, как всегда, бежать, стаптывая сапогами свежевыпавший снег. С детьми в изостудии он работал бодренько, оживлённо, с энтузиазмом, а после двинулся к остановке. Хорошо, что в такой холод не пришлось слишком долго ждать автобуса…

Морозный январский вечер. Холод и хруст – вот первые ощущения. По неровным дорогам петляет городской ПАЗик. За окнами мелькают заваленные снежной мукой мрачные дома. На остановках кучкуются люди, изредка пританцовывая от холода в ожидании «железных коней». Метрично и монотонно чередуются узкие полосы отражений вспышек фонарей на дорогах. И только динамично меняющиеся в цвете огни городских витрин придают общей сцене эффект оживления. Проблески очертаний освещённых участков зданий угасают в глубине вечернего города.

Эсператов привычным движением счищал с бороды и усов снежные хлопья, которые мгновенно становились в натопленном автобусе стекающими на плотную зимнюю куртку каплями. В озябших руках всё ещё ощущалось лёгкое покалывание. Повезло – освободилось местечко. Можно немного отдохнуть, а то и подремать. Перед глазами – светлый телемонитор. Меняются аляповатые картинки рекламных объявлений, всплывают информационные строки, транслируются забавные сюжеты. А вот и гороскоп. Что там ожидает Тельцов? И внятным текстом, белым по чёрному, даётся ответ, что Тельцам в ближайшие дни следует быть особенно осторожными и внимательными к своему окружению. Очень вероятно предательство со стороны подчинённых… Эсператов в душе усмехнулся: «Ха! Ну конечно! Как же – были бы подчинённые… Вот те, у кого есть подчинённые, пускай и переживают…» Маршрутка набирает скорость. Эсператов погружается в полудрёму. Он понимает, что где-то едет, но не чувствует себя, утопая в слоистом потоке сознания. Колокольчиковый голос кондукторши заставляет пробудиться, аж в ушах зазвенело:

– Не пропустите свою остановку, молодой человек? Уж больно сладко спите…

– Ох, спасибо! Ещё бы немного – и пропустил.

«Молодой человек»… Да уж давно не молодой – дело близится к пятидесяти. Но приятно же, когда считают молодым» – мелькнула в его голове мысль.

– Ты бы, отец, не валился в сторону прохода, – заботливо заметил круглолицый тридцатилетний парень в лисьей шапке, сидящий у окна, – чуть толкнёт при движении – и упадёшь.

– Да, да, вы правы. – автоматически ответил Эсператов, расстроенный столь быстрым возвращением с небес на землю. И тут же подумал: «Да какой я тебе отец, сопляк?! Поищи тут себе других папаш…».

Маршрутный автобус продолжал ход. Машинально ощупав лицо, томно позёвывая и попеременно поглядывая то на пассажиров, то на мелькание огней за мутным от снежного налёта и слегка расчищенным дыханием соседа окном, Эсператов постепенно вышел из состояния полудрёмы и двинулся к выходу. Мысли о жене вдруг пришли в голову: «Приехала из деревни совсем другой, как подменили… Чёртова рождественская поездка! Раньше хоть спрашивала, предупреждала заранее. Я никогда не возражал. А сейчас и спрашивать не надо: подъезжает отцовская машина, сказала пару слов, что едет – и в путь! А что у меня по работе дел полно – это никого не волнует! Да какая кому разница, как зарабатываю деньги? Пользоваться всегда проще. И что скажешь против, если там дочь? Ну и нечего мне там делать после того, как родители с местным попом настроили её против венчания со мной. Вот к нашему шалашу – всех милости прошу. А туда не поеду, незачем. И как им удалось так настропалить Регину, что аж вещи собирать стала? Дёрнулась от меня бежать! Куда? Зачем? Бежать… А та ли она, кто всегда будет со мной всю жизнь? Если та, то почему венчаться так боится, как пёс нашатыря? И бежать хотела – ведь взаправду вещи собирала. Любовь, говорит, прошла, помидоры завяли… Гм, интересно… Четырнадцатого января у Дианы День рождения. И если… Нет! На фиг, на фиг! Никогда не предавать! Такой теплоты отношений, как с Региной, ни с кем никогда не будет, как бы там ни было. Надо после ремонта в отцовской комнате дочку к нам забрать. Иначе – что за жизнь? Только приехала – и опять туда. Нет, я не столь продвинутый либерал, чтобы приветствовать гостевой брак! Это изобретение оставим на совести Чернышевского.