Айрин Бран - Цвет стали. Летопись Подлунного мира

– Ты видел кого-нибудь? – зловещим шепотом спросил Скааль.

– Пока нет, – отозвался Маэль.

Лун вздохнул, когда четверка, пригибаясь к земле, направилась к выходу из лагеря. Двое стражников заступили было им дорогу, но, завидев императора, в нерешительности замерли. Лун жестами показал им, чтобы убирались с дороги, и стражники послушались. Охотники медленно двинулись в лес.

– Мне кажется, я что-то видел! – вскричал Лииталь, указывая куда-то вдаль за деревья.

– Где? Где? – хором спросили Маэль, Скааль и Элер.

– Там! Дальше, за деревьями!

С этими словами Лииталь ринулся вперед, ловя только ему ведомого призрака. Его шатало, опьяневший мозг не позволял телу держаться прямо. Капитан эльфийской гвардии несколько раз врезался в деревья, пока не упал на землю, под ноги своим товарищам. Лун вздохнул, когда увидел все это. Он понимал, что ночь предстоит веселая. Собутыльники носились по лесу, то и дело рискуя разбежаться в разные стороны, но всякий раз собирались вместе, к вящей радости Луна. История с пропавшими лохосами обрастала новыми подробностями.

– Элер, ты наступил мне на ногу! – раздался в ночи возглас Маэля.

– Это не я, – возмутился командующий императорской гвардией. – У меня не столь длинные ноги и шаг. Я в нескольких пассусах от тебя, Маэль.

– Лииталь, это ты наступил мне на ногу?

– Как я мог? Нас разделяет поляна!

– Тогда кто? Скааль вообще на дерево полез, не пойму зачем?

– Я ловлю призрак лохата, – отозвался эльфийский принц. – А тебя обидела коряга. Кому в голову пришла светлая мысль избавиться от факелов?

– Тебе, – хором ответили остальные.

– Да, глупая была идея. Предлагаю возвращаться, ибо без факелов мы никого не поймаем. Осталось мне только слезть с этого проклятого дерева.

Раздались звуки ломающихся веток, на землю полетели ветки и листья, вслед за которыми вниз спустился и сам Скааль, больше похожий на лесного монстра. В волосах у него запутались мелкие веточки, листья покрывали его изрядно помявшиеся рукава. Наследный принц Элеана отряхнулся и, как ему казалось, прямой и твердой походкой направился в сторону лагеря.

Маэль был счастлив в первый раз с того момента, как Кайе пришлось его оставить. Вино дарило легкость во всем теле и в разуме. Он не задумывался о проблемах империи, не искал варианты их решения, не злился на весь свет. Он просто наслаждался веселой охотой на призраков потерянных легионов. В лагерь они вернулись через три хоры, уставшие, но довольные. Элер утверждал, что ему удалось дотронуться до призрака лохата. Друзья ему не верили, требуя неоспоримых доказательств, которых у командующего имперской гвардией не было. Они спорили до хрипоты, пока Скааль не бахнул по столу ладонью и заявил:

– Прекратите спорить! Давайте лучше выпьем за пропавшие лохосы, чтобы им во владениях Хессель было спокойно!

– Они во владениях Ула, – поправил его Элер.

– Неважно, Ул или Хессель. Давайте выпьем за лохосы!

Они вновь сдвинули кубки, вино заплескалось в них, переливаясь из одного в другой. Лун, наконец, выдохнул. Безумная ночь, похоже, заканчивалась, и ему можно было не беспокоиться, что его величество Маэль Первый отправится на поиски еще каких-нибудь приключений. Лун устал. Он хотел спать.

Кириаль Второй, милостью богов и по праву рождения король Элеана, скучал. На столицу эльфийского королевства медленно опускалась ночь, занимая освобождаемые отступающим днем позиции, отражаясь в гаснущем свете вечерней зари. Тени удлинялись, становились резче и глубже. Улицы шумного города освещались магическими светильниками. Шум водопада успокаивал душу, наполняя ее легкостью, но это была лишь иллюзия, которая легко разбивалась о камни никогда не оставлявших его в последнее время тревог. Кириаль смотрел на то, как свет гаснет в небесах, как темнота заполняет улицы Эстрии, как загораются уличные фонари, которые пытались разогнать темноту магическим светом, заключенным в плен полированного горного хрусталя, как спешащих по делам эльфов сменяют влюбленные парочки, праздно гуляющие по ночным улицам. По стенам домов заплясали радужные пятна, придавая им странные и удивительные очертания. Казалось, что Эстрия превращается в какой-то загадочный, легендарный город. Мосты, ведущие к королевскому дворцу, тонули в кромешной тьме, отчего казалось, что дворец высится на острове, на который невозможно попасть, словно неприступная крепость. Впрочем, Кириалю нравилась эта иллюзия, созданная ночью. Последние события, происходившие в Элеане, заставляли его задумываться о том, чтобы выстроить крепостную стену вокруг дворца, отделиться от всего мира, чтобы ни один мятежник, возжелавший эльфийской короны, не смог попасть в королевскую резиденцию, разве что предприняв самоубийственный штурм. Но Кириаль понимал, что это лишь страхи, которые закрались в его душу, и от которых следует избавиться и как можно скорее.

Но это у короля не получалось, словно кто-то очень могущественный удерживал его от этого. Ему казалось, что удавка затягивается вокруг его трона, а все усилия, что он предпринял, дабы загасить тлевший мятеж, всего лишь бесплодные попытки затушить огромный костер из небольшого кубка. Но Кириаль привычно тряхнул головой, отгоняя пораженческие мысли, что все чаще захватывали его разум, заставляя сомневаться в своих силах. Король с силой ударил по мраморным перилам, словно пытался уничтожить всех тех, кто угрожал его власти в Элеане. Он мысленно проклинал всех: жрецов, заставивших его жениться на Сантэль Гимер Вистар, саму низложенную королеву, ее семейство, поддержавшие их аристократические семьи, жаждавшие залезть в круг старших семейств. Его тревожило и то, что в борьбу за власть вступили жрецы, пытаясь влиять на эльфийскую знать, манипулировать ей, а порой управлять и самим королем. Глава Магического корпуса Акрималь сообщал о том, что больше всех усилий к поиску ложного артефакта прикладывают жрицы Гласэли. Кириаль не понимал, зачем жрицам богини охоты власть в Элеане. Они без того имели большое влияние в королевстве и могли вершить судьбы эльфов почти так же, как и он, Кириаль. Но жрицам этого было мало, и они зачем-то включились в погоню за артефактом, который п распространенной легенде дарует полную власть над сердцами и душами всех живущих в мире существ.

Кириаль с нетерпением ожидал сообщений от своего второго сына, которого он назначил Охотником за богами. Лимиаль уже должен был прислать лимринга со сведениями о жрецах Суртэля. Они стали бы самыми опасными в Элеане, если бы включились в войну, совершенно неважно на какой из сторон. Они залили бы весь Элеан кровью. Кириаль опасался, что жрецы посмели восстать против короны. Не было воинов лучше жрецов Суртэля, и король не хотел бы видеть их среди противников своей власти ни при каких обстоятельствах.