Николай Николаев - Следователь и Корнеев. Повести и рассказы

– Конечно же, я думал об этом убийстве, – сказал Смольянов после небольшой паузы. – Корнеев был моим другом. Вместе росли, учились в одной школе. Затем стали заниматься одним бизнесом – торговлей подержанными автомобилями. Только каждый самостоятельно.

Он бросил на меня выразительный взгляд:

– Вам Корнеева ничего не говорила о некоторых нюансах в наших взаимоотношениях?

– Нет.

– Дело в том, что Корнеев в своё время отбил у меня девушку, которая сейчас и стала вдовой. Светлану. – Смольянов неотрывно следил за моей реакцией.

Я изумлённо поднял брови. А Корнеев криво улыбнулся и изобразил пальцами рожки над головой Смольянова. Удовлетворённый моей реакцией, тот продолжил:

– Да-да! Светлана была моей женщиной. Но потом переметнулась к Корнееву. Конечно, мы тогда не смогли сохранить отношения на прежнем уровне. Но и врагами не стали. Я нашёл себе другую. И сейчас считаю, что встретил именно свою половину. И потом, это не Корнеев отбил у меня невесту, а невеста оказалась такой непостоянной – перескочила к более успешному Корнееву. И чёрт с ней. Ну, а потом, наоборот, дела в гору пошли у меня, а у Корнеева бизнес с машинами захирел. Я его звал к себе в долю, но он не пошёл. Понятно почему – из гордости. Думаю, что он мне завидовал. И в семье у него пошли нелады. Светлане-то нужен был успешный мужчина, а не мелкий спекулянт, каким стал Корнеев.

Смольянов замолчал и вернулся за стол. Коньяк на него подействовал благотворно, и он довольно свободно раскинулся в кресле. Однако выражение его лица оставалось озабоченно-сосредоточенным.

– А вот почему его убили… Признаться, я озадачен. Не знаю, что и подумать. К убийству явно готовились. Это не случайное нападение. Понятно, что киллер, скорее всего, наёмный… Рискну подбросить вам версию, что убийство совершено не из-за денег. Не деловой Корнеев человек, как это ни странно. И круг общения у него такой же – люди не деловые и по большому счёту не стремящиеся к деньгам. Для них важно другое – какие-то прожекты полуфантастические, нереальные. Прожектёр он, Корнеев. Вот что. Был прожектёром… Я думаю, и убийцу следует искать среди этого круга шизофреников или среди его самых близких.

– Близкие – это кто? – воскликнул Корнеев, всё это время вертевший в руках бутылку с дорогим коньяком. – Ты, что ли? Или Бекетов? Или Светлана?

Я невольно усмехнулся витиеватости намёков Смольянова. Сказал бы прямо – подозреваю жену Корнеева!

– Ну, понятно, Корнеева кусала локти, что прогадала с Павлом, отказавшись от вас, – сказал я. – Ну, а зачем же ей убивать мужа?

Смольянов оживился и снова встал с кресла:

– Ну, скажу я вам, у них такие нешуточные страсти кипели в последнее время по поводу возможного разрыва. Во-первых, у них есть что делить: коттедж, квартира, машина… Он же, Павел, в последнее время норовил тратить деньги на всякую ерунду. Коллекцию фашистских орденов вот приобрёл недавно. За хорошенькую сумму… Амуницию, опять же фрицевскую, времён Второй мировой… Оружие немецкое покупал, недействующее, конечно, а так, в качестве моделей. «Вальтер» мечтал найти, самое ходовое оружие штурмовых отрядов нацистов. Байк вот купил. С молодёжью стал заигрывать, вместе с ними на мотоциклах раскатывал. Спонсором у них являлся. Я уж подумал – не в депутаты ли он собрался? Сейчас ведь модно – деньжат немного скопил и быстрее во власть, политику делать! – Смольянов злобно рассмеялся.

– Ну, а вы когда в последний раз виделись с Павлом? – спросил я, внимательно разглядывая собеседника.

– Да уж и не припомню! – ответил Смольянов, отводя взгляд в сторону. – На похоронах его я, конечно же, был. А так мы перезванивались иногда и с Павлом, и с его женой. Друзей-то по жизни больше не становится.

– Какие у Корнеева были взаимоотношения с Бекетовым?

– Какие были взаимоотношения… – повторил устало Смольянов. Ему явно требовалась дополнительная порция коньяка. – У Славки Бекетова дела вообще пошли никак. Но я ни за что не подумал бы, что он способен за пару миллионов рублей – или сколько там? Миллион? Пятьсот тысяч? – убить друга. Да, он способен занять без возврата нехилую сумму. Но не больше. Это человек без царя в голове, – Смольянов покачал головой. – Он вообще не способен на серьёзный поступок. А тут, надо понимать, действовал сильный и хитрый человек.

Смольянов бросил быстрый взгляд в мою сторону, и мне показалось, что он знает, о ком говорит.

– И безжалостный, – добавил Смольянов, как бы подтверждая мои догадки.

– Ну и кто же он? – спросил я.

Смольянов заметно повеселел. Он снова плеснул себе коньяка и, подняв рюмку, произнёс уже другим тоном:

– А вот потому и плачу большие налоги со своего бизнеса, чтобы знать в случае необходимости ответы на такие вопросы!

– Ну, ты и жлоб! – проворчал в его сторону Корнеев, когда мы покидали автосалон. – Скорбит он! Грохнул меня за Светлану, а теперь тут про налоги что-то плетёт!

Я лишь вздохнул, словно Корнеев не у своего друга Смольянова увёл девушку, а у меня. Правда, после этой встречи ничего нового к образу Светланы для меня не прибавилось.

Малоприятно, когда за тобой по пятам следуют убитые. Особенно если в силу твоего ли подавленного настроения, усталости или ещё по каким-то причинам они появляются в том неприглядном виде, в каком были обнаружены на месте происшествия. Иногда я задумывался, а не выскочить ли мне из этого круга, где только одни убийцы и жертвы? И понимал – нет, не получится у меня уже ничего изменить. И дело тут вовсе не в моей профессиональной деформации. Изначально эта связь между живыми и мёртвыми стала моей единственно приемлемой формой существования. Оживляя умерших, проникаясь их мыслями и чувствами, я не столько шёл по следу злодеев, их убивших, сколько искал подтверждение их существованию. Были ли они на этом свете? Что осталось после них кроме пухлого тома уголовного дела? Вот так же искал я брата в густых камышах Бездонного озера, вслушиваясь в безмолвие озёрной глади, и задавал мысленно вопросы отцу – нашёл ли он сына там, за жизненной гранью?

И снова Корнеев изо дня в день следовал за мной по пятам. Сидел смирно в рабочем кабинете, спешил вместе со мной по улице, не покидал меня и в столовой, ожидая, когда закончится обед. Даже дома, когда я усаживался на диване с бутылкой пива и смотрел в телевизор, он бродил по квартире, постукивал по батареям отопления, скрипел половицами и без конца сливал воду в унитазе. Беда всё-таки, когда следователю не дают вовремя отпуск!

С некоторых пор я стал радоваться визитам Румянцевой. С её приходом всегда появлялась новая информация, служившая толчком к дальнейшему расследованию. И что самое главное, мне было просто приятно общаться с молодой красивой женщиной. У меня даже появилась крамольная мысль, что я при случае с удовольствием бы потакал ей, ублажая её сиюминутные капризы и прихоти. Может быть, всему виной эти воспоминания о Светлане? Но нелегко было мне, что греха таить, уже закоренелому холостяку, переломить сложившуюся линию поведения.