Вера Мещерская - В сердце Австралии. Роман

Нэнси взглянула испуганно, но Стэн тут же выпалила:

– Почему бы и нет?! Правда, Нэнси?

– Ну… да… – Конечно, хотим! А можно?

– Да хоть сейчас, если пожелаете!..

И он помог им забраться на Великана:. Стэн – на сиденье, расположенное на горбу, а Нэнси – между двумя горбами, как на ослике.

Было не слишком страшно, пока верблюд сидел, согнув колени, но когда он резво вскочил на ноги, да так, что суставы хрустнули, было похоже, что они находятся в эпицентре землетрясения. Земля с высоты верблюжьего горба казалась далёкой.

Нэнси невольно смяла накидку от мух, которой она привязала к подбородку свою шляпку.

Констебль провёл их по кругу. Затем выхватил у Стэн поводья:

– Если хотите управлять им, – пояснил он, – скажите: «Ибна!» – он не понимает по-английски.

Хотя слово «Но!» Великан воспринял как собственную кличку и радостно пустился в галоп, высоко поднимая передние ноги и пританцовывая задними.

Сидеть в седле стало опасно. Роберт цеплялся за седло всякий раз, когда корабль пустыни шатался из стороны в сторону. Джек не сдерживал Великана, чуть не рассмеявшись над тем, как Стэн справлялась с уздой, продетой через ноздри животного. Сказать что-либо возможности не было, но Роберт крикнул сам:

– У-ду!

Верблюд остановился так же быстро, как и побежал. Издав утробный звук, он крепко плюнул.

– По-моему, – проговорила Нэнси, – Эта реакция на наше вожденье!

Они попросили Роюерта проводить их назад, и он не отказал.

– Я бы, скорее, предпочла слона, – сказала Стэн, – У него спина пошире.

– И повыше. Подъехав к своей общине, девушки попытались скомандовать верблюду:

– Хуш-та! – все убедились, что Великан послушно присел на колени, согнув по себя задние ноги, и наклонился, как требовалось.

Стэн быстро соскочила с него, а Нэнси зацепилась в седле своей длинной поплиновой юбкой, потом с её ножек соскочили белые ботики.

– Доверьтесь мне, – с этими словами Роберт Макдональд помог ей спуститься.

Испуганная Нэнси поблагодарила его и тут же убежала.

Нет, он не увидел ничего постыдного, но девушка остро ощутила трепет молодых мужских рук.

Несколько дней спустя констебля вызвали на участок близ озера Эйр – безлюдный район между западным берегом озера и железнодорожной станцией Удната.

Соглашение перешло черту, так как было возник крупный скандал в лагере дорожно-ремонтных рабочих и одного человека убили.

– Поездка не представляет сложностей, – пояснил Роберт, – в конце концов, я не смогу взять потерянное с железнодорожных путей на одной стороне и озеро на другой. Кстати, я, кажется, успеваю на завтрашний «афганец».

Девушки угостили его чаем в прохладной гостиной, обставленной плетёной мебелью с диванными подушечками.

Нэнси прикрыла куском ткани цвета морской волны, подаренной матерью на платье. (А Нэнси не любила шить и не нуждалась в новом платье!). Роберта рассмешила история с набегом коз.

– Жаль, меня не было. Надо было вызвать!.. Я бы их арестовал за хулиганство!

– А воровство?!. Не забудьте про плошку рисового пудинга!

Через несколько дней началась песчаная буря. Началась с обычных песчаных вихрей, потом небо на северо-востоке приобрело красновато-жёлтый оттенок, будто в буше начался пожар, но буш нельзя было разглядеть и за сотни миль.

За дверьми мельчайшие частички каждая отдельная песчинка колола тело и набивалась в уголки глаз. Лишь одно могло утешить путника во время песчаной бури: жадных мошек далеко отнесло ветром.

Совсем рядом появилось красновато-жёлтое облако, прикрывая солнце и отворачивая его от живительной лазури.

Так продолжалось двое суток, и за это время пришлось дважды в день зажигать фонари.

Песок с мусором пролетали сквозь москитную сетку, оседая на веранде, просочившись под дверью и даже приправляя собой кушанья.

Миссис Эдисон успела покинуть больницу, и больше пациентов, к счастью, не было. И Заира не приходила на работу.

Девушки сели, прислушиваясь к завыванию ветра сквозь железный настил крыши, удивляясь, как он до сих пор не рухнул.

По улице прокатилась пустая бочка для воды, громыхая, как гигантский барабан.

– Надеюсь только, – заволновалась Нэнси, – Что Роберт поехал поездом.

В его открытой верблюжьей бричке как-то ненадёжно!

– Он не поедет в такую бурю. Там по дороге есть лагерь, где можно переждать.

При закрытых окнах было душно, а ветер дышал адской испариной.

Стэн попыталась открыть окно с подветренной стороны, но вихрь тучей пробился в комнату и стал оседать спонтанными барханчиками на линолеуме.

Рёв ветра сквозь не заклеенные должным образом окна переходил в дребезжащий визг, и было едва возможно сбросить на другую сторону, на улицу. Солнце не излучало света, такое бледное и прозрачное, будто дневная луна.

Нэнси посмотрела на главное окно и разразилась плачем:

– Главную ограду занесло! – вскрикнула она, увидев вместо неё гладкий рыжий бархан.

– А нам и ставить нечего!..

– В магазине приобретём. У миссис Эдисон чего только нет.

Когда ветер начал стихать. Они вышли наружу. Птицы умолкли, даже мошки ещё не вернулись.

Песчаные пригорки грудились напротив каждого заграждения. Даже собаки и козы не решались выглянуть на пустынную улицу.

– Ладно, не стоит плакать над пролитым молоком, – деловито заявила Стэн, – Хорошо бы всё это разгрести!

Даже занавески казались пропитанными мельчайшими украшениями пыли, и их требовалось выстирать.

Девушки вытрясали постельное бельё, занесённое пылью, зелёные накидки, и лишь тогда начали разгребать песок.

– Если бы Роберт был сейчас в посёлке, он бы помог нам, – приговаривала Стэн.

Они уселись друг напротив друга на кровати, подавленно созерцая занесённый песком пол:

– А как же Волт Кромби? Он поедет через Бёрдсвилль?

– Надеюсь, нет. И тут с веранды до них донеслось бодрое приветствие – прибыл Волт со старшим сыном:

– Мы привезли ко двору тачку и лопаты, – сказал он, – так что входные ворота отстоим! Эта работа не для женщин.

С признанием наблюдали сёстры, как мужчины копали песок, также как откапывают занесённые снегом жилища в холодных краях.

Кроме того, часть песка и пыли растекалась водой, стекаясь сквозь углубление в тачку, а песок был не белым, а рыжим.

Вопреки всему, Стэг принялась возделывать огород с новой силой.

– Я выращу всю рассаду в комнатных горшках, – не сда валась она, – В огороде из семян её дождёшься.

У Заиры появился парень, абориген-полукровка. И теперь он поджидал её вечерами у больницы и провожал домой, так как в общине она не проживала.

Нэнси научилась у Заиры готовить приличный яичный пудинг, но студни и желе получались только зимой – в другое время здесь и не сделаешь.