Вера Мещерская - В сердце Австралии. Роман

Дома она частенько просила у матери разрешения везти повозку.

Молодой человек ехал верхом впереди, то и дела поджидая их и поглядывая в их сторону из-за песчаных насыпей.

Трасса по большей части была каменистой, заполненной причудливой галькой с озера Эйр от ядовито-розового до багровых оттенков.

Трасса была узкой, в аккурат для верблюжьих упряжек одиноко перевозящих шерсть из Матуринны до железнодорожной станции.

Тощий жеребец, которого они прозвали Горацием, бежал крупной рысью по грубой местности.

Солнце поднялось выше, жара усиливалась, и Нэнси со Стэн всё чаще прикладывались к деревянной фляжке с водой, пристроенной в центре их двуколки. Фляжка вмиг опустела.

Они остановились и извлекли из четырёх двухгаллоновых фляжек, которыми снабдил их Роберт.

Пришлось остановиться у колючих зарослей с печальным исходом, так как большая часть пути занимала бледная растительность, и они решили, что коню пора передохнуть

Тут же мелкая чёрная мошкара тучей налетела на них, залепляя рот и глаза. И девушки поспешили снова запрячь коня, повернув туда, где их ждали, держа одной рукой поводья, а другой отбиваясь от назойливой мошкары, прощальным салютом хлопая себя по щекам.

Конь плёлся из Матуринны целые сутки, но вопреки спешке, Стэн и Нэнси остановились на закате у озера Летти, чтобы напоить коня, попить самим и поджарить мяса, в общем утолить жажду и голод. Коню задали торбу соломы.

Уже полпути было пройдено, и около полуночи они проложили путь по прохладной ночной пустыне. Луны не было, но они ориентировались по теневым силуэтам наездников (пути было совсем не видно) при свете звёзд слабо ограждающихся в земной гальке. Звёзды горели призрачно-голубоватым светом, а Млечный путь причудливо пересекал всё небо.

Утром они подъехали к краю песчаных барханов. Ряды красноватых и розоватых барханов были направлены в разные стороны – с севера на запад, возрастая ближе к станции, обдаваемые ветром, а самые дальние тонули бледными островками в голубых миражах.

Барханы, длинные и низкие, но не более чем двести футов в высоту. Когда один из них попадался им на пути, они обнаруживали, что его лучше объехать в диаметре, и решили попробовать пересечь вершину, которая чаще разносилась ветром.

Сбавляя скорость, с которой они ехали, выпив вчерашнюю воду, пока ещё могли бы умываться тёплой солёной водой озера Летти, они запаслись лишь другой водой к завтраку, умыться и почистить зубы, и протирали лицо и руки влажной тряпкой.

Вода во второй фляге была предназначена для чая. В двадцати милях от центральной изгороди можно было заметить фермерскую усадьбу, если успеть к ней до полудня.

В Матуринне не держали другого скота, кроме овец, но так далеко они не видели ни одной.

А теперь Стэн обеспокоено подумала: «У бедной женщины уже третий день схватки… если она ещё жива.»

В усадьбе стояла зловещая тишина безо всяких признаков жизни. Беленький небогато крытый домик терялся за садовой изгородью и зеленеющими неподалёку кустами и пальмами, даже огород орошался сверху. Но за приделами забора было пусто, изрытая пустынная глина, пыль да камни.

В сотнях ярдов то забора тянулись убогие горбики, груженные тюками и флягами, держась вместе. Тёмная фигура отделилась с одной стороны и предстала полненькой аборигенкой из племени лубра с светлом хлопковом национальном платье.

– Хосайке совсим худо, – заговорила она, подходя и поддерживая лошадь под уздцы, – я сказала Молли. Мы стараемся ей помочь. Ребёнок не выходит.

Ещё одна тёмная фигура отделилась от построек назад, и абориген-полукровка в штанах в обтяжку и рубашке открыл ворота и повёл лошадь к его не распряжённой.

Стэн подхватила свой чемоданчик с их телеги], а Нэнси с аборигенкой перенесли сумки на другую сторону.

Роженицу они обнаружили в сумрачной спальне, при ней дежурил её муж, протирая лицо влажной тряпкой.

Её жидкие каштановые волосы прилипли ко лбу, а глаза смотрели отрешённо, потемнев от боли. Из груди вырывался слабый стон.

Едва осмотрев опытным взглядом выпуклый живот и бледное измождённое лицо бедняжки, Стэн чуть не выронила чемоданчик из рук.

– Миссис Джексон… мы здесь, чтобы помочь Вам, – утешила она, – Это – сестра Маклин, а я – сестра Честертон.

Пациентка раздражённо повернулась на влажной подушке.

Мистер Джексон встал. Он был высоким, темноволосым, широкоплечим, а его давно не бритое лицо украшала иссиня -чёрная поросль.

– Кажется, её боли прекратились, – прошептал он, пожимая сёстрам руки, – всё без изменений.

– Где можно помыть руки? – спросила Нэнси, – Мы сделаем всё, что в наших силах!

В тёмную спальне с закупоренными окнами напротив центра мистер Джексон принёс жестянку с горячей водой и кувшин с холодной, поставив всё рядом с расписным фарфоровым тазиком для умывания.

Стэн оскалилась на Нэнси:

– Может, ребёнок уже мёртв. Схватки прекратились, и если не возобновятся, малыш сгниёт в полости матки. Тогда неизбежно и заражение матери.

Пятеро ребятишек Джексона в возрасте от трёх до одиннадцати лет в неоднократно перешитой одежде играли на веранде, зная, что их мама больна.

Осмотревшись, Нэнси заприметила, что старшая девочка прихрамывает. Все детки с мягкими как солома волосами были худы.

– По-моему, всё может прояснить только кесарево сечение. Если перевезти в больницу, – бросила она в сторону.

– Да, но это уже…

Стэн переоделась в чистую белую форму, принесённую с собой в клеёнчатой сумке для журнала и не казалась запылённой.

Только вытерлась, и девушка, сжав зубы, расправляла её:

– Ладно, пошли! – скомандовала она.

В течение непрекращающейся борьбы Нэнси остановилась, чтобы стерилизовать инструменты, принесла кипяток в чайнике и смочила им тряпки.

Когда Стэн попыталась надавить на выпуклый живот, женщина очнулась и вскрикнула. Она уже приготовилась к смерти.

– Миссис Джексон, Вы должны помочь мне. Потужьтесь как можно сильнее…

– Нет! Снова заболит, – снова заплакала она.

– Ну, чуть-чуть. А если будет невмоготу, мы дадим Вам немного хлороформа, – и она принялась массировать тугой живот.

– О-ой! Ай! Пресвятая Дева, Матерь Божья…

Схватки возобновились двумя сильными толчками. Миссис Джексон стонала:

– Боже, помоги мне!

Стэн кивала, а Нэнси подавала ватку с хлороформом, но едва заметно.

– Она переутомилась. Надо подтолкнуть, – констатировала Стэн

Схватки больше не повторялись. Стэн, введя расширитель, заметила, что матка повреждена, и лишь тогда взяла в руки щипцы.

Нэнси придвинула хлороформ, но миссис Джексон была в обмороке.

Стэн приготовилась использовать все возможности, как в случае с миссис Бэйтс в Херготт Спрингс.