Александр Стребков - На закате

смерть: за уши вытащить удалось его врачам с того света. И сразу появляются первые признаки обвала всей советской экономики. Начинают постепенно

пустеть прилавки магазинов, а далее серьёзные личности из партийной элиты исподволь начинают раскачивать терпящий бедствие корабль. Ввязавшись в

войну в Афганистане, тем самым постарались быстрее потопить этот корабль, о чём хорошо и доходчиво спел Игорь Тальков и за что его и убили. По сути,

страну превращают в мафиозно-клановую провинцию Запада, подобно стра- нам третьего мира, к примеру, Латинской Америки, где массово занимаются выращиванием наркоты. В России вместо неё – неисчерпаемые природные ресурсы: нефть, газ, лес и вся таблица Менделеева металлов.

Советским радиослушателям, радиостанции «Маяк», телезрителям всего двух телевизионных каналов в эфире и читателям газеты «Правда» и «Комсо- мольская правда», устами партийных «Геббельсов» рассказывалось: в какой только прекрасной стране им повезло появиться на свет, стать счастливыми, патриотичными, образованными и умными, благодаря неустанным заботам родной коммунистической партии. Продолжая хвалить вас, потихоньку спаи- вали, сажали в психушки и тюрьмы, изживая со свету, но при этом не забывая себя, по-тихому прикрываясь интернационализмом и национальными инте- ресами великой страны социализма, по сути, грабили страну, таща на её шее пол мира: отсталых и неразвитых стран, а в будущем ничего не оставляя сво- ему потомству, – на выжить!.. Ибо!.. Как лежала центральная Россия в боло- тах, в бездорожье, в захудалых деревушках и в нищих моногородах, такой она, без всяких на то изменений, и продолжала оставаться, а ведь это – спустя более семи десятков лет со дня образования «народной власти». Но!.. если

бы пришли в нашу семью чужаки, было бы во сто крат хуже. Для этого не-

плохо бы вспомнить Великую пятисотлетнюю Британскую империю, под вла- дычеством которой находилось более половины земного шара, а заодно изу- чая историю этого периода, оценить её «праведные» дела по уничтожению

иных народов и рас…

Домысливать остальное придётся читателю самому, а нам пора в дорогу…

На сельских просторах.

(Пояснительная записка, личные впечатления, особое мнение на теку- щий исторический момент и ко всему этому горькие воспоминания, суки- ного сына, Луки Мудищева)

– Хорошо в дяревне жить!.. Выйдяшь в поле, сядяшь ср… ть, далеко-о

табя видать… К чяму енто я вам так, сказал?.. Помнится, в году этак два- дцать втором, в-аккурат, за два года до смерти Володьки Ленина, будь он

неладен, не в добрый час вспомяни о нём, и, поди, за три года до гибели Се- рёги Есенина в Ленинградской гостинице «Англетер», дружбана моего и ко- реша славного. Где-то уже после Святой Троицы, поехали это мы с Серёгой к няму на родину, в село Константиново, на Рязанщину. Мы с ним тогда уже крепкую дружбу водили, я ящё тогда в Кремль не вхож был, да оно-то как раз, в том двадцать втором, в Кремле том, такой там бардах тво- рился: голыми по Москве расхаживали и в чём мать родила друг за дружкой гонялись, что им было не до меня. А Серёга уже про меня стяхи пясал,

правда, сильно матершинные, но пясал, пясал. После сплетни ходили, что

это будто бы не он писал, но то брехня, брехня… Стихи те, кому только не приписывали: и Денису Давыдову, и Демьяну Бедному, и чуть ли не самому Пушкину, про Володьку Ленина почему-то забыли, а пясал он, Серёга Есенин. Так вот поехали это мы к нему в деревню Константиновку, селом она у них называется. Зачем поехали?.. Как зачем?!.. На сене поваляться в обнимку с пышной рыженькой барышней-крестьянкой, молочка парного испить, да клюквы и прочих ягод отведать, под жбан водочки-перцовки с грибочками, маринованными из бочонка: всем понемногу полакомиться. Гармошку-та- льянку, он это, свою прихватил. Ездовой правит, а мы сядим это на

тялеге, в задке, сена по задницу подмостили, ноги в хромовых сапогах внизу болтаются, и песни на всё горло распеваем. Кругом раздолье, без- людье, о чём я раньше вам уже рассказывал, но потом в лес въехали, но петь не перестали. Помнится, раза три, а то и больше, пели мы всё про рябину… или про клён?.. Нет, всё-таки не про клён, а про небо… Я тогда даже всплакнул надолго. А как не всплакнёшь, если он про свою будущую судьбу пропел: – Ой ты синее небо России, ухожу очарован тобой… – сам поёт это он, надо же так придумать!.. а я сижу и слёзы текут, а он под

гармошку поёт: – Я навек без тебя не утешусь, пропаду без тебя моя Русь. Вот вам крест, что я завтра повешусь, а сегодня я просто напьюсь…

И как тут не заплачешь?!.. когда ведь всё так и произошло!.. В той про- клятой гостинице «Англетер». Объявили-то, что сам он повесился…

Врут!.. перед господом богом могу поклясться, что врут!.. Не вешал он себя, потому, как я свидетелем всего того случая был. Вначале под кро- вать успел я спрятаться, когда они в номер гостиницы к нам с Серёгой во- рвались. Я с первого взгляда определил, что чекисты явились и было их трое. В серых коротких пиджачках-лапсердаках, на головах кепки, воры в таких ходят, не картузы. На ногах добротные, пожалуй, ещё совсем новые

хромовые сапоги… Они – эти сапоги всё время у меня перед мордой мельте- шили, когда я под кроватью лежал, а они Серёгу избивали ногами, в тех са- погах. Ой, как они его били!.. – как били! Скотину так не бьют! Потом при- нялись подвешивать, а оно не получалось, то сам он, Серёга, уже совсем не живой, не хотел в той петле держаться, то потом труба отопления обо- рвалась, но кое-как закрепили, а уходя, решили, пол от кровищи подтереть, вот тут-то меня и обнаружили. Я-то лежал к стенке прижавшись, а ноги в сапогах некуда было деть, по ним и обнаружили… За те ноги и вытащили меня из-под кровати. Один из них – этак по-тюремному и говорит: «Держу мазу, гражданин начальник, засранец тут – сявка – жучок, под шконку за- ныкалась. Можа, с собой заберём и дома банковать будем?.. – а то уже и кулаки болят, и наш театр не правдёщным получится…». Вот так я и очу- тился: вначале на Лубянке, а после, они же меня и в Кремль на должность определили… Вот с тех времён и был я негласно и неофициально причислен к Кремлёвским сякретам… На этом пока прощаюсь, ваш злейший враг, Лука Мудищев…

* * *

Надоевшая до печёнок зима, своей настырностью, никак не желая поки- дать пределы придонья, упорно продолжала вести непримиримую борьбу с весной, которую с нетерпением ожидали все люди от мала до велика. Погода сменялась на день по несколько раз: то она бросала в лицо заряды снежной крупы, то переходила на дождь, капли которого тут же превращались в наледь, то с востока постоянно дул этот пронизывающий колючий ветер, и, если кому-то и была такая погода равносильна смерти, учитывая жизненные условия и само здоровье, так это людям, как наш главный герой Побрякуш- кин-Куцанков и его попутчики по несчастьям. Предвесенняя распутица для