Александр Стребков - На закате

смаком, Ивану Ильичу противно было на это смотреть и слушать, отсярбнув,

Худудут, растягивая слова, стал говорить дальше:

– Там нас встретят – один с дышлом, уже поджидает за углом, второй через дорогу, с удавкой на шею, а третий… третий… – Гендош, подскажи, кто третий был?..

– Где был?

– Ну там, в том кино…

– В каком кино?.. про Чапаева, что ли?.. Так там, в анекдотах, третьей Анка была…

– Да не про Чапаева!.. – там было совсем про другое, про деревенских мужи- ков, когда трое деревенских, фраеров, барчука за чувиху, с которой он сеанс позорный мусолил, за чё обычно на зоне петушат. Ну обгулял это от её, а его

– этого приглаженного и пушистенького, вначале колом по башке приголу-

били, а потом на шею удавку накинули, чтобы понадёжней было, почти как у нас на зоне!.. – а после в болоте его утопили, подумали, что так ещё надёжней будет и уж он точно не оживёт…

Дальнейшие рассуждения Худудуда Иван Ильич уже не слушал, предав- шись своим планам на завтра, а на следующий день, прямо с утра, он вплот- ную занялся своим внешним видом. Часа два ушло на бритьё, ибо обычным бритвенным станком было сложно проделать ту сложную операцию брадо- брея, которую он задумал, да ещё глядя в крошечное круглое зеркальце:

оставив бородку, а на скулах узкая полоса бакенбардов соединялась с усами и бородой. После этого согрел на костре в ведре воду и на холоде долго мыл голову. Подшаманил и привёл в относительный порядок верхнюю одежду, и уже во второй половине дня сходил в город и купил самую дешёвую спортив- ную сумку. Перебрал вещи, какие были в своём замызганном сидоре-рюк-

заке, с которым ещё из-дому отправлялся, и в ночь, когда спускались сумерки на город, без лишних комментариев, стал подходить к каждому члену обще- ства – под незримой вывеской – «Пойди туда, не знаю куда» и пожимать им

руки. При этом, Иван Ильич, каждому сердечно повторял, как добрым дру- зьям или родственникам, прощальные слова:

– Не поминайте лихом, граждане бомжи и бродяги, крайне сожалею, но мне придётся вас покинуть, искренне признателен вам за совместное прожи- вание, прощайте… У каждого дорога своя…

Все, молча, поднимаясь на ноги, пожимали Гендоше руку и казалось в рот набрали воды, и только Селёдка, по своему скудоумию, расплывшись в улыбке и тем самым напоминая личность сбежавшего клиента из псих-дис-

пансера, скорчив гримасу на роже, проквакал, шепелявя сквозь дырки в зу- бах:

– Я чё, Гендош, хотел сказать тебе ещё вчера, когда ты запел песню про ту деревню… я когда парился на зоне, через колючку смотрел на деревню, как они там живут… Представь себе, не кайфово, невезуха ещё та…

– Заткнись, сучёнок припадочный!.. – крикнул Худудут, держа перед собой сжатый кулак, и уже обращаясь к Ивану Ильичу, сказал с уважением, чего ра-

нее за ним не замечалось, – вы, Геннадий Антонович, не обращайте внимания на этого недоделанного клоуна. Всю масть прощания с хорошим человеком

испортил, падла!..

– Да успокойся, не бранись ты, Петро, к чему ненужные расстройства!.. Вот Самуил Маршак, на этот счёт говорил так:

Как призрачно моё существованье! А дальше что? А дальше – ничего… Забудет тело имя и прозванье,

Не существо, а только вещество…

Это сказано почти про меня, и всё в моей жизни именно так!.. Будьте здо- ровы, не болейте и друг друга жалейте, а мне пора в путь…

Взбираясь по тропинке на кручу, Иван Ильич несколько раз оглянулся: все четверо так и продолжали стоять, глядя в его сторону. Уже взобравшись на самый верх, ещё раз замер и какое-то время смотрел в их сторону, затем по- махал им рукой, зная, что он уже вряд ли когда их встретит в этой жизни, по- сле чего направился вдоль по улице застроенной частными домами…

На Пригородный вокзал он прибыл, когда уже стемнело. Подошёл вначале к карте маршрутов, которая висела высоко на стене. Бегло, просмотрел маршруты пригородного сообщения, заостряя своё внимание на южном направлении, и установил, что самый дальний маршрут электропоезда в этом направлении – это до Тихорецка. Купил билет до конечной, и спустя минут

через двадцать он уже ехал в электричке на юг, в город Тихорецк. Он понятия не имел – где это находится, но план дальнейших своих действий уже был разработан в голове. Добраться в предгорья, а то и дальше – на Большой Кав- каз, наняться в чабаны, и мирно, среди первозданной природы, вдали от

людской суеты и всяких облав и измен, пожить какое-то время ради души…

Стояло начало марта 1983-го года, ровно тридцать лет – день в день – со дня смерти Сталина – и месяца, который на юге страны считается самым парши-

вым временем в году, – имея ввиду погоду. За окном электрички моросил дождь, с силой стуча по стёклам на ходу электрички, словно веником разма- зывая слизь; в вагоне было прохладно, народу – почти ничего, а те, что были, съёжившись и прилипнув к стенкам, дремали. Было скучно, тоска и впереди неизвестность. Порой возвращался мыслями к своим случайным друзьям по бродяжной жизни, с которыми прожил почти три месяца, и это время показа- лось ему тремя годами, мысль улетала дальше – в воспоминания, туда – в

подмосковье, в городок ткачих, где, как думалось многим: расположен там рай для мужчин и полно в изобилии женщин красивых и сговорчивых. О

жене Фаине старался не думать, но дочь, Катеньку, до слёз было жаль; о тёще, Инессе Остаповне, вспоминая, думал со злобой и неприязнью, ставя её в один ряд с той старухой, где жил он на квартире, и как-то однажды, поду- мав о ней совсем не лицеприятно, – что, живя в соседстве рядом с зоопарком, она не только напиталась энергией от всех тех злющих зверей, но и приоб- рела их характеры, особенно тех – злых, сидящих всю свою жизнь в железных клетках. И было бы неплохо – подумал он – усадить старуху вместе с его тё- щей Инессой Остаповной, в ту самую клетку, а зверей выпустить на волю… И самое удивительное – это то, что он совсем не вспоминал и не думал о самой фабрике, будто бы в его жизни её и не существовало. А само – то скандальное собрание – с которого всё и началось, и последовавший за этим тот страшный пожар, казалось, что всё это он видел в кино, или во сне, или слышал рассказ об этом. В голову приходила мысль, после чего он спрашивал себя, – не раз- двоение ли у него личности?.. Ведь всякое бывает – мыслил он, – как

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.