Александр Стребков - Жизнь-жестянка

– Так то же завод! А кто, скажи мне, тебя туда возьмёт?

Усмотрев на лице Абдулы багряные пятна, что говорило о его крайнем раздражении, Фёдор тут же сменил тему, во- время остановив себя в споре, ибо понял, что этим он сдела- ет себе лишь хуже, может так всё получиться, что он и того не получит.

– По дороге: в такую даль, без документов, мусора – как пить дать обдерут так, что и матери, подарок не за что будет купить, – сказал Фёдор спокойным голосом.

– Зачем ждать пока оберут – подарок сейчас и купи, кто мешает? Ну, а паспорт?

Взглянул на стопку, лежащих на столе денег, кивнул на них головой, после чего сказал:

– Этих не хватит на паспорт; милиция у нас жадная, на- прасно рисковать не любят. В наших краях Федот, тебе не положено выдавать паспорт; ты должен был явиться туда, куда в справке указано, притом ты срок не досидел, а зна- чит поднадзорный, считай условный он у тебя, пока срок не истечёт. На сегодняшний день Федот, получается, что ты в бегах, а значит вне закона. Я и так с тобой по доброму, мог бы сдать тебя и забыть; а там – этап или что иное, мне как-то без разницы, что у них там предусмотрено в таких случаях? Мой тебе совет: деньги у тебя будут и немалые, скажу тебе прямо, потому езжай домой транзитом, нигде не задерживаясь, с деньгами это вполне можно сделать. Нигде не тормози, ни с кем в контакты не входи, добирай- ся до дома, а там уже среди родных стен и вольным по праву станешь. Вот если бы была у тебя фамилия башкир- ская или, к примеру, татарская, уже не говоря о казахской, я бы без натуги сделал тебе паспорт. С русской фамилией не могу – уволь!

– Так перекрести меня в таком случае, поеду татарином домой или казахом.

– Не-е-е, этот вариант ещё хуже; хоть я и продолжаю симпатию к тебе проявлять, но лукавить не буду: если бы вы не засветились в милиции в Ростове, а прямым ходом при- были сразу ко мне, тогда бы можно было подумать об этом. Лучше бы ты взял фамилию матери. Ты себя как считаешь – правоверным, а?

– Как-то до этого не задумывался над этим, в школе больше в коммунизм верили: на собрания комсомольские ходили, на демонстрацию в город возили, ну и прочей дре- беденью кормили.

– Вот правильно говоришь – дребеденью. Коммунизм – это не религия, подобных утопий на земле сотни напридумывали. Религия одна верная – наша, потому и названа правоверной. Бог один – Аллах. Бога никто никогда не видел; а раз не видел, как, скажи нарисовать его можно? Мухаммед не бог – он про- рок, вознёсшийся на небеса, а ислам – это, прежде всего по- корность, которую в тебе я наблюдаю, потому и уважение от меня имеешь. Пророк наш Мухаммед жил на одном месте – в Мекке. А Христос – объявленный ими богом, или сыном божьим, что одно, и тоже, был обычным монахом, который бродил по свету. Слушай Федот, – Абдула резко сменил тему своего разговора, – может быть я ещё и не полностью оплатил твою работу, ты прибыл неожиданно, это всё надо подсчитать, считай это за аванс, как бы на дорогу. Вернёшься – рассчита- емся по полной. Джафар сказал, что вместо себя ты оставил этого Бекаса; как думаешь, справится?

– Справится, что не будет получаться, кулаками доделает – это он умеет.

– Вот и хорошо. Не будет справляться, у нас найдётся че- ловек его заменить. Когда думаешь отправляться?

– Да хоть сейчас, там осталось тряпьё не тащить же его за собой, что на мне – то и моё богатство.

– Не скажи. Одежда не главное богатство – душа глав- ное. Мне уже в город отправляться надо, неделю не был до- ма, дел скопилось, потому желаю счастливого пути. Возвра- щайся, будем ждать. Приедешь, определю тебя к Джафару в подручные, на стройке и без тебя справятся.

Направляясь к проходной, путляя в лабиринтах производ- ственных корпусов, Фёдор шёл под впечатлением состоявше- гося с Абдулой разговора. Детально перебирая и оценивая мысленно, про себя сказал: – легко стелешь и обещаньями кормишь – на финале облом! Ладно – хоть это дал. К тому же немалая сумма денег. Мог бы совсем – пустым выпроводить. Скорей всего, рано или поздно, это случится с моими случай-

ными попутчиками, с которыми на время свела меня судьба. – Который раз вспомнилась Рая, – и всё-таки, ради чистых до- кументов стоило было тормознуть в Москве, – сказал он сам себе и вышел за проходную предприятия. Во внутреннем кармане пиджака приятной тяжестью на грудь давила пачка денег, вначале немного изъятой в сотню рублей рукой Фёдо- ра, затем плотно замотанная в носовой платок. Деньги грели, вселяли внутреннюю уверенность, вносили в душу радость, обещая в ближайшем будущем, что-то иное, недозволенное прежде, удовлетворение скрытых демонов желаний. Для со- временного читателя – сумма в две тысячи рублей ни о чём не говорит. В годы начала семидесятых – Фёдор с этими деньга- ми, при условии – не шиковать и расходовать средства лишь по необходимости экономя на всём – мог бы объехать всю страну вдоль и поперёк; посещая города, живя в гостиницах невысокого класса, что имело бы небольшую проблему с пас- портом. Но в другом случае, можно было, пересаживаясь с поезда на поезд всё время находиться в движении, тогда бы и гостиницы не потребовались. Одевшись в любом городе в модном ателье, имея респектабельный внешний вид, не имея в кармане паспорта – никому бы и в голову не пришло спро- сить у него документы: покупая билет на самолёт или поезд – предъявление паспорта не требовалось. Билеты на поезда стоили смешные деньги: от Ростова-на-Дону до Москвы в об- щем плацкартном вагоне на обычном пассажирском поезде ехать пришлось бы долго, потому как останавливался на каж- дой станции, но так и билет стоил всего шесть рублей. Выхо- дило, что на свои деньги, грубо говоря, Фёдор мог сто пятьде- сят раз съездить в Москву и обратно в Ростов.

Иными словами говоря, мог бы этак годика четыре со- всем не вылезать из вагона, а кататься по стране. Выскочив на платформу любой очередной станции, тут же купив кучу горячих пирожков в цене от трёх до пяти копеек, запить их полноценным из натурального молока кефиром любой жир-

ности, или лимонадом по вкусу и своему внутреннему со- держимому в современное время – равных ему – вряд ли найти. Цена содержимого в самой бутылке была в два, а то и в три раза ниже, чем стоимость самой бутылки. Подобрал на обочине дороги пустую бутылку, дошёл до ближайшего про- довольственного магазина, сдал её, взамен взял булку бело- го хлеба. Бутылка пива стоила тридцать пять копеек: сама бутылка – двадцать, пиво пятнадцать копеек. Теперь чита- тель имеет представление, что такое две тысячи рублей.

Главным условием – это внешний вид, в чём и как ты одет. Может быть, лишь на пространствах России жива и процветает поговорка: встречают по одёжке – провожают по уму. Но вопреки этой поговорке очень часто оказывалось так, что встретив человека по одёжке, пока разбирался в его умственных способностях, тот оказался куда сообразитель- ней тебя. А когда он вдруг исчез из твоего поля зрения также неожиданно, как и появился, ты вдруг обнаружил, что вместе с ним исчез твой портмоне с деньгами и документами, и че- модан с вещами, вот – минуту назад лежащий перед глазами на верхней полке, и вдруг тоже куда-то делся. К великому огорчению пострадавшего случайный попутчик оказался все- сторонне развитым в области мышления, ибо у подобных типов в его изворотливом мозгу было просчитано всё поми- нутно, а расписание всех поездов и междугородних электри- чек хранилось в памяти, как отченаш. Пока милиция разби- ралась и скрупулезно писала протоколы, гастролёр ехал уже тем временем совсем в другом поезде и в обратном направ- лении. Милиция была всегда зациклена на тех, кто явно внушал подозрение, а как можно в чём-то заподозрить гра- жданина, у которого на лацкане пиджака сияет перламутром ромбик о высшем образовании: в шикарном костюме, в бе- лой накрахмаленной сорочке и в модном галстуке. Или со скрипкой в чехле и чёрной бабочкой вместо галстука, а то и в полковничьих погонах, с широкой планкой на груди, которая