Александр Стребков - Жизнь-жестянка

это даже лучше – пусть и дальше живёт в неведении. Когда за Фёдором закрылась дверь, Забелин подумал, что в про- филь, что-то есть напоминающее сходство с тем мичманом Раскольниковым в профиль. Если долго смотреть, не мигая на какой-то предмет, то может показаться всё что угодно…

* * *

На исходе шёл второй год, как Фёдор возглавлял бригаду строителей «шабашников», так их называли местные жите- ли, хотя, по сути, они ими не являлись, потому как были под- невольные. Строили для овец жильё – кошары, которые не- обходимы были в зимнее время, когда стоит мороз и дует пронизывающий ветер. Разброс строительства оказался большим: от степных просторов юго-восточной части Ростов- ской области до Калмыкии.

В один из дней, оставив командовать бригадой Влади- мира Чижикова – по кличке Бекас, в помощь ему определил его подельника и друга Алексея Пасюка – Ляву, Фёдор, одевшись во всё, что было самое у него лучшее, отправился в Сальск, с намерением повидаться и поговорить с Абдулой. Внешний вид у него теперь был иным: за отпущенной боро- дой, он тщательно следил, сделав её овальной, усы на верх- них скулах сходились с бородой, и теперь он выглядел боль- ше, как истинный мусульманин Ближневосточного разлива. Намерения у Фёдора были крайне, радикальны, попытаться выклянчить деньги у своего непосредственного начальника Абдулы, ну а затем уехать – куда глаза глядят; может быть даже домой в Уфу. Глубоко в душе во всю эту затею верилось мало, но та жизнь, которой он жил последние почти два года его никак не устраивала. Работы, как таковой, в начале сво- его жизненного пути он не чурался: работать любил, прояв- лял интерес во всех деталях и мелочах, тяжесть заключалась

совсем в ином, – никчёмности самого существования. Может быть, именно эти обстоятельства сильно повлияют на его ха- рактер, как и отношение ко всем окружающим его людям. Будучи подневольным прозябая, ночами одолевали демоны мужских желаний: душевная тоска, непонятно откуда под- кравшаяся, не давала долго уснуть, навевала воспоминания из, теперь уже казавшейся, далёкой юности, ощущение, что ты уже старый и жизнь твоя на исходе, с каждым днём укре- плялось в сознании всё прочнее. Если бы жизнь их проходи- ла где-то в густонаселённом месте, то тогда возможно, со- блазняясь людскими пороками, в какой-то мере удовлетво- ряя их, вся та обстановка, в которой они находились, не ка- залась бы столь отчаянной. Но кругом простиралась непри- ветливая голая степь: палатка или вагончик чабанов, не- большой косяк лошадей, да постоянно блеющие овцы, кото- рым-то и счёта никто не знал. Построив где-нибудь у водо- ёма сарай, а то и два тут же переезжали на новое место, ко- торое от прежней стоянки ничем не отличалось. Несколько дней Фёдор обдумывал, ни с кем не советуясь, своё положе- ние, пока, наконец, не решил: даже если Абдула не отдаст денег и справку об освобождении из колонии, назло всему свету свалит он, а там будь, что будет. Прибыв в город, Фё- дор узнал у Джафара, что Абдулы в городе нет, и когда бу- дет, об этом никто не знает. Жил Фёдор все эти дни в том же здании, где находился кабинет Абдулы, куда их приводили в первый день прибытия; там имелась комната с кроватями, куда и поселил Джафар паломника, как он назвал Фёдора. Питаться ходил в соседнюю столовую на территории пред- приятия, где каждый раз предъявлял талон выданный Джа- фаром. Шёл четвёртый день ожидания: сидя возле кабинета, утром предупреждённый, что Абдула в городе, Фёдор от не- терпения ёрзал на лавке в ожидании предстоящего разгово- ра. Когда он неожиданно увидел идущего по коридору Аб- дулу, его даже немного знобить стало. Абдула шёл в развал-

ку, как обычно ходят чрезмерно полные люди, не доходя до сидевшего на лавке Фёдора, сузил и до того свои узкие глаза, после чего они превратились в узкие щели, кривя набок рот улыбнулся, что вселило уверенности в душе Фёдора, сказал:

– О-о-о Федот?! Каким ветром занесло? Случилось что? Не дожидаясь ответа – а Фёдор пока что продолжал хра-

нить молчание – открыл кабинет ключом, открыл дверь на- распашку, двинулся своим грузным телом вглубь кабинета и, не поворачиваясь, добавил, – заходи дорогой, гостем бу- дешь, заодно расскажешь всё. Неторопливо раздеваясь, ак- куратно вешая в шкаф вещи, он продолжал говорить: – Вот сейчас я вижу в тебе достойного правоверного мусульмани- на, ну говори, что привело тебя ко мне? Мне сказали, что ты уже четвёртый день меня ожидаешь.

– К матери надо съездить, три года не был дома. Как на- счёт этого?

– Мать, есть мать – забывать нельзя. А ты как? Туда и об- ратно, или насовсем?

– Как получится. Паспорта-то нет; по дороге пять раз по- садить могут… Абдула, паспорт сможешь сделать?

– Паспорт говоришь? Паспорт – это сложно… для тебя лично. Ты его должен был получить дома ещё два года тому назад, а здесь, чтоб получить? Это не так просто… это денег стоит.

– Я же два года пахал, неужели не заработал? На руки копейки выдавали, говорили, что в конце расчёт получим.

– Почему говоришь, – не заработал? Заработал; мне чу- жого не надо, всё что заработал – получишь.

С этим словами он крутнулся в своём кресле, очутившись спиной к Фёдору, открыл ключом дверцу сейфа и достал вначале оттуда папку, долго развязывал на ней тесёмки, за- тем порывшись в ней, положил на стол перед собой ту зло- получную справку. С первого взгляда распознав в листке свой основной в этой жизни документ, Фёдор подумал, что

скоро при виде этой справки его будет тошнить. Повернув- шись вновь вместе с креслом к сейфу и обратно, Абдула вы- ложил на стол две пачки денег в банковской упаковке: по цвету рисунка на деньгах, Фёдор издали определил, что деньги в десяти рублёвых купюрах. Мысленно забегая напе- рёд, и еще не зная, зачем Абдула выложил на стол эти пачки денег, тут же подумал, получается, что там две тысячи руб- лей, новеньких, недавно из банка. Когда Абдула переложил деньги, водрузив их на справку, мысли у Фёдора заработали иначе, теперь оставалось ждать, что он скажет.

– Я Федот, говорил тебе тогда, что не обижу, потому сло- во держу. Вот твоя справка, вот две штуки за труды.

– Это за все два года? – безнадёжно и удивлённо, спро- сил Фёдор.

– А ты как думал, за месяц? Вы мне не дёшево достаё- тесь. Вас вози, корми, жильё вам давай, обогревай вас – к тому же; за вас милиции плати, иначе недолго бы тут задер- жались. Одной баранины посчитай, сколько ты один съел за два года? Туда добавь сигареты, водку, да всего и не пере- числить…

– На любом заводе или стройке работают по восемь ча- сов с двумя выходными, а не так, как мы – световой день и без выходных. Там за год не менее трёх тысяч зарплата со- ставляет, получается, что мне ты выплачиваешь в три раза меньше, чем на том же заводе.