Даниил Гуревич - Ошибка каскадера

В разговорах они не заметили, как прошло время, и, когда они вернулись, Жженов уже разводил костер, положив между двумя большими камнями небольшую решетку, которую достал из своего вместительного рюкзака. Рядом на траве все еще трепыхались две большие рыбины.

– Маленькую рыбешку я сразу выбрасывал, – улыбаясь, оправдался Жженов.

Григорий Исаевич открыл чемодан и достал пакет с бутербродами, бутылку с минеральной водой и лимонадом для мальчиков.

– Минуточку, – поднимаясь с земли, сказал Жженов. – У меня для нас с вами, Григорий Исаевич, есть что-то получше минералки.

Он пошел к воде и вернулся с двумя мокрыми бутылками пива.

– Холодные, как из холодильника, – потряс бутылками Жженов…

Вернувшись в город, они сначала подвезли Григория Исаевича к театру, а потом Жженов отвез ребят к Авику.

– Так, не забудьте, Андрюша, я вас жду в четверг к одиннадцати на «Ленфильме». Пропуск я вам выпишу. Хотите, и в школу записку напишу?

– Спасибо, не надо. Я классной сам скажу – она поверит.

В следующий четверг охранник на проходной «Лен-фильма», где на Андрея уже был выписан пропуск, показал, как ему пройти во второй павильон, в котором снимался фильм. Войдя на территорию студии, Андрей оказался в совершенно необычной для себя обстановке: люди вокруг него, словно муравьи, деловито спешили по своим маршрутам, которые частенько пересекались, и тогда они либо, останавливаясь, начинали что-то бурно обсуждать, либо, приветственно помахав друг другу рукой, продолжали свою спешку. Создавалось впечатление, что здесь все друг друга знают. А главное – все эти люди были заняты объединяющим их делом, которое они очень любят. Оказавшись в водовороте такой непривычной для себя обстановки, Андрей почувствовал такое же непривычное для себя волнение. Еще большее волнение он испытал, когда вошел в павильон. Громадное помещение было погружено в полумрак, и только его центральная часть, где была установлена декорация двора – деревянный забор, искусственная трава, два искусственных же дерева, – была со всех сторон и даже сверху, с подвешенных софитов, ярко освещена огромными прожекторами. Около забора, поглядывая по сторонам, молча стояли трое парней; в нескольких шагах от них группа мужчин, среди которых был и Жженов, что-то оживленно обсуждала. Увидев Андрея, Жженов призывно помахал ему рукой.

– Познакомься, Андрюша. Дмитрий Федорович Круглов – режиссер-постановщик, Сергей Федорович Пригодин – главный оператор, – представил Жженов. – А это Андрюша. Он в вашем распоряжении.

Они обменялись рукопожатиями, и режиссер объяснил Андрею, что тому нужно будет делать; оператор сказал, что он будет снимать Андрея со спины, наездом, вон той камерой – он указал на огромную камеру, стоящую на платформе на рельсах, – так что Андрей должен будет встать на расстоянии чуть больше вытянутой руки от противника и просто наносить в его сторону удары. После монтажа на экране это будет выглядеть настоящей дракой.

Андрей во время репетиции эпизода вел себя на съемочной площадке так непринужденно, так естественно, что Жженов, переговорив с режиссером, набросал пару строчек текста и дал его Андрею. С текстом Андрюша справился так же легко, и эпизод был снят всего двумя дублями.

Когда режиссер воскликнул: «Стоп, снято!» – Жженов махнул Андрею рукой, подзывая к себе.

– Молодец, мальчуган! Отлично! Ну, что скажете? – обратился к Круглову Жженов.

– Что я могу сказать… – протянул режиссер и посмотрел на Андрея. – Вас, кажется, Андреем зовут?

Андрей кивнул головой.

– Дайте мне ваш телефон, Андрей, и я думаю, что скоро вам позвоню. У меня для вас, кажется, кое-что найдется, – сказал режиссер, вынимая из кармана записную книжку.

Андрей продиктовал телефон, пожал протянутую режиссером руку и выжидающе посмотрел на Жженова.

– Пошли, мальчуган, я тебя домой подброшу, – улыбнулся Жженов.

Они распрощались с режиссером и вышли из павильона.

– Ну что, понравилось сниматься? – спросил Жженов.

– Да, – коротко ответил Андрей и добавил: – Очень.

– Я не сомневаюсь. Всем нравится. Но далеко не у всех получается. А у тебя явные способности, в тебе есть искренность, да и внешность кинематографичная. Так что, поверь мне, со временем главные роли играть будешь. Тебе обязательно учиться надо. Ты ведь школу в этом году заканчиваешь?

– Да, – кивнул головой Андрей.

– Ну вот, закончишь – поступай во ВГИК. А я посодействую.

– Я не могу – мне работать надо.

– Что, семья не потянет? – нахмурился Жженов.

– У меня только мама и бабушка. Мама очень мало зарабатывает, да и болеет все время. А у бабушки пенсия – никакая, – спокойно, без каких-либо эмоций ответил Андрей.

Продолжая хмуриться, Жженов замолчал, словно что-то обдумывая.

– Послушай, вот что можно сделать, – наконец заговорил он. – Я читал твою сказку. У тебя и к сочинительству явные способности. Поступишь во ВГИК на сценарный факультет. Будешь учиться заочно.

– Но мне же в армию надо.

– Значит, сразу после армии. Когда вернешься, позвони мне. Телефон возьмешь у Григория Исаевича. Договорились? – уже улыбаясь, спросил Жженов.

– А если я не поступлю? У меня отметки в школе не очень хорошие.

– Поступишь, – твердо пообещал Жженов. – Главное – вступительные не завалить, а все остальное я беру на себя. Окончишь институт, станешь сценаристом, а там уже талант, желание и время возьмут свое, и переберешься на съемочную площадку, перед камерой.

Они подошли к машине Жженова.

– Куда тебя подвезти? – спросил тот.

– Спасибо, не надо, – покрутил головой Андрей. – Я на метро.

– Ну, смотри, – сказал Жженов, садясь в машину, и, улыбнувшись, добавил: – Ты, мальчуган, не удивляйся, что я так за тебя взялся. У тебя талант есть, что для актера самое важное. Но не менее важна и удача. Так что, будем считать, я твоя удача.

Жженов закрыл дверь, и машина отъехала. Андрей постоял еще немного, глядя ей вслед, и пошел к метро.

Известие о предполагаемой и совершенно неожиданной карьере Андрея в кино вызвало у Тамары калейдоскоп переживаний, в которых радость и гордость за Андрея были далеко не самыми главными. А вот от мысли, что она будет женой киносценариста, у нее кружилась голова. В том, что она будет женой Андрея, она никогда не сомневалась. Как и не сомневалась в том, что в ее будущей жизни всегда будет и Авик…

Буквально за несколько дней до участия Андрюши в съемках Тамара опять пошла с Авиком в кино и опять без Андрюши. Войдя в полупустой зал, она решительно повела Авика в сторону заднего ряда. Когда погас свет, она взяла руку Авика и, подержав немного в своей руке, перекинула ее на свое плечо. Авик удивленно посмотрел на нее, но руку не убрал. Через несколько секунд Тамара повернула к себе его лицо и, наклонившись к нему, поцеловала в губы. На экран они до конца фильма не смотрели… Выйдя из кинотеатра, они долгое время шли молча, держась за руки.