Александр Лихачев - Алтынай

После этого разговора Саша посмотрел на себя и Алтынай как бы со стороны.

«Действительно! – думал он. – Ходим как дети».

Хотя для них в этом не было ничего особенного. Да и было это пару раз, чисто автоматически. Но другие ведь так не ходили!

Он рассказал Алтынай об этом разговоре. Ее реакция поразила его.

– А ты что, перепугался? – она твердо посмотрела ему в глаза. – Теперь что, не притронься друг к другу? Из-за того, что это кому-то не нравится? Да и вообще, я не понимаю, в чём преступление? Почему об этом должны сплетничать? Мы что, одни ходим? У нас полкласса ходит с парнями.

– Алтынчик! – Саша немного замялся, подбирая слова. – Мы с тобой не как все.

Они шли домой по вечерней улице. Солнце уже садилось, освещая поселок багряным светом. По улице, позвякивая колокольчиками, разбредались по домам коровы. Их встречали хозяйки, что-то ласково приговаривая перед тем, как запустить во двор. Алтынай и Саша прижались к забору, пропуская коров.

– Ты имеешь в виду, что я казашка, а ты русский?

– Украинец, – поправил ее Саша.

– А что, есть разница? – удивленно посмотрела она на него.

– Да вроде нет, – пожал он плечами.

Они молча пошли дальше.

– Но ведь столько смешанных браков, – опять нарушила молчание Алтынай. – Правда, их становится меньше, сам понимаешь, какие времена настали.

– В том-то всё и дело, – сказал Саша.

Уже возле дома Алтынай повернулась к нему:

– Знаешь, ведь когда-то наступит момент, когда все узнают. И мои родители, и твоя мама, не говоря уже о школе. Всё равно нам это не обойти, ведь так?

– Так, – согласился Саша. – Не обойти.

Он поразился тому, что она говорила об этом, как о само собой разумеющемся факте. Будто они уже всё решили.

– Ну и пусть говорят, – подытожила Алтынай.

– Алтынчик, да мне пофиг все эти разговоры! Но ты? – он взял ее за плечи и повернул к себе. – Что ты скажешь своим родителям?

– Не знаю, – тихо ответила она. – Что-нибудь скажу.

– Ладно, – улыбнулся Саша. – Не будем заранее разводить панику. Но ходить по школе, взявшись за руки, мы тоже не будем. Это действительно не детский сад.

– А как будем? – заулыбалась Алтынай. – В обнимку? Саша! – она вдруг потянулась к нему. – Поцелуй меня!

Саша, не раздумывая ни секунды, нагнулся и поцеловал ее в губы. Губы были мягкими и теплыми.

Алтынай медленно закрыла глаза, как бы прислушиваясь к поцелую. Потом повернулась и побежала домой. Это был их первый поцелуй.

Ни Алтынай, ни Саша тогда не знали, что они вскоре столкнутся с силой, которая перевернет их жизни.

В начале июня, сразу после окончания занятий, Алтынай исчезла из Степного. Когда она первый раз не пришла на их вечерние посиделки, Саша занервничал, но объяснил себе это хозяйственными делами. Алтынай часто помогала маме по хозяйству. Но когда она не пришла и на следующий день, Саша запаниковал. Он отвел Куаныша в сторону и попросил выяснить, в чём дело. Тот кивнул головой и исчез. Появился он только через час. Саша сразу почувствовал: что-то случилось.

– Ну? – он подошел к Куанышу вплотную.

Тот отвел глаза в сторону:

– Нет ее! Отец отвез ее в Кызылорду, к родственникам. На всё лето.

Сашу как обухом ударило по голове.

– А почему она… – начал он, потом осекся. – Извини, Куаныш, просто вырвалось… У кого узнал?

Тот нахмурился:

– У брата! У нее там целая программа: Алматы, Астана, даже Каспий – в Актау!

Саша помрачнел:

– Отец?

Куаныш утвердительно кивнул:

– Да, отец! То ли сказал кто-то ему, то ли сам догадался, не знаю. Обычно он ее отправлял на пару недель в аул, к дальним родственникам: мол, пусть не забывает свои корни. А тут на всё лето. Подальше от Степного. У нее даже не было возможности тебе сообщить. Утром позавтракали и уехали.

Саша стоял, опустив голову. Он был в этом ауле. Летом, после восьмого класса, они решили всей компанией съездить к Алтынай в ее аул.

Но получилось так, что они поехали вдвоем. У остальных появились неотложные дела.

Саша помнил, как его встретила вся ее многочисленная родня. Все были очень вежливыми и радушными. Но какой-то холодок он всё же ощущал. Правда, он не придал этому значения: мало ли, всё же люди чужие.

Их накормили бешбармаком, напоили чаем с баурсаками, кумысом.

Потом Алтынай решила показать ему табун лошадей, которые паслись недалеко от их аула. Она подвела к Саше гнедого жеребца.

– Не бойся! – сказала она. – Они это чувствуют. Будет трудно тогда ими управлять.

Саша забрался на спину жеребца. Он, как и все пацаны в Степном, умел ездить на лошадях. В поселке у соседей-казахов были лошади. И пацаны, естественно, учились кататься на них.

Алтынай вскочила на белую кобылу, и они тронулись в путь. Саша поразился, как она это сделала. Такое он видел только в фильмах о жизни кочевников.

Они ехали медленным шагом минут десять. Потом она лукаво улыбнулась:

– Слабо наперегонки?

– Да, давай! – Саша решительно взялся за поводья.

– Догоняй! – крикнула Алтынай и ударила пятками по бокам кобылы.

Та чуть присела и с места рванула в карьер. Саша тоже ударил пятками по бокам гнедого, и гонка началась.

Алтынай летела впереди на кобыле, как птица. Ветер поднимал ее платье, оголяя смуглые ноги почти полностью.

После получасовой бешеной скачки Саша сдался. Он перешел на легкий галоп и начал восстанавливать дыхание.

Алтынай сделала вокруг него полукруг и пристроилась рядом.

– Ну что, городская неженка! Сдался?

– Угу! – смущенно кивнул Саша. – Еще жить охота.

Алтынай расхохоталась.

– Как ты это делаешь? Я не видел, чтобы ты ее подгоняла.

– А я ее не подгоняла! Я ей сказала… – и Алтынай произнесла длинную фразу на казахском.

– Переведи! – попросил Саша.

– Я ей сказала, что надо чуть прибавить. Что надо проучить этого задаваку!

– Да ну тебя! – Саша посмотрел на Алтынай с укоризной. – Можно подумать, она всё понимает.

– Всё понимает, – кивнула Алтынай. – Хочешь, я ее рассмешу?

Она наклонилась к уху кобылы и что-то прошептала. Та несколько раз помотала головой, потом подняла ее вверх и тонко заржала.

Саша поразился:

– Алтынчик! Что ты ей сказала?

– Я ей сказала, – начала давиться от смеха Алтынай, – посмотри, какой дурачок сидит на гнедом!

Когда они чуть успокоились от смеха, она сказала:

– Вот ты, когда садишься на лошадь, что ты о ней думаешь?

– Ну, думаю, что это красивое, сильное животное. Что оно может тебя отвезти, куда тебе надо.

– Вот именно! Красивое, сильное животное. То есть ты – это ты, а лошадь – животное! Верно?

– Ну да, а как иначе?

– А вот мы, казахи, не разделяем нас на отдельные составляющие. В моральном смысле. Мы считаем, что мы одно целое. И так в степи было всегда! Казахи не могли обойтись без лошадей, как и лошади без нас. По-другому в степи было нельзя! Я вот не пинала ее ногами, как ты. Я ее просила ускорить бег. Слов было достаточно. Это тебе не железный жигуленок. Тому что хочешь говори, но пока не нажмешь на педаль газа, он никуда не поедет.