Лидия Зимовская - Не будь жестоким, ласковый апрель

Зря волновалась. Первое сентября был все-таки не столько учебный день, сколько праздник. Даже на уроке истории в своем шестом классе она просто рассказала ребятам, что они будут изучать в этом году. Ребята с любопытством разглядывали ее и загадочно улыбались. Наконец, одна девочка не выдержала:

– Ирина Павловна, это правда, что у вас коса до пола?

– Ну, не совсем уж до пола.

– Вот, я же тебе говорила, – зашептала девочка соседке по парте. – Ирина Павловна в нашем доме живет. Если бы она приехала раньше, победила бы в конкурсе на самую длинную косу, помнишь, по телевизору показывали?

Похоже, ее коса становится достопримечательностью поселка. Плохо, если других достоинств в ней не заметят.

В обед в учительской пили чай. Ирина перезнакомилась со всеми учителями. Библиотекарь пригласила ее к себе, чтобы выбрать учебники и методички. Домой Ирина вернулась с полным портфелем и огромной охапкой цветов. Ольга с Николаем приготовили роскошный ужин. Он же стал и прощальным. На другой день утром сестра уезжала. Ее уговорили ехать поездом. Николай, а потом Ирина проделали этот путь через всю Россию, наперебой рассказывали, какая красота – сопки, тайга, мосты через огромные реки, а Байкал, вокруг которого поезд идет чуть ли не полдня, – просто сказка. Ольга загорелась тоже увидеть все это своими глазами, тем более что время до конца отпуска еще было. С сестрой Ирина отправила заявление об увольнении из музея и записку директору с извинениями.

Чтобы переустановить телефон со старой квартиры на новую, ушла целая неделя, но зато номер оставили тот же. В первый же вечер раздался длинный междугородный звонок.

– Алло. Это квартира Томилина? Ответьте Москве.

Через секунду на том конце провода женский голос спрашивал:

– Коля? Алло! Это ты, сынок?

– Здравствуйте. Я сейчас его позову, – Ирина зажала трубку рукой. – Коля, быстрее, вроде бы твоя мама звонит.

– Мама, ты чего не спишь? У вас же шесть часов утра! Что за женский голос? Это Ирина – моя жена. У нас свадьба была неделю назад, поздравь нас. Ну, вот такая свадьба, настоящая. Почему телефон молчал? Так мы в другую квартиру переехали, как раз целую неделю без связи были. Мама, ну, чего ты завелась? Я, между прочим, давно не маленький. Я понимаю, что ждали в отпуск. Потому и не приехал, что женился. Не сообщил заранее? Истерики твоей мне перед свадьбой не хватало. Ну, прости, нельзя так с любимой мамой разговаривать. Ты успокойся. Я сейчас трубку положу. А потом вечером мы с тобой спокойно поговорим. Ты только знай, моя Ирина – чудо, и я очень люблю ее. Слышишь?

Ирина пыталась не думать о том, что когда-нибудь ей придется знакомиться с родителями Николая. Еще неизвестно, смогут ли они ее принять. Хорошо, что между Хабаровском и Москвой такое огромное расстояние. Отпуск только через год, а за год столько воды утечет. По крайней мере, к быстрой встрече Ирина никак не была готова. Буквально через пару недель Николай пришел вечером домой с отцом.

– Ирина, принимай гостя! Отец в нашу часть с инспекторской проверкой нагрянул.

Они стояли в коридоре рядом, высокие, широкоплечие, удивительно похожие друг на друга. Ирина узнала генерала, которого первый раз видела год назад в окно поезда. Генерал изучающе разглядывал девушку. Под его строгим взглядом Ирина вдруг увидела себя со стороны. Домашняя одежда. Распущенные волосы. За день тугой узел так оттягивал ее голову, что, возвращаясь из школы, она отпускала волосы на свободу.

– Вы проходите, я сейчас, – и юркнула в спальню.

Она долго перебирала вещи в шкафу, не зная, что одеть. Она понимала, что первое впечатление – самое важное. В Москве родственники обязательно будут расспрашивать Николая Николаевича о ней. Наконец, выбрала джинсы и голубой свитерок еще со студенческих времен. Туго заплела волосы в косу. Мужчины сидели в гостиной.

– Давай знакомиться, дочка, – генерал улыбнулся, и на душе у Ирины стало как-то легче.

Потом она кормила их щами, которые сварила к ужину. Как здорово, что у них была красивая посуда – родительский подарок к свадьбе. Обычные щи в супнице и сметана в соуснике казались намного вкуснее, чем из обычной кастрюли. Убрав со стола, Ирина оставила мужчин с их серьезными разговорами. Надо было еще закончить подготовку к завтрашним урокам. Наработок у нее пока не было, так что по вечерам приходилось много заниматься.

Отец переночевал у них только одну ночь, утром вместе с сыном уехал в часть, а к вечеру отбыл самолетом домой, даже не заехал попрощаться, только позвонил по телефону:

– Ирина, держи строго моего оболтуса, – пошутил в конце.

Вечером Николай смеялся над Ириной:

– Напугал тебя вчера отец. А оказалось, совсем он не страшный.

– Вы очень похожи. Теперь я знаю, какой ты будешь через много лет.

– Лысый и старый?

– Нет. Красивый.

– Отец – классный мужик. Ты ему очень понравилась. Нисколько не выдумываю. Так и сказал: «Теперь я понимаю, почему ты бросил Свету».

– Понятно, с отцом у вас вкусы совпали, а вот мама…

– Что мама? Маме ты тоже понравишься. Кстати, отец увез с собой наши свадебные фотографии.

Прошло всего два месяца, а Ирине казалось, что город, где она родилась и выросла, университет и сокурсники были в далеком-далеком прошлом. Хоть она и не готовилась к профессии учителя, но к школе быстро привыкла. Прошло волнение первых дней, когда звонок на урок вселял в нее чувство, будто ей надо сдавать очередной экзамен. Ребята в ее пятых-седьмых классах были хорошие. Она старалась чем-нибудь увлечь их на уроках. Оказалось, в школе есть и видеомагнитофон, и кинозал. Ирина пожалела, что когда была с сестрой в Хабаровске перед 1 сентября и покупала книги, не взяла видеокассеты по своим темам. Но потом удалось в субботу после уроков съездить и запастись фильмами. Она заметила, что даже троечники после видеоуроков на отлично отвечали задание. В конце сентября Ирина свозила свой шестой класс на экскурсию в музей краевого центра. Потом она придумала музейные уроки. Вели экскурсии ребята, правда, экспонатами были лишь иллюстрации из книг и журналов. Но ученики очень увлеченно готовились к таким урокам.

И все-таки после обеда школа пустела, и для Ирины наступало время одиночества. Она с удовольствием готовила, а за ужином, наслаждаясь, наблюдала, как муж с аппетитом ест. Николай обычно возвращался поздно. Ирина знала, когда приходит служебный автобус из части, и если муж задерживался, тревожилась, каждую минуту смотрела на часы, прислушивалась к шуму лифта и шагам на лестничной площадке. Когда Николай приходил домой, Ирина обретала покой и уверенность, она засыпала его вопросами: как прошел день, были ли полеты, хорошо ли «ведет себя» самолет? Он отвечал односложно, отшучиваясь, что все равно ей не отличить фюзеляжа от форсажа, так стоит ли рассказывать.