Сева Украинец - Кладбище желаний, пристанище надежд

16.07.2000

Отцу оформили инвалидность, теперь он будет получать, хоть и мизерную, но пенсию. Мне дали отсрочку от армии по уходу за ним. С Зоей у нас тоже всё чудесно. Прошлой ночью, когда её мама была на дежурстве, я остался у неё ночевать. И у нас всё случилось… Я был у Зои первым мужчиной. У меня до этого был кое-какой опыт, если конечно можно назвать опытом перепихон за клубом летом на каникулах в селе у деда с малознакомой пьяной доярочкой. Так что, можно сказать, что по-настоящему, по любви, у меня это тоже первый раз. О, это было чудесно, божественно и незабываемо. Зоино нежное молоденькое тело было очаровательно. Оно как магнит притягивало меня к себе. Кожа ещё по-детски пахло молоком, и я с умилением втягивал в себя этот дурманящий сладковатый запах. Миниатюрные губки целовали меня, от касания тонких нежных пальцев по коже пробегала дрожь. Как же она красива!! Я люблю тебя – всё чаще говорил я про себя. И даже не заметил, как произнёс это вслух. Наступила пауза, всего мгновенье, от которого у меня кровь начала стынуть в жилах.

– Я тоже тебя люблю, очень, очень!!! – ответила Зоя, и наши губы сомкнулись в страстном поцелуе…

Потом моя любимая уснула. Я всю ночь пролежал рядом, тихонько, чтобы не разбудить, гладя её нежное тело. Я наслаждался каждой секундой этой ночи. Она моя и только моя. Клянусь, что сделаю всё, чтобы она была со мной и была счастлива. Никому её не отдам, никому и никогда, даю слово. Во сне Зоя перевернулась и положила на меня свою миниатюрную руку. При свете ночника на внутреннем изгибе локтя, в том месте, где проходит вена, я разглядел еле заметную красную точку. Это был след от укола… Утром Зоя рассказала, что это Чайка уговорила её разок попробовать. Но это было всего один раз и ей не понравилось. Потому, больше такого не повторится. Я умолял Зою никогда больше этого не делать, не повторять моих ошибок.

– А как же ты, любимый, как ты? Я тоже против чтобы ты наркоманил – сквозь слёзы, как-то совсем по наивному, по-детски, сказала Зоя.

– Да не переживай за меня, солнышко, это не проблема. Ты же знаешь, я сильный, я обязательно брошу, обещаю – уверенно ответил я и крепко обнял мою девочку.

26.11. 2000

Сидим у Зойки дома. Её мать, как обычно, на дежурстве. Денег нет ни копейки. Последняя неделя выдалась совсем голимой. У отца ничего не продаётся, потому денег не даёт. Пытался одолжить у тётки, сука зажала. У Зойкиной матери до зарплаты ещё неделя, а в холодильнике уже мышь повесилась. Последнюю дозу для себя и Зои у Калача взял в долг три дня назад. Он сказал, что пока не рассчитаюсь, больше не даст. Зойку уже не по-детски ломает. Я тоже на грани. Сидим на кухне, пьём чай, курим, разговоры только о том, где бы взять бабла для раскумарки. Начали ругаться, дошло до скандала.

– Ты же мужик, ты же видишь, как мне плохо, сделай же что-нибудь – кричала Зоя сквозь слёзы и сопли.

– Ладно, пойду ещё раз к Калачу, может даст в долг, или под залог чего-то. Давай возьму с собой твой утюг. Он новый, от него даже коробка есть, я на балконе видел – сказал я и засобирался.

– Ты что, а что я матери скажу? – раздражённо ответила Зоя.

Через пол часа я стоял перед дверью квартиры Калача с белой картонной коробкой, на которой был нарисован красивый утюг. Колян открыл дверь, стал в проёме и надменно, не здороваясь, спросил:

– Ну, чего тебе?

– Коль, слушай, тут такое дело, с баблом пока напряг, а мы с Зоей уже просто подыхаем. Будь человеком, дай ещё раз в долг… Калач не дослушав, демонстративно, начал закрывать дверь. Я до половины вскочил в квартиру, оказавшись зажатым в дверном проёме.

– Коль, Коль, постой, будь другом, помоги!! Хочешь, возьми утюг, он совсем новый, им почти не пользовались, только распаковали.

– Нахрена мне твой хлам, я тебе что, барыга, что ли. Ты знаешь сколько ты мне уже торчишь? Нафиг мне такие друзья? Будет капуста, приходи, а без бабок, чтоб я тебя больше тут не видел – говорил Калач, выталкивая меня из квартиры. Я сопротивлялся, нелепо что-то бормотал. Вдруг Калач ослабил натиск. А потом и вообще впустил меня в квартиру. Наверное, одумался насчёт утюга.

– Хотя, знаешь, кое-что ты для меня сделать можешь – мы прошли на кухню. Там сидел Валера и потягивал косяк. Колян как-то подозрительно заискивающе на меня посмотрел.

– Слушай, Лёха, ну раз тебе с подружкой так сильно нужно раскумариться, и ты говоришь, что на всё готов, есть у меня один вариантик. Ты тёлочку свою, малолеточку, Зойку, присылай к нам. Мы с ней часик покувыркаемся, и раскумарим вас по полной. Да Валерчик? – Калач посмотрел на Валеру. Тот улыбнулся и кивнул. Я поставил коробку с утюгом на стол, тоже улыбнулся, и со всей дури зарядил в челюсть Коляну хорошо поставленным правым прямым. Калач упал, от неожиданности он даже не успел поднять руки. Тут же сзади между ног, в пах, мне прилетел увесистый ботинок Валеры. Дыхание спёрло от боли и я, скрутившись, съехал вниз. Валера схватил меня за волосы, оттянул голову назад и приставил к шее острый нож. Через минуту пришёл в себя Калач… Когда я вернулся к Зое с разбитым лицом, уже темнело. Она встретила меня и всё поняла по моему внешнему виду. Я рассказал ей как всё было, и что к Калачу я теперь не ходок. Зоя достала аптечку, занялась моими синяками. В аптечке нашли димедрол. Выпили весь, по три таблетки. Ничего не помогало. К моей ломке добавилась боль от побоев. Уже почти полночь. Сидим на кухне, молчим. Состояние жуткое. Болит всё тело. Выкручивает кости, сводит живот, в голове шумит, бьёт озноб.

– Не могу больше терпеть, я пошла к Калачу – сказала Зоя и быстро выбежала в коридор.

По моему сознанию прокатился ужас. Я хотел вскочить, догнать её, надавать пощёчин и остановить. Но почему-то сидел и ничего не делал. Она оделась и остановилась в прихожей. Я видел её отражение в зеркале. Она стояла и словно ждала моего одобрения. Через минуту я произнёс:

– Ну, иди уже, чего стоишь? – и закрыл глаза руками.

В ответ я услышал, как хлопнула входная дверь. Чёрная стена встала перед глазами. Я зарыдал. В этот момент я понял, что являюсь настоящим конченым наркоманом. Я ненавидел себя, Зою, Калача, отца, покойную мать, тётку и всех остальных людей на свете. Мысль о самоубийстве промелькнула в черноте сознания. Зоя пришла только под утро. Подошла ко мне, присела на корточки. Я сидел всё в той же позе. Она протянула мне шприц с коричневатой жидкостью.

– Возьми, это тебе. Я тебя очень люблю!

Её глаза были мутными и закумаренными. Значит всё случилось. Последние надежды на чудо рухнули. Горечь подступила к горлу. Меня стошнило. Потом я взял шприц, пошёл в ванную и укололся. Просидел там пол часа. Прихода практически не было. Ломка прошла, но душа по-прежнему болела. Что же я наделал!! Как это всё случилось? А главное, как теперь с этим жить!!! Я открыл шкафчик, увидел станок для бритья. Разобрал его. Взял лезвие, разделся, лёг в ванную и несколько раз резанул по запястью левой руки, пока не увидел уверенно бьющий фонтанчик крови. Скоро в глазах потемнело…