Лидия Зимовская - Улыбка сквозь трамвайное окно

Ты не можешь себе представить, что случилось за последнюю неделю. Как я любила (наверное, все еще люблю) Алика! Я даже не задавала себе вопроса, почему он выбрал меня: я ведь обыкновенная, никакая не красавица, а ему столько девчонок глазки строили. Я даже гордилась: вы хоть из кожи лезьте, а выбрал он меня, значит, нашел что-то особенное.

А потом и про это не вспоминала, только мы двое существовали на свете, даже нет: он один! Алик сказал, Алик решил, Алик велел… Ведь он, правда, был очень внимательным: цветы дарил, на руках носил, всегда тут как тут, если в чем-то помочь надо. Сестра говорила: «Он – твоя судьба, у вас даже имена одинаковые».

Я чувствовала: Алик вот-вот сделает мне предложение, представляла, как это произойдет и что я ему отвечу, нет, пожалуй, ничего говорить не буду, просто крепко-крепко поцелую, и он все поймет, ведь мы уже научились понимать друг друга без слов. А потом я пришлю тебе на самой красивой открытке приглашение на свадьбу, и на этот раз ты обязательно приедешь. А потом представляла, какая у нас будет свадьба. Я была такая счастливая в своих мечтах.

Он сделал мне предложение. Пришел однажды под вечер. Таким растерянным я его еще не видела. Молчал, но я же чувствовала: что-то случилось. Спросила. Оказалось, что в дом его родителей пришла молодая женщина, оставила новорожденного ребенка и записку. Мол, вот, Алик, твоя дочь, а я уехала. Ребенок, действительно, его, он встречался с этой женщиной и бросил ее. Родители велели Алику срочно жениться, чтобы у девочки была мать. Вот он и пришел ко мне. Я отказалась.

Знаешь, я тогда еще не думала о том, что он мне изменял или делил свою любовь на нескольких, просто вместо сердца я почувствовала внутри тяжелый камень, он становился все больше и больше и уже невозможно было ни о чем другом думать, кроме этой тяжести. Утром я проснулась, но не хотелось одеваться, куда-то идти, что-то делать: какое несчастье свалилось на меня и за что?

Алик нашел себе невесту. За него согласилась выйти замуж моя техникумовская подруга. Оказывается, его любви хватало на всех: и на меня, и на мою однокурсницу, и на ту, что родила и оставила ему ребенка, может, еще на кого.

Они пригласили меня на свадьбу. Сначала я восприняла это как насмешку. Потом подумала: а почему нет? И пошла. До сегодняшнего дня я не проронила ни слезинки. А сегодня сидела на этой свадьбе какая-то отрешенная, хотя улыбалась, шутила, делала вид, что мне все равно, даже пыталась изображать равнодушную, когда на крики «горько» он целовал свою невесту – не меня. И вдруг мне так захотелось плакать, кому-то рассказать, как мне плохо. Я ушла со свадьбы, пишу тебе, а сама никак не могу остановить слезы».

Любовь вторая, она же последняя

Кончался сентябрь, но во Фрунзе еще совсем не чувствовалась осень. Было жарко, рынки переполнены фруктами. Алька знала, что все это уже не ее, что пора возвращаться домой – на холодный, дождливый Урал.

Вот-вот начнутся занятия в техникуме. Алька не могла представить, как она встретится на занятиях со своей техникумовской подругой (бывшей подругой!). Она не хотела видеть ни ее, ни своего бывшего жениха, не хотела вспоминать о их свадьбе, высидеть на которой даже час было большим мучением. Ее не обрадовало бы даже известие о том, что их семейная жизнь не заладилась. Вот чего Альке хотелось, так это забыть о своей сначала такой счастливой, а оказалось, такой несчастной первой любви.

Сестра Галя окончательно поставила крест на бросившем ее муже. Все чаще проводила вечера в компании друзей, благо маленького сына Андрея было с кем оставить – последний месяц Алька из дому почти не выходила. Потом Галя намекнула сестре, что уже давно встречается с Сашей, он их земляк, тоже жил на Урале. Они, наверное, поженятся. Хорошо бы отправить Андрюшу к матери, хотя бы на первое время.

Алька сходила в техникум и забрала документы. В тот же день купила билет на поезд. Сестра сама вызвала мать на переговоры. Чтобы та не волновалась, наврала с три короба: Алька едет домой, потому что не переносит жару, во Фрунзе ей не климат. Между делом предупредила, что Андрюшу отправляет бабушке, не уточнив, надолго ли. А уже потом дома уговорила сестру взять ребенка с собой, сказав, что мама соскучилась по внуку и просила его привезти, раз уж Алька все равно едет. А потом видно будет, как забрать Андрея. Может, она сама скоро приедет в отпуск.

Дома было все спокойно. Родители обрадовались ее приезду, особенно отец. Ее не огорчал даже непрерывный дождь за окном, ведь она была в родных стенах. Только одно мучило: надо было чем-то заниматься. В строительном техникуме, откуда она полтора года назад забирала документы, восстановиться не удалось. Пожилая чопорная дама в канцелярии сказала:

– Вы что, девушка, думаете, у нас проходной двор: захотел – ушел, захотел – пришел? За два года вы забыли все, чему вас учили на первом курсе. Приходите будущим летом и сдавайте вступительные экзамены. Может, поступите. Ну, а если вас это не устраивает, могу дать еще один совет: походите по профтехучилищам, вдруг где-то недобор.

Как ни обидно было Альке, ничего не оставалось, как воспользоваться советом. Однако и тут не повезло: во всех училищах группы были укомплектованы. Устроиться на работу хоть без какого-то образования и думать было нечего. Пока она моталась туда-сюда, ее одноклассники успели закончить среднюю школу, я, ее лучшая школьная подруга, поступила в университет и уехала. А она так и осталась с незаконченным средним. Неужели еще год терять, нянчиться дома с Андрюшей?

И тут попала в руки газета: в маленьком городишке единственное профучилище объявляло дополнительный набор в группу бухгалтеров. Алька уже не думала, нравится ей эта специальность или нет, решила ехать. Не пугало и то, что ехать надо далеко – ночь на поезде; что в том городке знакомых нет, зато в объявлении было обещано место в общежитии.

Родители тоже с облегчением вздохнули: дочь, наконец, пристроилась. Они видели, как она металась после возвращения домой. Андрея отдали в детский сад. Галя прислала письмо: в отпуск приехать не сможет, просила, чтобы этот год Андрюша пожил у деда с бабушкой. Алька матери сказала, что сестра, видимо, выйдет замуж.

– Вот и хорошо, – ответила та. – А без Андрюши ей будет легче наладить семейную жизнь. Да и мы к нему привыкли.

Год пролетел незаметно. За зиму и весну Алька лишь несколько раз приезжала домой на каникулы и праздники, увозя с собой сумки с продуктами: благо огород был свой, да и скотину родители держали. В середине лета вернулась совсем с новеньким дипломом.

Отец уже лет двадцать был прорабом на ремонте жилья. В жилкомхозе его уважали. И по его просьбе Альку приняли в бухгалтерию. Теорию в училище она усвоила на отлично: зря красные дипломы не выдают. А практика была нехитрой: в первое время посадили ее на учет работы мусорщиков да бани.