Лидия Зимовская - Улыбка сквозь трамвайное окно

Однажды в субботу неожиданно пришел в гости Сережин друг. Они давно не виделись, чуть ли не со дня свадьбы. Алька захлопотала, в грязь лицом не ударила, хоть и наспех, но приготовила хороший стол. Друзья выпили со встречи по чуть-чуть. Прощаясь, Виктор сказал:

– Молодцы вы, ребята, хорошо, что поженились, здорово у вас.

Алька убрала посуду. Сережа лежал на кровати и смотрел телевизор. Жена подсела к нему и, вроде собираясь польстить: какие, мол, друзья у тебя хорошие, сказала:

– Витя как возмужал! Он жениться не собирается?

Она даже не поняла, как Сережа схватил ее за горло, опрокинул навзничь и начал душить:

– А, тебе бы только на чужих мужиков смотреть! Как только я на работу уйду, к нему сразу побежишь!

Какую чушь только не придумывал муж в бреду ревности. «Он меня сейчас задушит. Что делать? На помощь не позовешь, в доме никого нет», – метались мысли под сдавливающими горло руками. Она вместо того, чтобы вырываться, обняла его и прохрипела:

– Сереженька, миленький, да ты что? Я тебя одного люблю, ненаглядный мой, единственный.

Она лепетала что-то еще, думая об одном – как вырваться. Сжимающие шею руки ослабли. Закончилось все, как бывает у молодоженов.

Алька лежала рядом со спящим мужем, не шелохнувшись, боясь его разбудить и боясь уснуть: а вдруг ему опять взбредет в голову ее задушить.

Утром она, как обычно, покормила его завтраком, как обычно, улыбалась и даже поцеловала, когда он уходил на работу. А сама тут же наспех побросала в чемодан свои тряпки и утащила вещи к родителям. Даже на работу опоздала совсем немного.

Родителям подробностей не рассказывала: так, мол, характерами не сошлись, даже подрались немножко, развод не развод, но пожить надо врозь. Вечером, прочитав ее прощальную записку, пришел Сережа. Она из своей комнаты не вышла, с зятем разговаривал отец.

О том, что сделала аборт, Алька сказала матери, когда вернулась из больницы. Вместе всплакнули. Надо было начинать новую жизнь. Однако пришлось вернуться к старой. Сережа наведывался к их дому регулярно. Не настаивал, не торопил, во всем винил себя, не упрекнул жену даже за то, что избавилась от их ребенка, приняв решение одна. Алька так и так подумала, прикинула, что у всех молодых бывают размолвки, ведь привыкнуть друг к другу чужим людям нелегко. Да еще мать уговаривала вернуться. Ей старшая дочь с первым неудачным замужеством хлопот доставила. Но та ни за что бы не развелась, муж сам сбежал. Вон Андрюшу им с дедом приходится воспитывать. А у Альки Сережа покладистый, уживутся. «Возвращайся!» – почти выгоняла она дочку из дому.

Вернулись жить к свекрови, к тому времени она опять жила в доме одна, младший сын после армии уехал на Север на заработки. Свекровь Альку ни в чем не упрекнула, а к порядкам по хозяйству сноха уже привыкла, так что зажили они нормально.

Через год Алька получила аттестат о среднем образовании. На работе ее ценили, как-то даже на месяц оставили за главного бухгалтера, а тот, вернувшись из отпуска, нашел все документы в порядке. Одно удручало: после первого аборта у нее было уже два выкидыша. Врач сказала, что надо укрепить организм и хотя бы год воздержаться от беременности.

Чтобы год даром не терять, решила Алька поступить на заочное в техникум – на товароведа. Сережа решение одобрил. Она отправила документы, получила вызов на вступительные экзамены. А когда стала собирать сумку, чтобы ехать в областной центр, Сережа опять ей устроил сцену ревности.

– Никуда не поедешь, – схватил он ее за руку. – Знаю я экзамены. Ты – гнилая, даже ребенка не можешь родить. Будешь две недели по танцулькам разгуливать да с мужиками по комнатам запираться.

– Ты скажи конкретно, хоть кто-нибудь, кроме тебя, у меня был? Был? – разозлилась она. – Пусти руку, мне больно.

В тот момент, когда она почувствовала, что он ослабил пальцы и может опять начать ее душить, а там уж не вырвешься, она схватила стоявший на столе чайник и стукнула его по голове. Чайник был почти пустой, пришелся сбоку вскользь, так что муж наверняка отделался шишкой. Они дрались всем, что попадало под руку. Успокоился Сережа, когда ударил ее в глаз и Алька закричала. Он всерьез испугался: вдруг ослепнет. Уговаривал жену, пока она плакала, причитая:

– Конечно, куда я теперь поеду?

Свекровь, вернувшись с огорода, поняла, что у молодых опять не все в порядке, но промолчала: уже не в первый раз, сами разберутся.

Сереже нужно было на работу в вечернюю смену, а поезд уходил около двенадцати ночи. Проводив мужа, Алька села на кровать и задумалась. Потом взяла сумку, начала доставать оттуда уже сложенные вещи. Вдруг передумала, запихнула все, что приготовила с собой в поездку. Как ни в чем не бывало, поужинала со свекровью, убрала посуду. Разыскала очки от солнца. Несмотря на теплую погоду, надела блузку с длинным рукавом, чтобы не видно было проступившего на левой руке синяка. Попрощалась со свекровью и уехала.

На время вступительных экзаменов в техникуме дали общежитие. Никак не могла придумать правдоподобную историю, чтобы объяснить соседкам по комнате, откуда у нее синяки. А объяснять ничего и не пришлось. Из них четверых трое со скандалом уезжали из дому. Все вместе и посмеялись, рассказывая друг другу происхождение каждой ссадины.

Пока сдавала экзамены, совсем не думала, как вернется домой. Занимались серьезно, на удивление все из их комнаты поступили, да и конкурс был небольшой. После зачисления девчонки отметили это событие и наказывали друг другу: мужьям не поддаваться – не с синяками же каждые полгода приезжать на сессию.

Алька дала мужу телеграмму: «Поступила. Приезжаю … -го». Всю дорогу себя уговаривала не делать виноватый вид, если что, не поддаваться, как учили девчонки.

Она не ожидала, что муж встретит ее на вокзале. Увидев в окно, заулыбался, сразу подхватил сумку. А она бросилась ему на шею, поцеловала, все же соскучилась, да и напряжение спало: грозы, по всей вероятности, не будет.

Вскоре ей на работе дали маленькую неблагоустроенную квартиру: комната и не то прихожая, не то кухня с большой печью. Они были рады собственному жилью, стали обзаводиться необходимыми вещами: диван, стол со стульями, телевизор, стиральная машина. Сережа, помимо основной работы на заводе, «халтурил»: ремонтировал телевизоры. Правда, вместе с приработком «халтура» приносила неприятности: рассчитываться принято было не только деньгами, но и бутылками. Алька мужа быстро переориентировала. В городе о Сереже сложилась хорошая репутация: и мастер добрый, и не пьет. От заказов отбоя не было.

Деньги им были очень кстати. Аля, наконец, снова ждала ребенка. Угроза выкидыша еще оставалась. Месяц пролежала в больнице. Свекрови кто-то рассказал народный рецепт: заваривать цветы ноготков и пить, как только заболит низ живота. Сушеную календулу достали и отвар у Альки всегда был наготове. Бывало, долго делает что-нибудь в наклон: стирает или полы моет, живот как схватит. Она выпьет полстакана календулы, приляжет и прислушивается, гадает, чем на этот раз кончится. В такие моменты Сережа жалел ее: