Светлана Сачкова - Люди и птицы

К счастью, поднялся ветер, и у Хитоми взлетели волосы. Тогда Саша вспомнил, что он не один, и вообще. Он сжал ее руку, обнял покрепче. А потом удивился и сказал:

– Кто-то идет нам навстречу. По-моему, карлик.

Хитоми, будучи близорукой, оттянула уголок глаза и попыталась рассмотреть, кто же там впереди.

Вскоре им стало ясно, что это ребенок. Он шел медленно, будто прогуливаясь. Саша тоже замедлил темп. Приблизившись, они увидели мальчика лет восьми в джинсах и тонкой куртке, большеголового, светлого. Он посмотрел на них с любопытством. Во рту у него были два чрезвычайно больших заячьих зуба и дырки на месте соседних, недавно выпавших.

Саша остановился:

– Привет.

Мальчик тоже остановился. Секунд десять он разглядывал их безмятежно, будто слонов в зоопарке. Затем почесал около уха и спросил:

– А она японка?

Саша все ожидал, что откуда-нибудь из-за угла выйдет взрослый, сопровождающий. Хотя он своими глазами видел, как ребенок шел издалека и совершенно один.

– Японка. А ты как узнал?

Мальчик пожал плечами:

– Видео в интернете смотрю.

И снова спросил:

– Вы поженитесь, да?

Саша притворился, что не расслышал. Или что он не Саша. Или что спрашивали не его. А Хитоми захохотала, прикрыв рот рукой.

– Понятно, – улыбнулся ребенок. – А если б вы поженились, у вас были бы красивые дети-метисы. Так говорят… Поэтому есть смысл.

– Вот ты какой, значит, – сказал наконец Саша. – За словом в карман не лезешь. А тебе можно задать личный вопрос?

– Пожалуйста. Только я знаю, что вы сейчас спросите.

– Что?

– Вы спросите: что ты здесь делаешь в такое время?

Саша только руками развел:

– Было бы странно, если б я не спросил.

– Ну да.

Мальчик разглядывал Хитоми и вопрос игнорировал. Тогда она тоже спросила:

– Сто ты джераес тут следжи нощи?

Он прыснул, услышав ее акцент, и они стали смеяться вместе. Потом мальчик сказал:

– Я просто гуляю. Вы ведь тоже гуляете.

– Мы взрослые, – возразил Саша. – И к тому же гуляем вместе. А ты – один.

Тогда мальчик стал смотреть в сторону – туда, где иногда проезжали машины. Где ветер трепал по асфальту и поднимал в воздух клубок из оберточной бумаги. Где было написано РЫБА, Нотариус, Венеция .

Хитоми порылась в сумочке и достала упаковку жвачек:

– Хощещ?

– Японская? Вообще-то, дети не должны брать жвачки у незнакомых людей.

Но протянул руку и взял.

Наблюдая за тем, как он разворачивает фантик, Саша крякнул:

– Ну ты даешь. Мало того, что разгуливаешь ночью один, так еще и жвачки берешь у кого попало. Все делаешь наоборот, да?

Мальчик громко жевал; рот его ходил ходуном.

– Да нет, просто я вижу, что вы – нормальные.

Он поднял на них большие глаза и надул огромный пузырь, который тут же лопнул, облепив его губы, нос и немножко щеки.

– Мы правда нормальные. Ты скажи, ты сбежал от родителей, что ли? Мы не будем тебя сдавать.

Саша в этот момент постарался собрать всю свою нормальность в кулак и выглядеть очень нормальным. Он чувствовал по дыханию Хитоми где-то рядом с его локтем, что она тоже совершенно нормально стоит и знает: следует соответствовать. Это был щедрый и пока не заслуженный комплимент – то, как назвал их мальчик.

Вздохнув, ребенок сказал:

– Ни от кого я не убегал. Просто гуляю, потому что мне не спалось. А родители уехали на байдарках.

– Как? – не поняла Хитоми.

– Ну, на байдарках – на лодках таких. С друзьями поехали.

– И ты хочешь сказать, что ты один дома остался?

– Ну да.

Он даже пожал плечами, как будто это само собой разумелось. Саша ему не поверил.

– Так не бывает, – сказал он печально. Потому как он тоже считал, что встретил нормального человека, правильного и искреннего. А теперь придется расстаться с иллюзией – в очередной раз.

Но мальчик заглянул ему в глаза, убеждая:

– Я правду говорю. Ко мне бабушка приходила и делала на ужин омлет. А потом ушла… Ей кошку надо кормить.

И добавил:

– Родители часто уезжают… Я привык уже. Только заснуть иногда не могу – вот и гуляю, пока спать не захочется.

У Саши в голове застучали. Ему показалось, что он задушил бы сейчас и кошку, и бабушку, и этих родителей, если бы они оказались тут, перед ним. И он даже не стал бы раскаиваться. И еще…

Продолжить мысль он не успел, потому как ребенок спросил:

– А можно я с вами пойду?

В голосе его были: надежда, тревога и стыд. Саша почувствовал, что вот-вот забьется в припадке и кинется убивать бабушку прямо в ее уютной клоповьей квартирке. Мускулы его напряглись, на лбу выступила испарина. Над ним висело обозначение: он был нормальным и не мог подвести человека. Но забрать чужого ребенка он тоже не мог.

Саша сказал:

– Давай так: мы проводим тебя до дома, и ты ляжешь спать. Я дам тебе свой телефон. И если тебе не с кем будет поговорить, ты мне звони. Хоть среди ночи.

Они взяли его за руки с разных сторон и повели домой. Мальчик показывал дорогу.

– Тебя как зовут-то?

– Булка.

– Как?!

– Да это кличка такая. Потому что фамилия – Булкин. А вообще-то я Дмитрий.

– Понятно. Я – Саша. А она – Хитоми.

– Значит, ее можно называть Томи. Да?

– Наверное. Я как-то не догадался… Так намного короче.

Ребенок застенчиво посмотрел на японку и пробормотал, обращаясь к Саше:

– Она как игрушечная, правда?

Хитоми была одета в белую мини-юбку; из-под юбки торчали тонкие ножки, обутые в розовые круглые сапоги. Сверху – желтый, будто кукольный, пуховик и мышонок под мышкой. Ну точно игрушка. А диссертация по Юрию Олеше – так, прикол от производителей.

Посадив игрушечную Томи в такси, Саша поймал себе развалюху с разбитой фарой. Назвал адрес и притворился спящим, чтобы водитель, взъерошенный старичок, не развлекался за его счет болтовней.

В общем и целом Саша мало думал о детях и об их воспитании. Он считал, что в этом процессе нет ничего особенно сложного и все происходит само собой. Дети, казалось ему, сами знают, что перед сном следует чистить зубы, а после школы делать уроки. Во всяком случае, ребенок, который жил вместе с Сашей, производил на него именно такое впечатление. Он задал себе вопрос: что же это за мальчик, который вместо того, чтобы смотреть телевизор или играть в какую-нибудь приставку, предпочитает бродить ночью по улице? И нашел на него ответ: это был не совсем нормальный мальчик. Ребенок, у которого не все дома. Ха-ха.

Они могли просто не знать. Те придурки, уехавшие в поход на байдарках.

Интересно, а если бы они обнаружили, как именно Булкин-младший проводит ночь в их отсутствие?

Саша вспомнил, как прошлой весной пил в парке пиво с одной знакомой. Была ранняя весна, когда уже пригревает солнышко, но воздух еще очень холодный. Они расположились на бревне у водоема. Прямо перед ними на воде раскачивался плот, а на нем – группа мальчишек лет десяти-одиннадцати. Пацаны курили и матерились, толкались, смеялись, падали в ледяную воду прямо в кроссовках и куртках, залезали обратно – и все это продолжалось час или полтора. Знакомая Саши зачарованно смотрела на них и наконец сказала: