Андрей Караичев - Наследник нечисти. Упырь

Если не считать наших с супругой семейных отношений, то всё выпадало вполне удачно: хорошее жильё, солидная работа, дорогая иномарка; возможность покупать себе то, что нравится, не глядя на ценник (в пределах разумного) и т. д.

Детей только не успели нарожать ещё, да и не до них пока что, – не так мы с Алисой ещё притёрлись за два с половиной года, – «Не стерпелось – не слюбилось».

За время нашей совместной жизни мы старались раз десять устраивать перемирия, мол, – «Давай жить без истерик, скандалов, станем просто воспринимать нашу «семейную идиллию» как работу.

Разумеется, долго ни одна договорённость не длилась. Всё рушилось и начиналось по новой: скандалы, истерики, слёзы, битьё посуды… мне, кстати, к тому моменту в магазине стали скидки на тарелки делать, без шуток!

Однако, всё равно за это время мы смогли хорошо устроить нашу двухэтажную квартиру, и она вполне походила на «семейное гнездо».

На первом этаже располагался зал, кухня с баром пополам; две пустые комнаты, их заранее отвели наши родители под будущих детей. Санузел и Алискина мастерская, которая у неё вечно полностью забита всякими рамками, полотнами, банками – склянками, кисточками и много чем другим, в чём я совершенно не разбираюсь и потому, опрометчиво всегда называю барахлом.

На втором этаже возвышалась наша спальня с выходом на балкон; кладовая, пустая комната и мой кабинет, потолки в котором я специально занизил, мне так уютнее работать (сказалось детство, проведённое в деревенской избушке).

Мой «офис» с мастерской супруги мы нарочно расположили по разным этажам, чтобы не мешать друг другу работать. Я, да и она, если что-то не получалось, могли от души высказаться, Алиса не так, конечно, крепко, но всё же. Разбираясь с рабочими делами, я частенько ругался по телефону или, когда копался в необъятной куче бумаг – матерился.

Однажды в конце мая, во время очередного шаткого «перемирия», я вернулся домой с работы, Алиса вышла в прихожую и спросила:

– Ужинать будешь?

– Разогрей, – скинув «потяжелевшие» за день ботинки ответил я.

– Слушай, вот, тебе тут письмо пришло.

– Ты что лазила в мой компьютер? – С удивлением посмотрел на неё.

– Нет, – открыла она зеркальный шкафчик, – обычное письмо, почтальон принёс.

– Ого! – Воскликнул я, – да мне такие письма последний раз от матери с отцом ещё в деревню, когда маленький был, приходили.

– Оно с деревни и есть, – протянула мне конверт, – мой руки и пошли за стол, там прочтёшь.

– И правда! Из моей деревни, только не пойму, кто отправитель. – Сказал вслед жене.

Я быстро умылся и, усевшись за большой стеклянный стол, напротив вкусно пахнущей тарелки супа, с интересом стал вскрывать конверт.

Вытащив из него лишь один тетрадный лист, принялся читать.

«Здравствуй, дорогой Александр! Пишет тебе соседка твоей бабушки по деревне – тётя Вера, не знаю, помнишь ли ты меня ещё, али забыл уже, это совсем и неважно. Довожу до тебя, что несколько дней тому назад умер дед Петя, родной брат твоей бабушки, которому ты являлся племянчатым внуком, его я думаю, ты ещё не позабыл. Твоей бабе Маше теперь стало совсем скучно и одиноко. Я стала за неё переживать, человек она уже старый, глядишь и свихнётся от тоски. Ты бы нашёл свободное время, приехал к нам сюда, в родные тебе места, навестил свою старушку, побаловал её своим дорогим вниманием. Она всё-таки тебя растила, сильно скучает и по хозяйству бы не мешало ей помочь, а то дом у баб Маши совсем обветшал. В нашей некогда большой деревне жилых домов осталось совсем немного и те заселены одними стариками, да старухами, молодёжи совсем нет, никто даже не приезжает. А всё потому, что три года назад от старости рухнули столбы, которые вели из района к нам в деревню электричество, восстанавливать линию никто не стал и так мы без света всё это время и живём, можно сказать, отшельниками. Ещё слыхала от твоей бабушки, что ты женился, вот вместе с женой и приехали бы из своей Москвы, подышали чистым воздухом, отдохнули от городского шума и суеты, в общем, ждём тебя, Саша! Ой, чуть не забыла, если надумаешь приехать, не говори бабушке о том, что я тебе писала, пусть лучше думает, будто ты сам захотел, а то знаешь её, обидеться ещё. До свидания!»

– Что там? – вывела меня из состояния задумчивости присевшая сбоку Алиса.

– На, – протянул ей письмо, – прочитай, сама поймёшь.

– Я чужих писем не читаю! – Почти с гордостью заявила жена.

– Да мы вроде как и не чужие, – с улыбкой сказал я и принялся за еду.

Нахмурившись, Алиска всё же взяла у меня листок и с умным видом начала читать. Когда закончила, положила его на второй стол и сказала:

– Что ж, поехали, раз зовут.

Сказать, что тогда таким ответом она просто повергла меня в шок – ничего не сказать.

За два года совместной жизни мы никуда с ней вдвоём (наедине) почти не ездили, даже на медовый месяц дома остались, по понятным причинам, а здесь, на такое время, и она вдруг хочет поехать со мной! В такую далёкую глушь?!

Поперхнувшись горячим ещё супом и удивлённо глянув на жену, я спросил:

– Что значит поедем? Вместе, что ли?

– Ага, – утвердительно кивнула Алиса, – по-семейному.

– Ты хоть раз в деревне была? Или вообще, в сельской местности? – Как можно спокойнее спросил я, – там электричества нет, интернет, скорее всего, не ловит, как и мобильная сеть в целом! Ты сможешь без компа? Без планшета, телефона… неделю прожить?

– Смогу! Не делай из меня не пойми кого. Была ли я в деревне? Вот, в том то и дело, что не была, – пожала она плечами, – а если ты не забыл, я немного художница! Мне же надо откуда-то черпать вдохновение, видеть и ощущать наяву то, что предстоит изображать? У меня картин пейзажа в живописи совсем нет… вот и поработаю! Там же, в твоей деревне, думаю, найдутся интересные объекты для моего творчества?

– Угу, – кивнул я, не веря своим ушам.

– Ну вот, – вздохнув, ответила она, – мы вроде как женаты, там чёрным по белому написано, – «Бери жену и приезжай», – вот и поехали. Тем более, права эта тёть Вера: отдохнуть нужно от города! А я отыщу, чем там заняться, поработаю заодно творчески. Короче, поехали, сам сказал, – «Мы вроде не чужие».

– Тогда, – неуверенно начал я, ища подвоха в её словах, – завтра у начальницы дней на десять с работы отпрошусь и послезавтра можно выдвигаться.

– Отпросишься, – хмыкнула Алиса, – можно подумать, тебе долго придётся уговаривать собственную мать.

– Нет, но, порядка ради, стоит поставить в известность. Завтра поговорю с ней, а через пару дней можно в путь. Только смотри: там света нет у них, скорее всего, и связь не ловит, так что не плачься потом мне, что тяжело. Сама захотела поехать, я тебя не уговаривал и раньше, чем через неделю мы оттуда не уедем! Так что подумай, справишься там?