Денис Вепс - Тьма внутри нас

В принципе, увлечённые процессом, грабители вряд ли обратили бы внимание на идущего по опустевшей улице юношу, но Джереми все равно шёл, пригнувшись, потому что не желал испытывать судьбу.

Руди был умной собакой и поднесённого к губам пальца ему было достаточно, чтобы понять – лаять не нужно, даже если измученные глаза, уставшие вглядываться сквозь щель в ограде, наконец увидели то, что искали, а нос учуял знакомый запах и впервые пёс не поверил ему. Руди лишь продолжил нетерпеливо переминаться с лапы на лапу, с тревогой разглядывая друга – вдруг он лишь жестокая шутка небывалой жары, что не щадила его косматую голову. Но нет – крепкие объятия сомкнулись на рыжей шее, как только Коулу удалось перемахнуть через забор. Руди сдавленно застонал, уткнувшись мордой в грудь.

Оставалось лишь освободить пса от мощного ошейника, который, по мнению Джереми, ему вовсе не был нужен. Родители считали иначе. Мать вообще вообразила, что Руди каждый раз провожает её недобрым взглядом и таким вот образом подстраховалась. Руди был не в обиде, только смотрел грустно и понимающе каждый раз, когда друг надевал на пушистую шею ненавистное кожаное кольцо.

– Эй, парень! – из воспоминаний его вырвал грубый мужской голос. Джереми невольно вздрогнул и поднял глаза, уже зная, кого увидит.

– Ты либо решил свистнуть у нас этого замечательного пса, либо пришёл за своим другом специально. Судя по всему, ты вряд ли мимо проходил, м? – Мародёр, что наверняка уже обследовал особняк его родителей вдоль и поперёк, был похож на сантехника, из тех, что работают на государство – потасканная форма непонятного цвета (он уже мог переодеться в один из отцовских костюмов, но нет – привычка взяла верх), всклокоченные волосы, потная лоснящаяся кожа и пивное брюшко. Такой вряд ли бегает быстро, но вот пуля из револьвера мистера Коула вполне могла догнать Джереми – с оружием в руках бегать не обязательно.

– Сынок богачей, м? – Тон его стал угрожающим. Руди, услышав это, тихо зарычал, недвусмысленно оскалившись.

– Моя мама работала здесь горничной, а я помогал ей и выгуливал Руди, – стараясь быть убедительным, Джереми смотрел мужчине в глаза и говорил спокойно, но уверенно.

– Что там, Билли? – послышалось из недр особняка и Коулу стало не по себе. Голос точно был знаком, но от волнения он не сразу осознал, кому он принадлежит.

Мистер Брэйд, садовник, премерзкий старик, которого родители уважали по непонятным причинам и позволяли ему творить со своими куцыми лужайками все, что только приходило в приступе креатива в его маразматическую голову.

Если он выйдет и увидит Коула, все пропало. Вражда их не была открытой, но оба знали, что друг друга терпеть не могут, и одной из причин тому был Руди, который, чувствуя настроение друга, проникся к садовнику столь же скверными эмоциями.

– Мальчишка пришёл за собакой, сын горничной, – от его слов у Джереми в животе образовался большой кусок льда. Озноб сотрясал теперь тело мальчика, даже несмотря на тридцатиградусную жару.

– Гони его в шею, – равнодушно отозвался садовник. Видимо у него сейчас были дела поважнее сына какой-то горничной, которого, он, впрочем, никак не мог вспомнить.

– Давай, вали, – процедил мужчина. Ему явно не терпелось вернуться внутрь.

– Пожалуйста, сэр, можно я заберу пса. Он уже старый, ему девять лет, – прибавил он без малого пять, не моргнув и глазом. – За ним нужен уход, он оглох на одно ухо ещё в прошлом году и спит по восемнадцать часов в сутки…

– Ладно, ладно, только вали, чтоб через минуту вас тут не было, – нерасторопных «сантехник» явно недолюбливал. Спустя несколько секунд Руди слишком бодро для девятилетней собаки шагал рядом с Джереми, так и порываясь броситься тому на шею.

Ворота, взломанные и покорёженные, остались позади, и Коул было решил, что можно вздохнуть с облегчением и бежать до оставленной в машине Элеонор с детьми, когда полный ненависти крик заставил его на миг замереть, а потом припустить с удвоенной скоростью.

– Эй, стой, паршивец. Вали его, Билли. Свидетели не нужны.

Видимо, садовник всё же решил посмотреть на странного незнакомца, пришедшего только за псом, и, даже глядя в спину, смог узнать своего врага, хозяйского сынка, миллионера, которого он методично обворовывал последние два часа.

Конечно, он не был дураком и смекнул, что парень наверняка узнал его голос и, случись что, тут же даст против него показания. Ему было невдомёк, что самым большим сокровищем для Джереми был рыжий огромный пёс, что глухо рычал, мчась рядом по уходящей под откос тропинке.

Скоро они скроются из вида, а там останется лишь запрыгнуть в машину и гнать. Старик и любитель глотнуть пивка в костюме сантехника ни за что не догнали бы их. Но вот пули вполне могли. Визг Руди заглушил всё – собственное натужное дыхание, озлобленные окрики, проклятия и грохот выстрела. Пёс припал на передние лапы, недоумевающе подволакивая заднюю и, когда алые пятна на дорожке, оставленные им, подтвердили страшную догадку, Коул разразился криком. Он звал на помощь и тянул на себе скулящего пса, покуда в глазах не становилось темно. Мир сузился до одной мысли – успеть уйти. И в очередной раз, когда от пульсирующей в висках крови, голову накрыла глухая волна, он не сразу расслышал звук двигателя.

Как он будет отбиваться, как убегать, если преследователи не только вооружены, но и сообразили сесть в автомобиль.

Джереми очнулся лишь от звонкой пощёчины и женского голоса.

– … время выбрал, приходи в себя, – знакомая интонация дала надежду.

Пока они с Элеонор затаскивали раненого Руди внутрь, к ужасу притихших мальчишек, будто впервые увидевших кровь, мародёры смогли подобраться на расстояние достаточное для хорошего выстрела.

– Пригнись! – только и успела крикнуть Элеонор, прежде чем лобовое стекло разбилось вдребезги.

Наверняка она уже сто раз пожалела, что связалась с парнем и его большущим псом, но панике не поддалась, хотя и находилась внутри разбитого внедорожника в компании с тремя напуганными мальчишками мал мала меньше и подстреленной собакой, тихо поскуливавшей в ногах троицы.

Спустя вечность они наконец выехали на трассу и мчались, несмотря на знаки, с бешеной скоростью.

– Не переживай, в Сербии я была медсестрой. Руди будет как новенький. Вот только доберёмся домой.

Джереми только и смог кивнуть. Оказывается, по измазанным собачьей кровью щекам уже давно катились едва ощутимые слёзы. Хотелось скулить, как Руди, но, слушая жалобы друга, Коул лишь морщился, уговаривая себя, что самое страшное теперь позади и пёс спасён. Никакой апокалипсис не смог бы сравниться с потерей самого дорогого, что было у юного наследника миллионера.