Николай Бредихин - Распятая. Любовный роман

Глеб слушал меня с прохладцей, но не перебивал. Очнувшись, я поняла: всё, конец, теперь мне вообще никуда не устроиться. Господи, с чего меня вдруг понесло-то? Кто мне казахи или узбеки – родные братья? А жена его? Чего я к ней прицепилась?

– Ну, насчёт наших дел… – задумчиво, почему-то с большим запозданием ответил вдруг Глеб, – ты просто в этом ничего смыслишь. Основной закон бизнеса гласит: занимайся тем, что тебе на данный момент всего выгоднее. То, чем я занимаюсь, и вы вместе со мной, очень выгодно. Но это большой секрет. Я надеюсь, ты о нём будешь молчать, как аквариумная рыбка. Пусть лучше я и дальше буду выглядеть со стороны хоть и не дураком, но, по меньшей мере, не слишком башковитым человеком. Пойми, Анюта, я мог бы платить вам зарплату вдвое-втрое больше той, что плачу сейчас, но чем это в итоге закончится? Начнёте болтать, «крыша» плату за свои услуги повысит, а может, и вообще, устранив меня, к своим рукам столь лакомый кусочек приберёт… Элементарщина! Смекаешь теперь? Ну а вот всё остальное, что ты сейчас изложила, и в самом деле небезынтересно. Пример навскидку: я должен извиниться перед тобой, но основательно проголодался. Дома, как ты понимаешь, хорошего меня ничего не ждёт в этом плане, так не могли бы мы продолжить наш разговор где-нибудь за трапезой? Тут неподалёку есть небольшой ресторанчик, очень уютный. Если ты, конечно, никуда не спешишь.

Ну, насчёт «спешишь» он загнул, конечно. Более того, я была так голодна, что даже боялась смотреть на еду, которую нам принесли. Поглощала её молча, с закрытыми глазами, совершенно не заморачиваясь тем, что обо мне думают Глеб, другие посетители, официанты. Затем, когда я немного (!) насытилась, на меня нашёл другой стих – словоизвержение. Постоянно перескакивая с одного на другое, я, казалось, пересказала Глебу всю свою жизнь: пристрастия, взгляды, мысли, особенно смакуя последние злоключения. Я даже обрисовала ему тот сон с распятием.

Нельзя сказать, чтобы Глеб был потрясён, хотя слушал достаточно терпеливо, иногда даже что-то уточнял, задавал наводящие вопросы. В общем, индюк – он индюком и остался.

– Не знаю, что с тобой делать, – проговорил он наконец задумчиво. – При таких нервах никто тебя на работу не возьмёт, а если возьмут, то через неделю выгонят. Я имею в виду порядочную, то есть нормально оплачиваемую работу. Даже не могу рекомендовать тебя своим друзьям: как я им в глаза буду после смотреть? Я вообще-то планировал тебя оформить в какой-нибудь из филиалов нашей фирмы, восстановить в должности не ниже прежней, но это совершенно невозможно, ты сама это понимаешь.

Да, всё было на редкость логично, безжалостный киллер-взгляд со стороны. Именно такой я себя вместе с ним увидела и поняла, что он прав, прав, трижды прав, четырежды объективен. Всё тот же замкнутый круг, из которого я не могла вырваться, ничего нового. И что толку дёргаться дальше? Пожалуй, психушка, если выбирать, и в самом деле лучший исход.

Красников не торопил меня, думал о чём-то своём. Наконец он прервал мои грустные размышления.

– Послушай, небольшая консультация. Если бы я вдруг обзавёлся любовницей, как ты считаешь, повысило бы это мой статус на фирме, улучшило бы мои отношения с женой?

Вопрос на засыпку. Голова у меня плохо соображала – я ответила первое, что в неё пришло.

– Статус? Безусловно. Что до жены… Не та она женщина, чтобы взяться за голову или испугаться. Просто будет вести себя ещё более вызывающе.

– Ты уверена?

– Конечно. У неё появится оправдание! Свободная любовь. Не думаю, чтобы в вашем кругу этим кого-нибудь можно было бы удивить.

Красников опять задумался. Мне это не мешало, так как подоспело время десерта, и уж тут я смогла оторваться по полной программе. Деньги на еду у меня были, конечно, поэтому голод тут был другой. Приготовить себе что-то вкусненькое в последнее время у меня не было ни сил, ни желания, а чтобы совсем вот так – не буду скрывать, и умения. Поэтому я наслаждалась, как только могла.

Наконец Глебушка соизволил вновь отверзнуть свои уста:

– Хорошо, Анюта, у меня к тебе деловое предложение. Надеюсь, ты понимаешь значение слова «виртуальный»?

– Да, безусловно. Это вроде как что-то возможное, но вместе с тем абсолютно нереальное. То, чего в жизни не бывает, но в мозгах почему-то застревает, – тотчас сморозила я какую-то залипуху, совершенно не представляя себе, даже не предполагая, что конкретно имеется в виду.

Глеб несколько брезгливо поморщился моим словам, но тем не менее продолжил:

– Так вот, не согласилась бы ты, Анечка, за определенные… не деньги, нет, скорее удобства, стать моей виртуальной любовницей?

Это было ещё менее понятно, у меня просто челюсть отвисла.

– Что вы имеете в виду под словом «удобства»? – спросила я наконец. – Надеюсь, они не «во дворе» и не «в конце коридора»?

Красников усмехнулся. Тоже было что-то выдающееся для него.

– Нет, разумеется. Во-первых, квартира. Во-вторых, иногда посещение ресторанов и других увеселительных заведений. В-третьих, работа хоть в основном офисе, хоть в каком-нибудь из филиалов нашей фирмы – сама выберешь. Теперь, с таким статусом, тебя будут терпеть в любом качестве, хотя я почему-то уверен, что ты будешь работать, как и работала, то есть прекрасно. Зарплата повыше, чем раньше, соответственно. В-четвертых, расходы на твою реабилитацию до победного её завершения. Вот и всё с моей стороны. С твоей – никакого интима…

– Ну, при таких условиях можно и с интимом, я от чистого сердца, – без малейшей тени иронии проблеяла я.

– Прости, – поморщился Глеб, стараясь преподнести свою мысль как можно мягче. – Я не могу. Не оттого, что там что-то произошло с тобой. Просто не хочу тебя обидеть, но ты не в моём вкусе. Видела мою жену?

Ещё бы не видела! Ноги от ушей, а походка такая… никакой виагры не надо, мёртвый встанет… из гроба вслед посмотреть.

– Ну так как, попробуем? Не сложится – в любой момент можем это дело прекратить.

Что мне ещё оставалось, как не ответить «Да, разумеется!»? У вас как, хватило бы духу отказаться?

Я никак не могла осознать, что со мной произошло. Что называется, из грязи – да в князи, из замарашек в царевны. В принципе, это не решало полностью ни одной моей проблемы, но, с другой стороны, я определенно зацепилась, обрела твёрдую почву под ногами.

Надолго? Вряд ли. Начну с того, что Глеб оказался не так уж и щедр. Всё, что я получила от него, – мою же квартиру с оплатой вперёд на полгода и никаких перемен к лучшему в обстановке, прежнюю работу с видами на дальнейшее продвижение по службе, которого можно было ждать до морковкиного заговения, прежний оклад, но с какой-то дополнительной нагрузкой, так что ещё процентов десять набегало. Насчёт увеселительных заведений обещание было рассчитано, как видно, на очень далёкую перспективу. Ну, и ещё некоторая сумма на мою реабилитацию, за которую я должна была постоянно отчитываться.