Ольга Апреликова - Сады Драконов

Мур не знал, как себя вести, поэтому вел, как велели: шел, куда направлял Тарас, сел, куда он показал. Полутемная комната без окон с ярко освещенным столом, пустая, выстывшая, слегка напугала. Это что, кабинет Игнатия? Мур смирно сидел на деревянном неудобном стуле и боролся с нарастающим страхом. Тарас придвинул стул и сел совсем рядом. Не доверяют… И зачем он поддался тоске и попросился «в дело»? Правды захотел? Стать собой захотел? Жил бы в школе у теплого моря… Особого мягкосердечия в Игнатии никогда не замечалось, а сейчас он, как обещал, запросто вскроет Мура. Как консервную банку. Нужно собраться с духом.

– Почему убежал? – хмуро спросил Игнатий.

– Замерз.

– …Замерз?! Убежал потому, что замерз?

Мур промолчал.

– А сейчас-то чего боишься? – выждав, спросил Игнатий, перебирая полупрозрачные, посверкивающие непонятными символами ленты и квадраты документов на большом столе. – Я уж было порадовался, что ты ведешь себя открыто, разговариваешь со мной… Неужели начнешь отпираться ото всех способностей, что мы в тебе заподозрили?

– Хочу, – проворчал Мур. – Но не буду.

– Эта способность исчезать… – Тарас был зол, но спокоен. Это пугало больше, чем если б он ругал. – Нет, Игнат, его пора под прямую охрану. Я за это утро чуть не поседел. Где ты был?

– Купался… Я не хотел… Сбегать, – Мур съежился.

– Но сбежал. Мы ведь знаем, что это за навык, – сказал Тарас. – Это порталы. Таких, как ты, гонцов – полно. Шныряете из одной точки пространства в другую. Мы подозревали раньше, но ты всегда был такой вялый, никуда не исчезал, ни к чему не стремился. Думали, на такое у тебя нет сил.

– Но сегодня ты себя выдал, – добавил Игнатий. – Может, нарочно? Мол, смотрите, что я могу?

– Нет. Просто забыл сделать петлю.

– Что?

– Ну, вернуться в ту же секунду, что ушел.

– Лихо, – большие переглянулись. – Так ты и раньше… Гулял? Ну, вот в школе?

– До болезни – да. После… Что-то некогда было. А пока болел – нор не было.

– «Нор не было»… А сейчас, полагаю, есть?

Мур кивнул:

– Да. Ну и что? Я же не собираюсь сбегать насовсем.

– А если ты передумаешь? – нежно до жути спросил Тарас. – Как мы сможем тебе помочь, если в любой миг можешь исчезнуть неизвестно куда? Ну, расскажи хоть, куда тебя уносит. На Архипелаг?

– Нет.

– Куда же?

Мур молча пожал плечами.

– Лучше сам расскажи, – сказал Тарас. – Мы не имеем права тебя терять. Ты должен быть под присмотром всегда.

Мура замутило. Игнатий долго молчал, наконец заговорил хмуро:

– Слушай внимательно. Ты вправе проживать такую жизнь, какую хочешь и где хочешь. И сперва ты, в общем, был настолько… Вялым, жалким, замкнутым, что особого интереса не представлял. «Провал проекта», помнишь? Инвалид. Моя задача была – поберечь, поддержать. Хотя бы жизнь тебе продлить, насколько возможно. В тебя никто больше не верил, даже те, кто тебя создал. Если б ты смылся… Ну, пожали бы плечами и забыли. Мол, живи как решил. Но – обстоятельства сразу изменились, когда ты сказал, что хочешь жить по правде. У тебя сразу появилось будущее. Хотя ты все еще… Очень, очень слабый. Уязвимый. Поэтому тебя нельзя оставлять без присмотра. Тебе надо помогать и растить с заботой. Чтоб ты развивался до своего максимума. А не бродяжничал по пляжам. Ох, Мурашка… А ты все еще этого хочешь? Правды?

– Да.

– …Замолк опять, – вздохнул Игнатий, выждав полминуты. И снова занялся документами. Прервался: – Мур, ну, может, это ты с нами про эти свои норы говорить не решаешься? Может, будешь говорить тогда с Вуком своим?

– Какой же он мой, – испугался Мур. – Это ж было-то уже сколько лет назад. Какое ему до меня дело. И потом, Вук – это Геккон; если я не интересую Геккон, значит, чего Вуку время на меня тратить. Я ему не нужен.

Игнатий и Тарас переглянулись. Тарас спросил:

– Может, лучше поздно, чем никогда? Может, тебе надо с ним встретиться?

– Зачем? – совсем струсил Мур.

– Поговорить, – хмыкнул Игнатий. – С нами-то не хочешь.

– Хочу. Но боюсь. Вука – тем более. Вы б еще Юмиса позвали.

– Ну, что ж с тобой поделаешь… – Игнатий потер глаза и лоб. – А Юмис сам приходит. Если ему интересно. Думаю, ему правда интересно, что у него в твоем лице получилось.

– Игнат, не пугай ребенка еще больше, – вмешался Тарас.

– Хватит воспитывать, пожалуйста, – попросил Мур. – Я сам скажу… Норы эти… Ну… Да, я выхожу из этой точки пространства, – вдруг сказал правду Мур и стал невесомым от ужаса. Но подумал про Юмиса и успокоился. Юмису нужно, чтоб он умел шмыгать в норки? Раз он таким его создал? Он будет. Если Юмис не отдаст его обратно Близнецам. Все что угодно. Только не Близнецы. – Вот как ночью. Замерз, а оттуда – тепло, да еще море шумит… Я и не выдержал, убежал купаться. Обычно я выдерживаю. Могу даже не смотреть… Что б там ни было… Интересное. Но обычно там мало интересного.

Игнатий собрал все документы в стопку, отложил:

– Мало интересного?

– …Вселенная прекрасна, – тихо сказал Мур. Взгляд Игнатия успокаивал. – В детстве я даже думал, что это – дверки в сказки. Но там – просто жизнь. Вряд ли даже это другие миры. Другие планеты – да, это я проверял.

– Другие планеты? – зачем-то переспросил Тарас.

– Ну, кроме Дома – еще легийские, хоть на тот край галактики. Это, в общем, близко. Бездна тоже, вся наша сторона. Еще бывает, что очень далеко куда-то открывается, но… Я теперь не решаюсь, если очень далеко. Или если слишком глубоко по времени. А если долго живешь на одном месте, все проемы стабилизируются; если хоть по разочку заглянуть – вообще как на якоре стоят. Можно гулять… Главное – на той стороне не потеряться и вернуться петлей, чтоб Сеть не засекла и вы не заподозрили, – Мур перестал удивляться, что так легко говорит правду. – Я много где побывал. Почти на всех годных для человека планетах. И у меня бывало много… Приключений. Разных.

– Опасных? – Тарас протянул свою медвежью руку, будто хотел зачем-то потрогать Мура за капюшон, но не стал, только положил ладонь на спинку его стула. – И часто?

– Риск есть всегда, – пожал плечами Мур, покосившись на что-то побледневшего Игнатия. – Но я стараюсь ходить только туда, где точно нет людей. Лучше бродить по лесу, рыбу в речках ловить, спать в траве… Ну, и все такое.

– Кто тебя научил выживать в природе?

– Сам потихоньку научился. В лесах ведь хорошо. Я ведь и впервые ушел в детстве именно в лес. Когда с Геккона наконец-то отправили вниз, то по каким-то там правилам адаптации вообще не пускали наружу. Но это ведь был дом с окнами. Я тогда первый раз и окна-то увидел. А там за окном – лес, деревья. Очень красиво, но туда нельзя. И тогда я себе сам… Мечтал: чтоб взять и открыть прямо в белой стене окошко… А оно взяло и открылось. Само. А там – ЛЕС. И я ушел. Сразу.