Сергей Самсошко - #mythistoria. Роман, не имеющий значения

Допустим, вы лучший из лучших. Но ведь этого не достаточно, чтобы удовлетворить все ваши капризы, касаемо несовершенства мира. Вы же взрослый человек, вы должны понимать, что никакой абсолютной гармонии существовать не может. Это вымысел. Тем более, вы слишком предвзято судите о жизни, о людях, о поступках. Вы оцениваете по одёжке, по знаку качества, по обложке, если хотите.

Вы правы, но всё человеческое, как выразился известный философ, оно слишком навязчиво.

Впрочем, я думаю, наоборот. Сдерживать необходимо в себе зверя – но не человека. Никто и помыслить бы не смог, что человек может быть навязчивым, грубым, уклончивым. Такое, в принципе, невозможно. Я вижу, что большинство людей строят свои межличностные отношения на сплошной выгоде. Вот, к примеру, как мы записываем контакты в телефоне: «Ваня вино», «Света стрижка», «Стёпа автозапчасти».

Мы утратили веру в то, что существует простая дружеская обстановка, где никому, ничего друг от друга не нужно. Даже сама мысль создавать вокруг себя связи, чтобы, в итоге, выстроить карьеру, подобное намерение само по себе не может оставаться человеческим.

Впрочем, если подумать, то расплачиваясь за каждую оказанную вам услугу, вы могли бы жить очень достойно, и быть на хорошем счету у окружающих.

Человек – это воплощение одного и того же, любви и ненависти, добра и зла. Но, когда мы берёмся за дело, то все эти мнимые абстракции отходят на задний план. То есть, они служат фоном для жизни. Её фундаментом.

Человек – это принципиально нечто такое абстрактное, чужое, слишком идеальное, чтобы долго существовать в обществе.

Человек – это метаморфоза, постоянно рвущееся на свободу.

Человек – это идиллия.

После того, как меня пытались множество раз (и всякий раз безуспешно) нравственно уничтожить, я ещё более укрепился в убеждениях, касаемо дружбы, верности, любви. Таков обычай, видимо, из/за нашей заносчивости, терять человеческие отношения, и лезть, куда попало.

Наверное, чтобы рассуждать о таких убеждениях, необходимо хорошо разбираться в том, что такое в мыслях у людей не водится. Гораздо лучше получать готовое, чем сидеть в гордом одиночестве, думая, как бы нам тут концы с концами свести. Не получилось ли что/нибудь незаурядное на этот раз, ведь мы так готовились, старались, но всё покатилось прахом.

Неужели, так трудно избежать искушения, чтобы не оскорбить ближнего своего, не унизить его достоинства. Но как, простите, тогда нам держаться друг за друга. Вы призываете к такому одинокому существованию, что страшно подумать, какими силами его способен вытерпеть, хоть кто/то, не говоря уже о самом себе.

Представьте на мгновение, во что выльется такое отношение к человеку, когда вы его обожанием своим заставляете забывать самого себя. Когда вяжете его по рукам, по ногам, когда в шею ему вцепившись, вы ожидаете – чего? – что он будет рядом, только потому, что вы хороший, как вам кажется, человек.

С другой стороны, кому есть дело до того, с каким обожанием тебя захотят полюбить. Всегда должно оставаться пространство, на котором, как на свежем холсте, мы могли бы подумать, как будем жить дальше, с какими неурядицами, тревогами, размышлениями нам придётся столкнуться. Ведь тебя не единожды посещали страшные мысли. И ты всегда с ними, как/то, растворялся, что ли, свыкался, приходил к смирению.

Лишнее слово – оно никогда не бывает бесполезным. Мы держимся друг за друга именно словами, за которыми далеко не всегда следуют поступки. Главное, что тебе необходимо понять – если тебе кто/то нужен, то, как личность, ты перестаёшь существовать. Ты наполнен множеством людей.

Вовсе необязательно стремиться к бессмертию, как ты рассуждал ранее, когда совсем ещё не понимал устройство общества, то, как люди ладят между собой. Здесь на самом глубоком уровне, если посмотреть, то они любят друг друга. Им нет необходимости каждый раз об этом напоминать. Но это видно по их поступкам и словам. Особенно, когда дело касается заботы о ближнем.

Между прочим, чересчур много заботиться о том, кого любишь, кем дорожишь, это убивать в нём духовное развитие. Немного, хотя бы глоток чистого воздуха – ведь все живые существа, даже растения живут за счёт кислорода. Так вот, на мой взгляд, у человека тоже должен быть этот глоток свободы, где он мог бы спокойно, без остального вмешательства, подумать о себе.

Никогда не знаешь, что лучше – от чего тебе станет лучше, – от романтизма, заставляющего парить над миром, или от прагматизма, вынуждающего шагать по твердыне, не ведая ни радости, ни печали, но сплошные страдания, от которых, всё равно, хочется убежать. Сделать выбор – какая, в сущности, разница между первым и вторым, лишь бы было, что вспомнить, чем потешить строгую память, и немного остроты ощущений, чтобы чувствовать себя живым.

Ходить путём сердца своего – это никогда не знать, что будет происходить в дальнейшем. Это жить на ощупь. Не понимая, даже не догадываясь, что происходит. Но здесь есть такое местечко, о котором знаем только мы с тобой. Здесь всегда немного эротики, изобилие, блажь.

Впрочем, и это всё надумано, нагнано ветром. Мысль ничего не значит, если она не приводит к действию. Но их столько в уме ворошится! Не зря, видимо, придумали самоанализ, чтобы человек мог отучиться в самом себе. Не то, чтобы очутиться, но осознать, каков он есть внутри.

А что с этим делать? Не знаю. Просто, так понятней становится всё. Даже то, что не поддаётся нормальному объяснению. Да, и не надо ничего объяснять. Движение жизни – оно гораздо важнее всего, что может прийти на ум. Но движение ума – это тоже жизнь.

Так, мы, сейчас, о чём рассуждаем?!

Никогда не говори мне о жизни, и тем более, о самоисцелении. Я никогда не пойму этих разговоров. Потому, что они вредны. Тривиальные беседы, видимо, для того и существуют, чтобы не нагружать голову тяжёлыми размышлениями. Или, во/всяком случае, их должно быть совсем немного. Лишний груз на мои, без того, хрупкие плечи. И немного няшки.

Взгляни вокруг – травка зеленеет, небо ясное, птицы пищат скорее, чем поют. Ну, зачем, так сразу, пусть останется эффект фантазирования. Пусть птицы поют, а небо всегда ясное. Пусть глупость выглядит, как поступок влюблённого человека.

Моё сердце, требует этой нежности и наивности. От брани, постоянного искривления позвоночника, когда работаю, не успевая сообразить, на что уходят деньги, я устаю от этого так, что нет никакого рвения поехать, например, на речку, поймать в речке рыбку, или просто, глядеть, как течёт она, не зная ни печали, ни радости, ни сколько/нибудь человеческой обиды, торчащей занозой, постоянно мучающей.

Моя душа, вовсе не стремится к переменам, как могло бы показаться, но всегда остаётся при мне, как нечто такое, чего лишены те, кому она не принадлежит.