Сергей Самсошко - #mythistoria. Роман, не имеющий значения

Душа – это состояние.

Сколько же вам требуется времени, чтобы понять, зачем человеку смирение? Ведь это своего рода крыша над головой. Чувство защищённости, уюта, комфорта. К нему приходят только добрые люди. Все остальные обитают на дне.

Ненависть, неожиданно всплывающая из глубин моей порочной души, её необходимо сдерживать. Потому мне и приходиться каждый раз извиняться за своё поведение. Это та сторона моего существа, что не даёт покоя никому, даже мне. Оттуда прорастают самые дикие желания. Человеку с такой темнотой нет места среди людей.

Самое ужасное, что можно было бы придумать – это пытаться жить, как в древности. Тогда люди были жестокими. Как минимум. Но многие были, словно хищные животные. В такой атмосфере тяжело жить. И вообще, здесь можно не заводить речи о простых радостях, которые возможны в современном мире.

На какие низости способен человек, если речь заходит о том, что его эго, его начало, его смерть близится. Но, тем не менее, он заставляет себя жить, страдать, цепляться за каждую мелочь.

Страдающий, говорят, живёт дольше.

Невыносимо смотреть, как скандалят, не пытаясь друг другу помогать, не различая слов, не в силах остановить спонтанные мысли, которые, если разобраться, к делу не имеют ни малейшего отношения.

Переходя реку вброд, только и приходиться думать о том, чтобы самосохраниться. Всюду сплошные хозяева. Лишь ты унылым видом портишь здешнюю природу. Если тебе нечего делать, то занятий тебе найдут быстро. Начиная с того самого момента, когда ты приехал, лишь погостить. Ну, мы и сразу догадались, что приехал ты с чемоданом, но не… – что? Боюсь сказать.

Снова отправишься в путешествие. То есть, куда глаза смотрят. На телефонные звонки, даже никто не отвечает. И никто не желает справиться о состоянии моего здоровья. Одинокие, говорят, тоже долго живут. Тянут жизнь, день за днём, не смотря на все невзгоды.

Только не надо каяться в своих долгах и поступках. Никто не ожидал, что ты приедешь. И, уж тем более, никто не хотел, чтобы ты слонялся по углам, ища приюта, – но, не находя его никогда.

Мир пропах злобой и ненавистью. Довести человека до улыбки стало труднее, чем до истерики.

Всему виной глобальная экономика. Именно она заставляет нас тревожиться за каждую копейку. Монета пришла – купюра ушла – счета опустели – глаза отупели – одна крайность переплетается с другой. Лучше бы я ничего не говорил.

Беспечно мотаясь по городам, мне ничего лишнего на ум не приходит. Куда я еду? Зачем? Почему, у меня нет постоянного места жительства? Словно герой, не обретший себя. Сделай паузу и поклонись кому/нибудь. Вон, тому мусорному баку, около которого застенчиво писает собака. То ли во мне проснулся мизантроп, то ли мы настолько стали чужды друг к другу, что невольно возникает эта злоба и ненависть. Особенно, когда приземляешься.

Возможно, необязательно парить так высоко. Согласно той греческой песне, где некий вольнодумец обжёгся. Невероятно, даже немыслимо быть счастливым, если ты от кого/то зависишь. Я имею ввиду, мнения вышестоящих тебя людей. Им, видимо, удаётся оставаться такими, какие они есть. Или – это только моя выдумка.

При такой глубине чувств, практически невозможно разговаривать спокойно. Всякий раз, повторяя один и тот же вопрос, я разгоняюсь и не могу сдержать презрение эгоизму. Оно от человека происходит, или от зверя? Да, да, наш внутренний, неконтролируемый хищник, которого все боятся, ненавидят, стараются загнать в пропасть.

Быть ласковым способны только те, кто независим во всех отношениях. Это хозяева территории, жизни, событий. Они умудряются подчинить себе всё. Ну, или, во/всяком случае то, что им нужно.

Нет – я вовсе не борец за независимость. Откровенно говоря, плевать, отчего такая суматоха возникает вокруг моих высказываний. Я начинал трудиться, чтобы заработать себе на жизнь. И возможно, немного почувствовать себя значимым. После чего, испытал стыд, разочарование, множество обид, некоторые из которых уже прошли, а те, что саднят в душе червоточиной, я, иногда, стараюсь с этим что/то сделать, но не всегда получается.

Впрочем, кому интересно, что творится у меня в душе. Лучше сразу договариваться обо всём. Давать гарантии. Или наоборот – отказываться от всего, снимать с себя всякую ответственность.

Любопытно, как раньше ты жил, что сейчас, ты словно заново родившийся на свет. В твоём уме столько ясности, что трудно даже поспорить, или вообще, спросить, что тебя беспокоит, или, как обстоят дела. Труд – это всё, что ты делаешь. Хотя, иногда, есть предпочтения.

Мне обидно, что тебя унижают без конца. Сеют о тебе клевету. Видимо поэтому, ты стал циничен до такой степени, что аж противен. Но, если цинизм помогает тебе справиться с мировой славой, то… – ведь это и есть клевета, когда о тебе говорят немыслимочто и неведомокак .

Позор сотрёт их с поверхности жизни.

Никогда бы не подумал, что ты ведаешь, о чём говоришь. Все большие дела начинаются с маленьких. Если память хорошая, то можно много опыта извлечь. Потому и говорят, что переживания ни к чему не приводят. Необходимо обдумывать пережитое. На уровне привычки.

А если, просто, хочется погулять?

Надо идти гулять.

А если, просто, хочется повеселиться?

Надо скорее веселиться.

А если, просто, хочется сходить в кино?

Надо сходить.

А если…

Развернув газету, снова (пойми меня правильно) свежие новости, отличающиеся от предыдущих лишь тем, что изменились заголовки, и на фотографиях появились другие лица. Новый цикл событий. Чуть более другой. Чуть более ясный. Чуть более, чем вчера.

С некоторых пор, перестал кому/либо верить. Сначала говорят одно, буквально через секунду – совершенно третье. Сегодня тебя похвалили, а на завтра виселицу приготовили. Держи рот на замке. Неужели непонятно, что люди по своей природе жестоки. Они не стремятся к понимаю. Это было бы слишком приятно, очевидно, культурно. К чему эти сложности, когда страшно с людьми связываться, не оставляя себе на заметку, что в любую секунду ты жертва, а он победитель.

Если хочешь выжить в современных условиях, необходимо увлечь себя таким делом, где тебе ни от кого зависеть не приходится. Иначе – быть другим человеком. Уметь разговаривать, управлять, и вообще, спокойно реагировать на людскую неблагодарность. Все эти идеалы – они уже давно мертвы и ничего не значат.

Самое страшное, что человек мог бы совершить в жизни – это прожить её мёртвым сном.

Но зачем, спрашивается, куда/то торопиться. Говорят, пылкие натуры рано умирают. Мне приходится слишком серьёзно относиться ко всему, чтобы не попасть в скверную ситуацию. Выбираться оттуда будет нелегко, а порой, совсем невозможно. Во/всяком случае, мне приходится помнить о главном – самосохранение.