Adelina An - Нуар. Книга Кенрий

Правый глаз Леонарда, всегда прикрытый повязкой, на этот раз не скрывало ничего, и я совершенно отчетливо различила то, что хайдер тщательно пытался скрыть. Так вот что имела в виду Лори, когда говорила о каком-то Запрете!

– Ага! – воскликнула я, указывая пальцем на хайдера, который уже и сам понял, что упустил нечто весьма важное, прикрыв правую часть лица ладонью и кинувшись к креслу, на подлокотнике которого лежала черная повязка. Однако я опередила его, перехватив повязку.

– Теперь тебе придется ответить на мои вопросы! – протянула я, накручивая повязку на палец и глядя на лицо Леонарда, точнее на его глаз. Признаться, такого я еще никогда не видела, хотя, чего тут темнить, я вообще никогда не встречалась с Запретами. И глаз хайдера выглядел довольно странно, впрочем, как, скорее всего, и должен выглядеть Знак Запрета: он был совершенно черным, без зрачка или белка, а просто сплошь темным и блестящим, словно у птицы. А в довершение всего, через него, застыв на коже багровым рубцом, вытянулся огромный шрам.

Леонард взглянул на меня озлобленно.

– Да уж… Чего и следовало ожидать! – бросил он презрительно, поднявшись с пола и приблизившись ко мне, – Ты боишься!

– Да что ты все заладил… – слабым голосом попыталась возразить я, однако он лишь встряхнул головой, выражая полное пренебрежение моими словами, и отнял у меня повязку, которую я до этого мяла в руках.

– Так всегда было и будет,… – произнес он, обернувшись уже у самой двери, – Все считают хайдеров жуткими монстрами, которые вообще причислены к разумным расам лишь по какому-то досадному недоразумению. Поэтому нам остается только сторониться других и держаться вместе, словно стаям волков.

Я продолжала стоять к нему спиной, глядя на огонь и вслушиваясь в каждое произнесенное слово.

– Но что делать, если даже твоя собственная стая тебя не принимает?… – донеслось до меня уже из коридора.

Я бросилась вслед за ним, сама недопонимая, что же именно мне хочется сделать. Просто я внезапно ощутила ту боль, которую он испытал, когда я с таким нескрываемым ужасом, а потом и с нездоровым любопытством, смотрела на него. Это было слишком похоже на то, как обычно все смотрели на меня, если вдруг я выходила на улицу, не пряча свои хиос.

Догнав Леонарда у двери его спальни, я ухватила его за рукав, развернув к себе лицом.

– Что еще? – мрачно спросил он, высвобождая руку.

– Можно пойти к таким же, как ты! – сказала я, задыхаясь от бега.

– Что?

– Возможно ведь, что где-то в мире есть еще такие же, не принимаемые ни своими, ни чужими. Так вот, можно пойти к ним!

– А… – мне показалось, он попытался усмехнуться, – Ну, в таком случае, спасибо за совет.

С этими словами он взялся за ручку двери, и уже хотел было войти в свою комнату, как я, ведомая неясным порывом, обняла его.

– Просто останься с нами, хорошо? – попросила я, – Понимаешь… Когда Лори уедет назад к охотникам, мы могли бы… Остаться здесь… – прошептала я, снова развернув его к себе лицом. И тут…

Я даже не поняла, кто кого поцеловал: я Леонарда, или же он меня. Мы просто стояли посреди темного коридора, обнявшись, словно две одинокие потерявшиеся души, жмущиеся друг к другу в поисках тепла.

Леонард медленно отстранился от меня, улыбнувшись мне самым странным образом.

– Послушай, Манис… мне бы сейчас протрезветь немного, а то это может плохо кончиться!

Сказав так, он помахал мне на прощание рукой, что, вероятнее всего, можно было бы растолковать как «спокойной ночи», и скрылся за дверью своей спальни. Я же, так до конца и не осознав, что произошло, медленно побрела в свою комнату.

Лишь в прохладной темной тишине спальни, забравшись в кровать, пахнущую лавандой, я поняла, что все же что-то испытываю к этому хайдеру, хотя и не до конца ясно, что именно. Понежившись немного в мягкой свежести постели, наблюдая за широкими полосами лунного света на полу под окном, я задремала. Как в последствии оказалось, ненадолго.

Лори

Я долго ворочалась с боку на бок, предпринимая самые разнообразные, но увы, тщетные попытки уснуть после того, как меня разбудило шумное возвращение в комнату Манис. В голове была самая настоящая каша, которая уже доходила до кипения, и не переставала бурлить. Меня мучили самые разнообразные вопросы, вроде «что произошло с Манис?», « что случилось с Леонардом?», «почему Манис преследуют Псы?», «что за проклятие на Ленни, и кто его проклял?» (в том, что это проклятие, я даже не сомневалась), и даже «кто же был этот Элиот?». Я совершенно не могла прийти в себя, и все истязала свой мозг все новыми и новыми вопросами.

Наконец я села на кровати, придя к выводу, что так продолжаться не может. За окном уже сгустилась непроглядная темнота, кое-где пробиваемая редким светом звезд, свидетельствовавшая о том, что время перевалило за три часа ночи. Решительно встряхнув головой, я направилась к кровати Манис и, присев на краешек, погладила Манис по голове, призывая проснуться. Та, слегка вздрогнув, открыла глаза.

– Манис, вставай… – тихонько позвала я, поднимаясь и зажигая лампу, стоящую на комоде.

– Что-то случилось?! – Манис немедленно вскочила и потянулась за тессеном, прислоненным к стене за ее тумбочкой у кровати. На стене сразу же заплясали рыжеватые тени.

– Успокойся. Все в порядке – мягко улыбаясь, я отодвинула тессен подальше от Манис, а то мало ли что она спросонья учудит?… – Просто… Нужно поговорить.

Пушистый дух, спавший на подушке рядом с Манис, тоже завозился, просыпаясь. Манис нежно взглянула на своего питомца.

– Пупса тоже нужно прихватить! – попросила я ее, хотя и весьма слабо соображала, зачем он нужен, ведь никто из нас не может его слышать, кроме Манис.

Проснувшийся дух вяло взлетел на плечо Манис, сверля меня ненавидящим взглядом.

– Он просил не обращаться к нему в такой унизительной форме… – смущенно попросила меня его хозяйка.

– Конечно! – отозвалась я, поднимая с комода лампу и направляясь к двери, – Прости меня, Фуфик!

Из-за спины послышалось гневное шипение.

Через пару минут мы уже вовсю барабанили в дверь Леонарда. Надо признать, спит он, как трофейная лошадь, если от такого шума еще не подскочил. Хорошо хоть, что в гостевой части нас никто не может услышать, а то свидетели нам не очень-то и нужны.

После того, как я окончательно отбила себе кулак и, прокричав несколько раз «Открывай, бессовестный гад!», собиралась высадить дверь, она резко распахнулась. На пороге стоял Лен, совершенно заспанный, взъерошенный и без рубашки. Хм, вид у него был такой, будто до этого он весь день пил, не просыхая. Увидев нас, он мгновенно проснулся, глядя на нас сузившимися глазами.

– Потрясающе… – пробормотал хайдер. – Это что такое? – строго спросил он, оглядывая мою ночную рубашку в кружевах и душевный вырез Манис. Похоже, он уже пришел в себя, что бы там с ним ни было…