Светлана Котт - Письма одинокой Элли

И в какой-то момент я уже смирилась с тем, что на моем любимом предмете класс сходит с ума. Но недавно я случайно стала свидетелем разговора, где Анастасия Викторовна (так ее зовут) беседовала с завучем по поводу увольнения. И в таком случае нас, скорее всего, снова переведут к прошлой злой учительнице, на уроках литературы которой скорее смертью благой помрешь, чем разберешь хоть что-то. Она говорит на таком сложном языке, что мы просто половину не понимаем. Да, она доктор наук вроде бы. Но язык ужасно тяжелый. Много терминологии, в общем, нам с ней нелегко.

А тут молодая учительница, только окончила вуз, глаза горят… Но черт… Если она уйдет, это будет огромная потеря. И хотя сейчас этого никто не замечает, когда она уволится, все поймут это.

Сегодня седьмым уроком была литература. Я тебе не рассказывала, но нам задавали написать эссе на тему: «Проблемы XXI века». Сначала я думала написать что-то про загрязнение окружающей среды, например про озеро Байкал. Уже даже продумала источники, но, когда села писать, в голове всплыла Анастасия Викторовна и ее разговор с завучем. И меня накрыло. Я написала совсем другое эссе. А когда закончила, подумала, что мне страшно его показывать. Я уже думала написать запасное эссе, а то спрятать. Но так как времени уже не оставалось, пришлось скачать с интернета и немного переделать.

Ева, ты не представляешь, как это страшно показывать, что написал именно ты. Совсем другое, когда показываешь скачанное с интернета, а тут… Страх просто съедал меня изнутри, и я решила не отдавать эссе, написанное мной. К тому же постоянные мысли о Диме выводили из себя. За весь день в классе он ни разу не подошел ко мне и сидел отстраненно. С Лизой он тоже не общался. Как же меня раздражало его поведение: то он зовет на концерт, то на следующий день делает вид, что не знает тебя. Дико бесит!!!

Перед седьмым уроком я решила зайти в туалет. И то, что я там услышала, повергло меня в шок. Лиза разговаривала со своей подругой о том, что Дима снова согласился с ней встречаться. Я чуть не выронила телефон из рук. Это поразило меня. Будто близкий тебе человек подставил подножку и ты упал в грязь. Настолько мерзко я себя не ощущала даже тогда, когда насмехались над моими рассказами. Настолько разбитой…

И знаешь, ладно бы все произошло до проклятого дня рождения. Но тут он приглашает меня, что-то внутри ломается от мысли, а может… а вдруг… А вот если он… И это просто съедает тебя, а потом появляются мечты, что вот-вот и все будет по-другому. А в итоге все не так, как ты хотела.

Это даже не чувство разочарования, потери или чего-то еще. Это просто ощущение смерти. Когда все внутри тебя умерло от пары сказанных слов. И ты по-другому начинаешь ощущать действительность, запахи, картинка становится сначала расплывчатой, а потом более резкой. Ты прокручиваешь эти слова снова и снова, их смысл разбивает тебя все сильнее. А потом тишина, потому что все разрушено в тебе. Каждая частица выстроенной мечты, надежды – все становится мусором. Ничтожным хламом, который не жалко забыть на старом чердаке.

Я возненавидела день его рождения. Ведь тогда я поняла, что чувствую к нему что-то сильное. Я ненавижу эту перемену перед уроком литературы. Ведь тогда я услышала, что он снова начал встречаться с другой.

На уроке я старалась вести себя максимально спокойно, специально ни разу не посмотрела в сторону Димы. Зашла Анастасия Викторовна, но класс, как всегда, утих лишь на пару минут. А потом снова все принялись орать. Ребята сзади меня вообще включили громкость телефона на полную с какой-то идиотской игрой. Девчонки справа обсуждали маникюр и громко смеялись. Один одноклассник спал на задней парте, другие делали домашку по математике. Кто-то просто сидел в телефоне, ставил лайки в инсте. И лишь парочка отличников на первой парте сидели спокойно и открыли учебник.

Я посмотрела в окно, шел небольшой снежок. Прямо как в тот день, помнишь, Ева? Ты ночевала у меня, а на улице в свете фонарей падали крошечные снежинки. Я открыла окно, и мы с тобой протянули руки, чтобы снег таял на ладони. Мама зашла и наругалась на нас, а нам было весело…

Мои мысли прервались в тот момент, когда Анастасия Викторовна задала вопрос по поводу эссе. Никто не отреагировал, кроме отличников, которые стали открывать тетрадь. Я держала перед собой два эссе. И не знала, чего в действительности хочу. Нет, сто процентов, если бы я не знала этой новости о Диме, я бы отдала не свое эссе. Но теперь я сомневалась. Внутри меня что-то сломалось. И мне уже стало просто плевать.

Пока Анастасия Викторовна пыталась достучаться до ребят, я схватила в руки тетрадь и вскочила с места как ошпаренная. Она обратила внимание, и я тут же громко заявила: «У меня готово эссе, я могу прочитать его вслух». Ева, только ты понимаешь, как для меня сложно было это сделать. Сказать такие вещи и вообще решиться на это. Жалела ли я в эту секунду о чем-то? Не помню, все сразу стало будто в тумане. Я готова была упасть в обморок. Даже не помню, как вышла к доске, хотя мне разрешили прочитать с места. Думаю, Анастасия Викторовна была в не меньшем шоке, что кто-то отреагировал на ее вопросы.

Я встала перед всем классом, который немного поутих. Когда я начала читать, одноклассники еще посмеивались и занимались своими делами, но к концу эссе в классе была тишина. На уроке литературы да тишина, это было очень странно. Тебе, наверное, интересно, что же я такое написала там. Так вот, слушай.

«Моя страна перестала любить учителей.

Под любовью я понимаю уважение, внимание. И просто человеческое отношение.

Вот представьте, помимо того, что учителю нужно каждый день готовиться к 6 – 7 урокам, так еще кружки, а кому-то проверить кучу тетрадей, нет, это еще малая доля. Сколько нужно заполнить документации, вы даже не представляете. А если учитель занимается классным руководством, это еще плюс куча обязанностей, родительские сборы, выслушивание от родителей: «Почему у моего ребенка тройка в четверти? Значит, вы плохо научили».

Постоянный стресс. И хорошо, когда учитель может держать класс в узде, а что делать тем, кто только пришел из университета и у них вообще нет опыта? Не все справляются, не все остаются, поскольку у учителя нет прав. Моя мама одно время была учителем, и она рассказала такую историю. Молодая учительница преподавала в классе, где, так скажем, был не лучший контингент. Они использовали нецензурную брань в выражениях, а когда в один день она не выдержала и послала их, ее очень долго ругали на комитетах, да еще и сами ученики подключились.

И нет, я не оправдываю этого учителя, но и вина учеников тут есть огромная. Этого бы не случилось, будь банальное уважение.