Дмитрий Мечников - Веллер-квартет. Повести и рассказы

Это впечатление совершенно не портило заключение, изложенное с триольным сопровождением, несмотря на радостный тон, вносившим в оптимизм изрядную нервозность и вымученную весёлость. Это невольно напомнило Свинцову времена поступления на юрфак, когда он знал, что по-честному экзаменационную сессию провалит, но надеялся и одновременно сомневался, что дядя-цеховик вовремя занесёт необходимую сумму куда надо, ибо опоздать дядя мог, по привычке расслабившись в неге очередного запоя.

Мысли Свинцова вернулись к музыке. А там звучала разработка первой части. Она состояла из переработанной побочной темы с изменённым началом главной, которое давало возможность Свинцову наблюдать, как угасали последние остатки надежды, с роковой неизбежностью подготавливая вступление трагической главной темы репризы. Обладающий абсолютным слухом Свинцов с изумлением заметил, что виолончель отказалась проводить главную тему, а объединилась с альтом и скрипками в исполнении первых двух нот темы, которые, обретая нарастающую силу, настойчиво отдавались приговором: «Виновен! Виновен! Виновен!» – с последующим нарастающим бессилием и покорностью судьбе. И не успел свинцовский разум задаться вопросом: «А кто и в чём, собственно, виновен, господа?» – как гениальный автор остроумно и решительно вскрыл взаимосвязь второго построения главной темы с побочной. В результате побочная тема, хотя и сохраняла прежний ритм, уже не походила на беззаботный танец – игру из далёкого прошлого, когда «земля казалась ласковой», а показала жестокую действительность во всём её трагическом блеске. Последовавшая за ней кода поставила последнюю точку в трагическом действе.

«Шах и мат! Вот так я разделался с виновным в гибели Куколки стоматологом. Так я разделаюсь и с этими!!!» – внезапно сделал парадоксальный вывод из прослушанной первой части квартета Свинцов. * (Интерпретация музыки квартета с привлечением личных и социальных ассоциаций принадлежит исключительно мозговой перистальтике Вениамина Николаевича Свинцова. Сам автор, неплохо знакомый с «Русскими квартетами», весьма далёк от подобных бредовых проекций музыки на происходящие события – прим. автора).

Последовавшая затем вторая часть Scherzando с решительным триольным построением крайних разделов и с прорывающимися местами акцентированными аккордами, а вдобавок и светлые тона средней части лишь укрепили уверенность Свинцова в только что принятом решении.

Третья часть квартета Andante, тема которой в ре-мажорной тональности строилась по восходящим ступеням трезвучия, излагаемая сначала первой скрипкой, затем виолончелью, была чиста, как горный воздух, и безмятежна, как расстилающийся внизу смеющийся ландшафт. «Как было бы здорово по окончании инспекции оставить на время дела и махнуть в живописные, покрытые лесом горы Кавказа», – пронеслось в голове великого реформатора. Побочная тема, проходящая сначала у альта и виолончели и затем у обеих скрипок, как бы напоминала вопрос и ответ и вносила танцевальный оттенок, усиливая радостный колорит. Лишь в разработке появилось ощущение тревоги, обусловленной то и дело возникающим пунктирным ритмом, что заставляло вспомнить о первой части. Впрочем, тревожный оттенок незаметно улетучился, и больше уже ничто не беспокоило безмятежную красоту этого Andante.

Но особенно приглянулся Свинцову финал квартета Presto. Его венгерские мотивы главной партии переплетались с побочной партией в причудливом Perpetuum mobile. Драматизм, обостряющийся в разработке и репризе, оставлял в душе слушателя чувство грусти и разочарования. Передача закончилась.

«Продолжение во вторник, раз сегодня пятница. Жаль, не услышал, кто автор. Умеет же писать грустные вещи и не только не давить при этом на психику, но и направлять мысли слушателя в нужную сторону! И укреплять веру в истинность принятого решения!» – резюмировал Свинцов, возвращаясь из светлой печали квартета в реальность, напоминающую о себе чувством голода. Он вызвал менеджера сестринского дела, появившуюся с почтительно-услужливой миной, и потребовал принести ужин.

– …вот и не надо все эти ретикулоциты-нормохреноциты перечислять! Озвучьте диагноз и назначьте лечение, – громогласно требовал Свинцов, оглядывая усталое лицо ОМРа ядохимикатным взглядом.

– А чё, я ничё! – начиная осторожно пробовать на зуб высокое начальство, говорил ОМР – заведующий терапевтическим отделением. – Я говорю, что в вашей крови выявлено малокровие средней степени тяжести с признаками раздражения кроветворения, – ОМР старался выражаться проще и продолжал тоном, в котором проглядывало превосходство и завуалированная наглость. – Кроме того, источник кровопотери у вас не найден, не выявлено также и других тяжёлых заболеваний, приводящих к развитию малокровия. С рождения вы были по линии крови здоровым, как и ваши родственники, я надеюсь. Такой анализ крови бывает при аутоиммунной гемолитической анемии. Но этот диагноз требует подтверждения, поэтому мы связались с гематологом из центра, который настоятельно советует провести пункцию грудины…

– «Аутомутной», – передразнил Свинцов. – Надо, так проводи. Только анализ пусть делают в центре, а то здешние не способны усвоить простой и понятный «Оптимизатор».

– …с целью подтверждения диагноза для назначения адекватного лечения, – упрямо гнул медицинскую правду ОМР, у которого по вине великого реформатора сорвался заранее запланированный семейный пикничок. – Пункция назначена на завтра, – закончил ОМР, чётко осознавая, что как бы этот высокопоставленный индюк ни пыжился, он уже зависим от ОМРа, имевшего то преимущество, которое здоровый всегда имеет над больным.

– Можешь идти, – буркнул раздражённо и устало Свинцов. ОМР вышел и облегчённо перевёл дух.

Раздался телефонный звонок. Свинцов по привычке откликнулся, и из трубки донеслось:

– С вами говорит представитель страховой компании «ФОКС-ЖО». Мы защищаем ваше здоровье и интересы от неправовых и непрофессиональных действий медицинских работников. Если вы располагаете временем, ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Могу я продолжать? – на английский манер коверкая язык, проговорил жеманно-похабный молодой женский голос и, не дождавшись ответа, продолжил без разрешения: – Вы действительно находитесь на стационарном лечении в терапевтическом отделении больницы города Z? – по-пулемётному застрочила похабная жеманница из «ФОКС-ЖО».

– Да, нахожусь, – несколько ошалело пробормотал Свинцов, думая о том, что могло означать название «ФОКС-ЖО».

– Сейчас вам будут заданы вопросы из разработанной нашими специалистами анкеты. Выберите, пожалуйста, любой из нужных нам правдивых ответов.