Дмитрий Мечников - Веллер-квартет. Повести и рассказы

«Мудак не мудак, а своим появлением и понтами создал ты мне ситуацию хреновую», – наперегонки понеслись новые мысли, внося нарастающую тревогу в голову главОМРа.

«Ладно бы только проверял освоение врачишками своего «Оптимизатора диагностического мышления», заранее дав телеграмму по электронке. Кое-как я отбился бы. А то возомнил себя Богом и больным одновременно. «Поставить диагноз и вылечиться»! Ты вообще соображаешь, где раскомандовался? Лечиться удумал в моём курятнике? В луже глубинки? И ведь уезжать в Москву или Питер не желает. Звонят же с верхов – так отказывается наотрез. А мне из-за этого завтра губера надо встречать. Придёт Свинца проведать. «По дорогам и лесам топай-топай, шёл старик издалека кверху…» – блин, надо же, вспомнил песню, которую пел во втором классе! Чёрт знает, кого за собой притащит на хвосте губер? Что будут разнюхивать главные специалисты? Ресторанами не факт, что отобьёшься! И ещё не такие песни золотого детства вспомнишь!

В поликлинике не знаешь, чего больше бояться. Не журналы, так оборудование, не линолеум, так отделочная плитка, меняемая под Новый год. Не вежливый, вникающий исключительно в трудовую дисциплину заведующий поликлиникой, так бардак в оформлении частью выдуманной документации по диспансеризации взрослого населения. Как они так её вбивают в компы, что недовбивают? Даже протирая штаны и юбки, работая по выходным без доплаты или пусть даже с доплатой? А медсёстры? Так и норовят уклониться от навешиваемой дополнительно неоплачиваемой работы. Пятнадцать тысяч в месяц им мало, какая наглость! И бросают на нас исподтишка подлые взгляды, будто требуем мы от них нечто сверхъестественное! У нас, начальников, сверхъестественных и несправедливых требований нет и не было. Просто выделенное нам и с аппетитом проглоченное надо отработать вам! Чего тут непонятного? Кому не нравится – скатертью дорога! Я правильно управляю!

А прививки? Краем уха от зама слышал, что прививок больше, чем детей. Что делать? Ведь если не отчитаемся, взгреют, мало не покажется!» – он залпом выпил бокал дорогого подарочного мартини. Опустил в темноте бутылку мимо стола. Раздался звон. Выругался матом, не боясь нарушить сон храпящей от супружеской взаимности жены. Затопал по комнате. А мысли скакали дальше.

«Мы всё это проворачиваем для сохранения статуса, иначе кормушку настолько уменьшат, что в такие ясли и новорождённый свинёнок не поместится. Жрать-то что останется? Чего не понятно, нам хочется ЖРАТЬ!!! А если анонимку опять пошлют?.. Да чёрт с ней, самое главное для поддержания тепла моей задницы – успешное лечение этого „Оптимизатора“, тьфу, реформатора!» – запутались в иностранных терминах мысли.

«Правда, ОМР – заведующий терапевтическим отделением – держится пока хорошо. Но всё равно неясно, вылечим ли? Да и точный диагноз как быстро выставим? Тут бы постараться, как обычно, побольше ответственности на областной центр переложить. Я верно мыслю! Тогда почему мандраж?

От неизвестности. Не знаю, как ОМРу, а мне диагноз сейчас вообще непонятен! Как бы кто не напортачил. Не дай бог, во время пункции грудину сломаем! Объяснений ТАМ слушать не будут! Да даже если и не сломаем… если не вылечим… Ему что, гаду, в падлу в столицу лечиться уехать? А если вдруг, боже упаси, летальный исход, то мне проверок в поликлинике можно уже и не бояться!!!» – пытаясь догнать мелькающие отчаянные мысли, главОМР по обозначившейся серой межгардинной щели только сейчас осознал, что ночь прошла и наступило тяжкое, свинцовое во всех смыслах утро.

Вечером в палате больного реформатора заведующий отделением докладывал что-то жевавшему и смотревшему неестественным полуостекленевшим взглядом главОМРу о только что полученном результате анализа взятой утром пункции грудины.

– На основании жалоб и истории заболевания, собранных вчера с помощью «Оптимизатора», плюс данных анализов и инструментального обследования, не выявивших источника кровопотери или онкопатологии, а также с учётом полученного анализа пунктата костного мозга…

– Вы по-прежнему не соблюдаете правила интерпретации результатов обследования, изложенные в третьем разделе «Оптимизатора», согласно которому надо: 1) озвучить конкретный вид проведённого исследования, 2) потом сам результат, 3) затем интерпретировать с постановкой диагноза для каждого данного вида исследования, – раздражённо и устало перебил терапевтического ОМРа больной творец «Оптимизатора». – Например, взять хотя бы вашу колоноскопию, будь она неладна, – он выпучил глаза, сопровождая это жестом рук в области живота, как будто проглотил змею, а выгнать её не смог. – Колоноскопия, говорю я вам – это метод, найденный с его помощью геморроидальный узел – это результат, а «наружный неосложнённый хронический геморрой» – это диагноз, поставленный данным видом исследования. А то как начнут писать про «густурацию» или «конфигенцию складок». Слово-то какое – «конфигенция», или этот… «плоский эпителий 1—2 в поле зрения», или «БДС неизменен». Это что за абракадабра? Что за БДС такой? Спрашиваю у менеджера сестринского дела, а та только улыбается, как ночная бабочка на вызове, и качает ляжками. Чё качаешь ляжками, дура? Звони докторам, спрашивай! И что вы думаете, позвонила она эндоскописту. А он и отвечает, что БДС – это большой дуоденальный сосочек. Он думает, мне понятней стало? Или вот ещё, останавливаю другого ОМРа, что лишние вопросы по «Оптимизатору» задавал. Он мимо проходил. Спрашиваю, что такое гемоглобин и с чем его едят? Он отвечает… – реформатор пролистал блокнот. – Я лучше прочту, а то не запомнишь и не выговоришь. Он сказал, что типа «гемоглобин – это продукт соединения гема с цепями глобина и что он нужен для переноса кислорода в ткани, благодаря разнице в сродстве к кислороду, и в печени превращается в прямой билирубин». Вы думаете, мне понятнее стало? Я не дал ему договорить, а то он уже собрался объяснить, во что билирубин превращается в кишках. Вот так вы, медработники хреновы, морочите головы людям! «Большой дуоденальный сосочек» у вас есть, понимаешь! Сосочка должно быть только два, сами знаете, где и у кого! Уф, устал я от вас, – Свинцов пробовал метать грозные взгляды то на ОМРа терапевтического отделения, то на его высокое, хотя и несколько помятое начальство. Взгляды, однако, получались какими-то жалковатыми. Он машинально притронулся к месту пункции грудины, сморщился и продолжал:

– Необучаемы, совсем не всасывают! Ладно, валяйте дальше.

– Нормобластный тип кроветворения, «синий» костный мозг, то есть признаки раздражения костного мозга, лейкоз не выявлен, – продолжал научно нудить, на первый взгляд старательно, но с неуловимой издёвкой ОМР. – С учётом наличия значительного повышения в крови количества ретикулоцитов при нормальном содержании железа и витамина В12 в плазме гематологом центра выставлен диагноз: «Аутоиммунная гемолитическая анемия средней тяжести» и назначен преднизолон в качестве основного лечения и другие препараты согласно стандартам. Для прикрытия желудка будем использовать ингибиторы протонной помпы.