Сергей Черныш - Предатель, или Умение выжить

3

– Стройная система в голове выстраивается только тогда, когда для этого есть условия, – говорил дед. – Вот, к примеру, наша мастерская – всё в рабочем состоянии и раз и навсегда заведённом порядке. Что из этого следует? А то, что чтобы ты не захотел сделать, создать – ко всему есть возможности. Чтобы гайку подтянуть ключ искать не надо; по хозяйству любую работу сделать – пожалуйста. Черенок у лопаты или топорище расшаталось – мигом наладим, доска забора треснула – заменим; в механизме шестерёнки смазать – минутное дело. Порядок позволяет работать в радость! Это как хозяйка, у которой и продукты свежие в избытке, посуда хорошая и печь налажена – не варит борщ, а шедевр создаёт. Ну а любая досадная мелочь порыв напрочь отбить может, к примеру тупым ножом много она насечёт – нарежет? Отмучается, выполняя повинность. Так и меня приучили, хочешь, чтобы жизнь в радость была, – держись за порядок, тогда всё получится. Поди, полсела делают колбасу, и мясо коптят, но только у Тоньки настоящий шедевр выходит. А причина – та же. Потому и времени в сутках мне не хватает.

Сколько раз я потом убеждался в его правоте! У нас был старый мотоцикл, так я его под руководством деда так отрегулировал, что он новым фору давал, но и уход соответственный требовал.

Я был настолько безгранично любопытен, что интересовался буквально всем, но далеко не всякому были интересны мои исследования и открытия.

Как- то деду я с увлечением рассказывал о теории Дарвина, о эволюции, о торжестве интеллекта. Он умел слушать – этого не отнять. Потом, через пару дней, сам завёл разговор :

– Помнишь, волк повадился к нам в село скотину резать? Так вот – волк хищник необразованный и с интеллектом у него плохо, а у нас, у шестерых охотников со стажем, с этим делом всё в порядке. И чего стоил наш интеллект, если три месяца он нас обманывал как несмышлёнышей, как бы насмехаясь над нашими коварными планами. Нас шесть взрослых мужчин, охотников – а сделать ничего не могли, умнейший был волчара. И попался случайно, из-за жадности. Козлёнка он зарезал и тащил в лес, а козлёнок уже вес – то понабрал, и волку не

4

по силам было быстро бежать, – надо было бы бросить жертву и скрыться, а он до последнего тащил добычу, являясь лёгкой целью для нас. У зверья – своя наука и логика своя, звериная. Если человек поймёт чего хочет зверь, то легко может с ним справиться или найти компромисс, а если нет – беда может стрястись.

– Вот ты за растением ухаживаешь, перегноем удобряешь, а может при этой почве перегной – то ей и не нужен и даже вреден, а нужно либо кислотное либо щелочное удобрение и тут не угадаешь, – тут знать надо. Я того по прошлому году агронома не зря приглашал, пусть анализ сделает и скажет, чем удобрять лучше и сколько нужно этого удобрения – то. Пресыщение никому на пользу не идёт – землице – то же, везде мера должна быть, чего не коснись.

Все эти рассказы последовательно укладывались на полочках моей юношеской памяти, формируя меня, как человека. Я того и с братом общего языка не мог найти – если уж играть в футбол, то этому нужно учиться, а не просто бегать по полю по своему разумению. Брат же верил, что обладает врождённым пониманием темпа игры и своего места в ней. Мы больше эту важнейшую для него тему не трогали. И вообще мало общались, будучи увлечены совершенно разным.

Дед очень осторожно отзывался о политике и его позиция в последствии не раз меня выручала. Мои сверстники были активными атеистами, ленинцами, фанатично преданные Сталину и его стратегическому партнёру тогда – Гитлеру и мечтали о том недалёком будущем, когда пролетарии всех стран откроют глаза на происходящую эксплуатацию и сбросят буржуев. Но этот общий настрой для меня стоил несопоставимо меньше, чем авторитетные слова деда.

– Что они там, наверху, думают – никто не знает, да и они сами не знают точно – к чему всё приведёт. Овца, которая проявляя характер, отбивается от стада – обречена: её либо пастух зарежет, либо зверь дикий какой, а может сама забредёт в дебри и там и останется, лишившись пищи и крова. Овец идущих впереди первых на забой пускают, как самых дисциплинированных, идущих строго за козлом —

5

вожаком. Нельзя отставать, но следуя общим темпом – надо быть по- возможности в отдалении. Ты уже умный, последний класс заканчиваешь, должен понять, что говорю.

Родителей я любил, но вот вспомнить наставление или урок какой – не могу. Они трудились и очень редко отдыхали, что не позволяло уделить свободное время сыновьям, потому как этого свободного времени у них не было. Корова с телком в непогоду столько навоза прибавит за пару – тройку дней, что батя, как каторжный, с огромной тележкой в конец огорода как маятник часов – туда – сюда маршрут прокладывает. И никого не интересует – где он время выкроил на этот аврал! Так же и мама. Я очень любил их, понимая, что они жизнь положили, чтобы нас выходить. Так самоотверженно квочка, ради защиты цыплят готова не только на собаку – на человека броситься!

В школе я был отличник. Дед, когда —то, очень к месту сказал: цыплята редко благодарными квочке бывают, да и дети, часто, то же. Это так запало в сердце, что моя учёба была формой протеста такой постановке вопроса. Мать и отец мне дают всё – а я? Это было ещё одной пропастью между мной и братом.

После школы – поступил в университет и с большим энтузиазмом учился. Жизнь зверей меня настолько занимала, что этот интерес далеко выходил за курс программы и поэтому на факультете я выделялся. Преподаватели – они то же разные бывают, те. которые не интересны – требуют формального подхода и получают его, а те, кто живо интересуется предметом – с теми просто расстаться нельзя – настолько интересны их выводы и уникальны знания. Время пролетело быстро, университет я окончил с отличием и путём реализации длинного плана, начиная с третьего курса, я поступил на другой факультет – биологический. Нет, учёным я себя не видел, просто я был убеждён, что зоологию в отрыве от биологии изучать нельзя, это единая система, не позволяющая абстрагировать какой- либо фрагмент. Учиться стало тяжелее. Преподаватели настаивали на изучении биологии, как исключительно самостоятельной дисциплины, мне же хотелось увязать знания, затем я и посещал старых преподавателей, делясь своим непониманием. Уж как дотошно я изучал разные регионы с разными

6

климатическими условиями! Одно, бойкое растение, развиваясь, глушит всё, но является идеальным питанием для нескольких видов травоядных, которые способны буквально уничтожить сам вид, питаясь им. Но эти травоядные являются естественной пищей для плотоядных, которые сокращая численность стада, фактически регулируют рост этого вида растений. Это очень приблизительный и упрощённый подход, всё в сотни раз сложнее в разных, порой уникальных, сочетаниях. Разве стихийно «выхватив» эпизод из пазловой многоплановой картины, мы вправе судить о всей картине? Конечно, нет. Растения претерпевают десятки видов внешних воздействий и пытаясь приспособится к ним, фактически видоизменяются, сохраняя вид.