Татьяна Хамаганова - Русский характер

У Максима от такой ласки даже что-то в грудях ёкнуло, но он зараз подавил эту непонятную тепловатую волну и не дал развиться радости:

– Благодарствую, конешно, за приглашение, но мне некады по гостям шастать. Видишь, куры не кормлены, огород вянет.

А найдешь того, кто мне напакостил, – буду очень даже рад. Самосуд над ним учиню. Мучения кончатся, можно и про пироги подумать. В данный момент я нахожусь в глубоком переживании, – старик, повернувшись, гордо удалился в сени.

Ошарашенная пышной речью деда Евдокея в задумчивости вышла за ворота. Тем временем друг Афанасий времени зря не терял. Он решил во что бы то ни стало найти этого борзописца. Подозрение пало на внука Саньку. Шибко прытко с утра по дому носился. В глаза не глядел, норовил мимо невидимкой прошмыгнуть. Это неспроста. Чего-то нашалил. Одно дело – догадаться, другое – поймать внука. Битый час пытался дозваться. В самый нужный момент исчезал с горизонта. А время не терпело. Нужно было срочно узнать насчет количества объявлений. А то набегут на Максима, на смех поднимут, у него сердце и не выдержит, получит «инфракт», и капец. Паралич шибанет его, кто за ним будет ходить? Жениться-то не успел! Афанасий обошел всех дружков Саньки, на берег озера ходил, где обычно ребятня купается, даже в пустую школу заглянул, а когда уставший вернулся домой, Санькина лохматая голова торчала в дверях сарая. Старик, забыв про усталость, проворно подскочил к сараю и закрыл дверь.

– Так, попался, поганец! Ну-ка обскажи про свои проделки!

– Чего? – притворно удивился Санька. – Дед, о чем спрашиваешь? Я не понял.

– Счас сыму ремень, враз поймешь! Ответь как на духу! Это ты, сорванец, объявления про женитьбу накалякал?

– Я же из хороших соображений… Деду Максиму помочь хотел, – захныкал Санька. – Нынче все так делают.

– Тебя, шалунишку, просили? Ты чего не спросивши инцативу проявляшь, а? Старика опозорил на всю округу! Быстро ответь: скоко бумаг развесил и где? – грозно постучал по двери Афанасий. – Скажешь – выпущу!

– Пять!

– От удружил, так удружил! А ну выходи оттель!

Санька, с опаской поглядывая на деда, вышел из сарая. Увидев, что его ягодицам ничто не грозит, обрадовался:

– Дед, сейчас все так женятся. Даже в газету объявления пишут. Я ж только по деревне развесил. Старался…

– И где ж ты повесил их? – крепко схватив внука за ворот рубахи, спросил Афанасий. – Немедля сознайси!

– На магазине, на заборе бабки Нюрки второе повесил, третье – бабке Евдокее повесил на еёшной калитке, четвертое объявление хотел на двери Нины Ивановны приклеить, но побоялся. Она, знаешь, какая строгая?

– Дальше перечисляй! Куды остальные девал?!

– Думал, думал, куда остальные приклеить, вдруг увидел дядю Митяя. Он ехал на своем тракторе с тележкой. Вот я на тележку сзади и прицепил, будет ехать и все прочитают. Это лучше, чем на заборе недвижно висеть, охват не тот, – важно изрек Санька.

– Ох ты боже ж мой! Вот наделал делов! – дал подзатыльничек дед. – Пятую бумагу где подвесил, окаянный?

– К дачам пошел. Там ведь тоже могут быть одинокие бабушки. Объявление я повесил на киоске с продуктами возле автобусной остановки. Самое место, – бодро заметил Санька, удивляясь своей смекалке.

– Значит, так! Слухай внимательно, постреленок! Ты сей же час мухой помчишься по тем местам и сорвешь все бумаги, понял? Мухой! Одна нога здеся, другая – тама! Мазню свою всю до единой принесешь и отчитаешься передо мной! Марш отседова! – подтолкнул его Афанасий.

– Дед, а трактор где найду? Может, он на поле уехал? – ухмыльнулся внук.

– И такое могёт быть… – почесал затылок дед, – но к нему во двор загляни.

– Ладно. Ну что, я почесал?

– Чеши! Пулей! Чтоб через пятнадцать минут был у Макси!

Санька сорвался так шустро, что на месте, где он стоял, осталась лишь легкая круговерть пыли. Дед даже глаза протер от изумления. Был только что, вдруг – раз, и нету. «Чертенок, – ласково выругался про себя Афанасий, – теперича нужно до Максима топать. Успокоить его надо, поди, весь на помет извелся от переживаний. Хорошо, что моей старухи нет дома. К дочке с утра пораньше утопала. А то бы не дала для друга постараться, изворчалась бы да дело какое неотложное придумала для него, чтоб дома сидел». Афанасий, закрыв на щеколду калитку, бодро зашагал к дому Максима.

Прошел целый час. Максим с Афоней успели чаю напиться, поговорить, покурить, а Санька все не прибегал.

– Три штуки аннулированы, – задумчиво изрек дед Максим. – Остальные две, видать, не удается обнаружить, не то давно бы объявился Санька-то.

– Он за трактором Митяя гонится, наверно. На дачах, думаю, изничтожил. Это труда не требуеть. Сорвал, и все. А вот тележка на колесах – это промблема! Додумался же, егоза!

– Нонешняя молодежь шибко ушлая. До всего додумаетси. У их мозги как-то витиевато устроены. Это ж надо догадаться: на бумажках мою мыслю отписать. Знаешь, Афанасий, я окончательно отказался от женитьбы. Бес меня попутал. На черта мне старуха вредная к концу жизни, а? Сколь жен Богом допущено, надо на энто согласиться и не рыпаться. Как ты думаешь?

– Не, не согласный я с твоим раскладом. Это когда же тебе Бог успел шепнуть, что, окромя одной супружницы, более не надо? Выходит, ежели женка твоя померла или ушла к другому, так всю жизнь и сиди бобылем, так, што ли? Ты сам посуди, тогда уж на земле жили бы одни вдовцы и вдовы. А кто детей рожать будеть? Думай, прежде чем балаболить-то!

– Больно умный ты! Бабка моя Наталья, царствие ей небесное, хорошая была женщина. К старости все об ей думаю.

Ничего, доживу один, мало уж осталося. И не тащи меня женихаться. Будя! Поженихалися курям на смех!

– Чё-то не понял тебя, Максим. Кто жениться заставлят? Я, што ли? Кого упреками закидывашь? Сам приперси, мол, помоги, жениться хочу, мочи нет. Теперича в твоих переживаниях я виноват остался. Вот те раз! Хорошо-то как! Два дня с тобой маюся, ни хрена дома не делаю. За эти дни все дрова поколол бы да в дровяник стаскал! А я тут гоношуся из-за тебя!

– Ну и дуй колоть свои дрова. Я ж тебя не звал!

– Приспичит тебе в следующий раз женихаться, ко мне дорогу забудь! Зараз на попятную пошел! По всем другим вопросам подмогну, а со сватовством не суйся больше! – Афанасий обиженно засопел и поднялся с крыльца, намереваясь уйти.

– Ладно, ладно, не боись, не сунусь, тоже мне, друг называтси. Дрова колоть ему мешаю! Подумаешь!

Слово за слово, старики прицелились уже всерьез поругаться, но тут с шумом открылась калитка, и камнем влетел Санька. Деды от неожиданности матюгнулись даже.

– Напужал, постреленок! Говори зараз, какие результаты? – Афанасий грозно сдвинул брови.

– Деда, еле трактор нашел. Уж я бежал! Знаешь, где догнал? – запыхавшись, выпалил Санька.