Лариса Печенежская - Танцующие под дождем. Том II

– О чем? Мне и без разговора всё было предельно ясно, я бы даже сказала – наглядно.

– Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим. Кажется, так говорил ваш Козьма Прудков?

– Так.

– Тогда почему ты поверила своим глазам, которые увидели меня в постели Джеммы, зная, что добровольно я никогда бы в неё не лег? У тебя даже крохотной мысли сомнения в увиденном не появилось? – спросил меня Бретт, и столько боли и горечи было в его голосе, что я подняла глаза и встретилась с его измученным взглядом. В нем было так много обиды, остатков возмущения и усталости, что я расплакалась и прижалась к его груди. В ней билось тревожно его сердце, искреннее и честное. И я без лишних слов поверила ему.

По-видимому, Бретт понял меня, поэтому поднял на руки и посадил в свой автомобиль. Я ухватилась за него, боясь отпустить. Второй раз даже мысли о потере я не вынесу. Потом стала целовать его лицо, такое родное… И тут почувствовала под губами солоноватую влагу. Я отодвинулась и посмотрела на Бретта: в его глазах стояли слезы. Этот сильный мужчина даже позволил нескольким из них пролиться. Из-за моих непродуманных поступков.

– Прости меня, – прошептала я

Он мне на это ничего не ответил, но я услышала другое:

– Я так боялся, что потерял тебя и не смогу вернуть. Что не успею. Хотя… куда бы ты не уехала, я нашел бы тебя.

Меня разбудили солнечные лучи, заглянувшие в окно и ласково пригревшие кожу на лице. Я открыл глаза и не сразу сообразил, где нахожусь. Даже промелькнула мысль, что я всё еще пребываю под воздействием сна. Я повернулся на бок, чтобы обнять Дану, – и замер от неожиданности: передо мной находилось улыбающееся лицо Джеммы.

Я закрыл глаза в надежде, что, когда вновь открою их, видение исчезнет. Но не тут -то было. Джемма по-прежнему лежала рядом, не смущаясь своей наготы – и победно улыбалась. Я приподнялся и посмотрел на себя. На мне тоже не было одежды. Никакой. Мы возлегали с ней на кровати как Адам и Ева… От этой мысли я вздрогнул и поискал глазами змея-искусителя. Естественно, его не было. Но как тогда я оказался здесь? Вскочив, я схватил свою одежду, лежавшую на стуле, и стал поспешно одеваться.

– Дана, Дана, Дана, – долбила виски одна и таже мысль. Голова раскалывалась от боли, координация

движений была нарушена, тело чувствовало себя так, словно по нему проехали катком. Еле оделся, так как руки не слушали сигналов мозга, и вновь плюхнулся на кровать, не в силах стоять.

– Что ты делаешь в моей постели? – спросил я Джемму, чувствуя яростный прилив раздражения.

– Вообще-то это моя кровать, – спокойно сказала она и провела рукой по моей спине.

Меня передернуло от отвращения. Закрыв глаза, я стал смутно вспоминать события предыдущего вечера. Дана вышла из-за стола, чтобы подправить макияж, и в этот момент позвонила Джемма, попросив встретиться с нею, так как ей срочно нужно лететь в Албанию в связи с возникшими на фабрике проблемами. И она хотела посоветоваться со мной, как их решить. Это я помню точно.

Я предложил Джемме встретиться у меня, но она отказалась, так как времени перед отъездом в аэропорт у неё было в обрез. И я пошел к ней сам. Джемма была уже одета в брючный костюм, а возле двери стоял чемодан. Кстати, где он? – мелькнула мысль, и я поискал его взглядом, но не нашел.

Я посмотрел на пристенный столик, на котором вчера стояла бутылка вина и два бокала. Их уже тоже не было. На их месте красовалась ваза с цветами. Может мне это приснилось? Закрыв глаза, вновь погрузился в воспоминания, пытаясь реанимировать события вчерашнего вечера. Вот я стою возле Джеммы, она берет в руки два бокала и один протягивает мне.

– Давай выпьем за вас с Дайаной. Я не смогла присутствовать на ужине, поэтому хочу поздравить тебя с тем, что ты скоро покончишь со своей холостяцкой жизнью. Если честно, я не думала, что ты так быстро решишься на это, но уж так, как есть. Будьте счастливы на протяжении всех лет семейной жизни!

Я поблагодарил и выпил вино вслед за ней, а потом спросил, что случилось на фабрике.

– Об этом чуть позже, – сказала она и вновь подлила вина. – Я думала, что мы все же когда-нибудь поженимся, но теперь с тяжелым сердцем приходится отдавать тебя другой.

– Я не вещь. К тому же никогда не давал тебе повода рассчитывать на то, чтобы выйти за меня. Поэтому прекратим этот пустой разговор, который ты ведешь неоднократно, и перейдем к делу.

Сказав это, я почувствовал, как у меня закружилась голова и пол стал исчезать из-под ног. Последнее, что я помню, как Джемма резко толкнула меня и я упал спиной на кровать. Больше ничего. И вот я проснулся на той же кровати.

Джемма продолжала лежать, даже не прикрывшись.

– Накинь на себя простыню, – сказал я. – Если ты рассчитываешь, что таким образом соблазнишь меня, то глубоко заблуждаешься. Ты мне уже не интересна как женщина.

– Я бы так не сказала. Ночью ты не раз доказал мне обратное.

Я дернулся, как от сильного удара в челюсть, и повернулся к Джемме. Она смотрела на меня с легкой интригой, облизывая кончиком языка нижнюю губу.

– Ты блефуешь. – возмутился я. – Между нами ничего не было.

– То, что ты ничего не помнишь, еще не означает, что мы не занимались с тобой любовью.

– Не оскверняй это слово, произнося его. Ты не имеешь ни малейшего представления, что такое любовь.

Ты была, есть и всегда будешь лишь похотливой сучкой.

Джемма вскочила на ноги и бросилась на меня, пытаясь дать пощечину. Я перехватил её руку и заломил за спину. Она взвизгнула от боли и попыталась освободиться, однако я не позволил ей этого.

– Итак, зачем ты это сделала? – спросил я, чувствуя нарастающую в душе злость.

– Чтобы ты не достался этой русской шлюшке, простушке или дурочке. Выбирай сам. Она недостойна тебя.

– Глупые попытки. Неужели ты не понимаешь, что я все равно женюсь на ней?

– Теперь вряд ли, – злорадно произнесла Джемма, набрасывая на себя пеньюар. – Твоя несравненная Дайана видела нас с тобой в постели. Голенькими. И я не стала её разубеждать в мыслях, которые появились у нее, глядя на тебя, заснувшего после жаркого секса. Видел бы ты выражение её лица! Умора и только!

Я не сдержался и, схватив Джемму за волосы, бросил на кровать. Она не закричала от боли, только злые слёзы выступили на её глазах и тут же исчезли под звуки дикого хохота, от которого у меня зашевелились волосы на затылке.

Мне так хотелось ударить ее, но я с трудом совладал с собой, ибо всегда презирал мужчин, поднимающих руку на женщин. Больше ни слова не говоря, я вышел из комнаты и пошел в дом к матери. Там меня ждал неприятный сюрприз: Дана еще ночью уехала. Зайдя в нашу спальню, я убедился, что почти все вещи остались здесь. Я побросал их в чемодан и позвонил Амато, чтобы срочно дал заявку на вылет моего частного самолета и подогнал автомобиль.