Наташа Черноокова - Когда выбираешь свободу

Я достаточно быстро дошла до дома Лили и, поднявшись к ней, позвонила в дверь. Тишина. Я позвонила снова и прислушалась, наклонив голову к железной поверхности двери. Через некоторое время послышался приглушенный звук шаркающей по полу обуви. Лязгнул замок, и в раскрывшемся проёме появилось закутанное в одеяло маленькое существо с красным носом и заспанными припухшими глазами, отдалённо похожее на сметчицу Лилю.

– Ой, Тань, – прохрипела Лиля. – Я совсем забыла, что просила тебя приехать… Прости… Пойдём.

Лиля махнула вынырнувшей из складок одеяла рукой, приглашая меня следовать за ней, и, развернувшись, двинулась по полутёмному коридору в сторону светлых комнат. Я вошла в квартиру и прикрыла дверь. Замок щелкнул. Скинув кроссовки, я двинулась следом за шаркающей Лилиной фигурой, спотыкаясь в полутьме прихожей об обувь и тихонько ойкая.

– Не обращай внимания, – не оглядываясь на меня, еле слышно сказала Лиля. – У меня бардак.

– Да ничего страшного, – ответила я, стараясь не особо оглядываться вокруг.

В полутьме прихожей бардака я особо не разглядела, а в комнате, куда мы вошли с Лилей, было достаточно чисто и светло. Это была, по всей видимости, общая комната квартиры, где стоял рабочий стол с компьютером. На большом диване лежала смятая подушка, на которую была надета наволочка с таким же рисунком, как и одеяло на Лиле. На полу расстелился большой светлых тонов ковер с густым плотным и мягким ворсом, в котором приятно утонули мои голые ступни. Комнату дополнял орехового цвета изящный, но не громоздкий мебельный гарнитур и большой телевизор с плоским экраном. На светлых стенах в стильных темно-коричневых рамочках были развешаны фотографии. Приглядевшись, я сразу поняла, что это были фото из путешествий. С фотографий на меня смотрели улыбающиеся и счастливые лица Лили, высокого бородатого дядьки, видимо, мужа, и двух забавных пацанов, похожих друг на друга как две капли воды, возрастом не больше десяти лет.

– У тебя близнецы?! – удивлённо воскликнула я и, отвернув голову от фотографий, посмотрела на Лилю.

Та уже уселась за рабочий стол и включила компьютер.

– Ага, – отозвалась она.

– Я даже не знала, – произнесла я каким-то извиняющимся тоном, потому что работали мы вместе уже достаточно продолжительное время, но подробностей о жизни Лили было мало.

– Да ладно, – Лиля по-доброму хмыкнула из одеяла. – Не грузись. Давай флешку!

– А, да, точно! – спохватилась я и, достав флешку из кармана джинсов, протянула Лиле.

Пока она скидывала файлы себе на компьютер, я рассматривала фото. Лиля была немного старше меня, но, видимо из-за небольшого роста, смотрелась совсем девчонкой. А на фоне брутального мужа и озорных сыновей и подавно. Мы не были с ней близко знакомы. Так, коллеги. Сидим в разных кабинетах. Даже по работе общаемся редко. Но в нечастом общении она всегда приятна и открыта. Она была светловолосая и щуплая с курносым носом, который был словно ярко-оранжевой краской обрызган веснушками. Сейчас же её негустые и потускневшие волосы грустно свисали со лба и редкими сосульками обрамляли овал лица. Но зато веснушки на побледневшем лице выделялись ещё ярче.

Внутри меня шевельнулось беспокойство.

– Лиль, – негромко и осторожно обратилась я к ней. – А может, тебе к врачу нужно сходить?

– Ай, – отмахнулась Лиля. – Толку от них… Мне просто захотелось поболеть, и я болею.

Она захихикала, но тут же поперхнулась и закашлялась.

– Всё, – прокашлявшись, сказала она и встала из-за стола. – Пойдём чай попьём.

– Да не, Лиль, я, наверное, пойду! – запротестовала я. – Неудобно как-то, ты ж болеешь.

– Не бойся, я уже не заразная. И мне не трудно, а даже надо. Пойдём. Флешку сразу убери, чтоб не забыла.

Лиля протянула мне флешку, а сама стянула с себя одеяло и кинула на диван, оставшись в пижаме. На мягкой фланелевой ткани пижамы весело выплясывали мятые мишки. Я не смогла сдержать улыбку и поплелась за ними на кухню.

Кухня была тесновата. Здесь умещался небольшой кухонный гарнитур, большой холодильник и квадратный стол, приставленный одной стороной к стене. Четыре табуретки прятались под ним. Я выдвинула одну из них и примостилась в уголке стола так, чтобы видеть Лилю и всю кухню.

– Ты любишь облепиховый чай? – просила Лиля, ополаскивая под струёй воды в раковине стеклянный прозрачный заварочный чайничек.

– Не знаю, – растерянно ответила ей я. – Я не пробовала такой заваривать. Если угостишь, то буду.

– Очень полезный и вкусный, – улыбнулась Лиля и глянула на меня. – Тебе понравится.

– Ой, слушай! – вдруг спохватилась я, вспомнив о том, что время уже вечернее. – Сейчас же, наверное, твой муж с работы придёт? А мальчишки где? Может, я всё-таки пойду, а? А то неудобно как-то…

– Да не придёт никто, – ответила Лиля и заколдовала над заварником. – В деревню все к свекрови уехали. У мужа отпуск, а детей свекровь любит к себе на каникулы забирать. Я не против. В деревне хорошо, пацаны хоть от города и телека с компьютером отдохнут. А то на улицу не выгонишь.

– Это верно, – усмехнулась я. – Знакомо. А как же они тебя оставили в таком состоянии?

– Так они и не знали! – ответила Лиля и со звяканьем поставила на стол такие же стеклянные и прозрачные чашки с блюдцами, как и чайничек. – Я уже после их отъезда разболелась. Да я хоть от них ото всех отдохну! Это так нечасто бывает.

Лиля поставила чайничек на стол и сама присела на табуретку рядом. В чайничке заколыхалась приятного оранжевого цвета жидкость с плавающими ягодками облепихи, листиками мяты и кружочками лайма.

– А я люблю оставаться одна, – улыбаясь продолжила Лиля, глядя на чайничек. – Есть в этом особая приятность. И я люблю это одиночество. Знаешь почему?

– Почему? – по инерции спросила я.

– Потому что оно временное! Давай пить чай.

Лиля разлила по чашкам ароматную жидкость, и я прямо-таки не пожалела, что осталась. Мы поболтали о разном, о семьях, о детях. Лиля оказалась очень интересным собеседником и весёлой женщиной. Горячий облепиховый чай оранжевым и ароматным теплом разливался внутри меня, и мне даже показалось, что моя хроническая усталость отступила. Я расслабилась и физически, и эмоционально, когда мы с Лилей рассказывали друг другу истории из жизней и смеялись над проказами и проделками детей. Время будто приостановилось, давая мне возможность немного перезагрузиться. Лиля заряжала какой-то непонятной мне энергией и позитивом и, когда я уже стала чувствовать, что тиски напряжения совсем ослабли, на мой телефон стали сыпаться сообщения. Телефон завибрировал в заднем кармане джинсов, возвращая меня в реальный мир. Я словно опомнилась и, достав телефон, уставилась на экран. Это были сообщения от дочери. Будто чьи-то крепкие и холодные пальцы сжали моё горло.