Екатерина Пешакова - Записки с берегов Ганги

– Это замечательно! – мне действительно понравилось такое учение и простая атмосфера в храме.

Во двор, смеясь и переговариваясь, вошли нарядные люди – судя по всему это была семья. Они поздоровались с моим собеседником и обратили внимание на меня. Посыпались вопросы к которым я уже привыкла: откуда ты, что ты здесь делаешь, где живешь, нравится ли Индия. Оказалось, что мы – соседи! Этому факту мои новые знакомые очень обрадовались и тут же рассказали, что прошли получить благословение в храм по случаю свадьбы сына, а вечером у них намечалось мероприятие, куда они меня и пригласили.

Мои новые знакомые жили на той же улице что и мы. В доме шли активные приготовления к свадьбе. Вечером мы с мамой и Рани отправились в гости. На втором этаже дома располагался большой холл, где на расстеленных коврах сидели кружком женщины. В центре одна из тетушек играла на традиционном барабанчике дхолак. Женщины пели народные песни и порядком веселились. Вот в центр вышли две девушки, одна из которых накрутила тюрбан и играла роль мужчины. Разыгрывалась сценка из воображаемой жизни будущей пары. Жесты и всеобщий хохот говорили о том, что происходит не совсем пристойный диалог между «актерами». В какой-то момент в руках женщины появилась палка с мужскими трусами на ней, и она стала размахивать ими словно флагом. Все разразились хохотом.

– Что это была за вечеринка? – спросила я Рани, когда мы закрыли за собой тяжелые чугунные двери и вышли на тускло освещенную улицу. До нашего дома было рукой подать, и мы не спеша прогуливались, болтая о прошедшем вечере.

– Это «ледис сангит», такие вечера проводятся почти всю неделю перед свадьбой и в доме жениха, и в доме невесты. На очень дорогих свадьбах теперь модно такой вечер с размахом отмечать – бывает и настоящая сцена, и софиты, и даже профессиональных танцоров приглашают.

– Но я не увидела мужчин сегодня, это что-то вроде девичника?

Ну, наверное, в какой-то степени. Но в вечер перед свадьбой все по-другому. Собираются обе семьи чтобы познакомиться ближе в неформальной обстановке. Девушки со стороны невесты готовят танец, который покажут на сцене гостям, а гвоздем вечера становится танец пары. В этот же день могут сделать обмен кольцами, если раньше его не проводили.

– Что-то я не заметила, чтобы индийцы носили обручальные кольца.

– Да, это дань моде. Мужчина вообще может ничего носить чтобы указывало на его семейный статус – усмехнулась Рани. – А вот у женщины целый набор «отличительных признаков»: ты же заметила, что я крашу пробор красной краской?

– Да, да, это, кажется, называется синдур – красный пробор замужних женщин?

– Верно. Еще мы носим мангалсутру – свадебное ожерелье, которое нельзя снимать. Бичия – кольца на пальцах ног. Браслеты на ногах, и красные браслеты на руках.

– Я где-то читала, что колечки на ногах носятся для того, чтобы стимулировать работу яичников – якобы к ним проходит какой-то нерв, и это описано в древних трактатах.

– Ой, ну не знаю. Может это и было причиной когда-то, но сейчас мы просто носим потому что так принято.

Мы подошли к дому, и наш разговор прервался.

***

На следующий день в семействе сикхов играли свадьбу. Оркестр собрался у дома жениха. Молодой человек уже красовался верхом на белой лошади. Я поднялась на второй этаж и из окна в холле стала наблюдать за процессом. Это была первая индийская свадьба, которую я видела. Где-то в уголке сознания зашевелилась мысль: такой вот могла бы быть и моя свадьба. В голове завертелись мысли. В каком положении я здесь нахожусь? Зачем я живу у этих замечательных людей? Прошло уже около десяти дней, пора и честь знать. В один миг все переменилось, словно какой-то невидимый режиссер сменил световой рисунок на сцене. Все, закончилась роль гостя, пора уезжать.

Послышались шаги: кто-то поднимался по лестнице. Маниш вошел в холл и увидел меня, сидящую у окна. Почему я сижу тут одна? Почему не иду вместе со всеми смотреть свадьбу? Я ответила, что мне бы хотелось посмотреть и другую Индию, и я думаю поехать в Агру. Маниш сказал, что это мой дом, и что я могу жить здесь сколько, сколько мне хочется.

На следующий день я все-таки объявила всей семье, что уезжаю в Агру, и когда вернусь – не знаю. Было грустно. Вечером мама позвала меня в свою комнату и стала показывать свадебные фотографии. Я попросила одну из них на память. На черно-белом снимке была запечатлена очень красивая юная девушка. Потом она достала красную коробочку и протянула мне, сказав что это подарок. Я открыла. На темном бархате лежало ожерелье, сережки и мангалсутра – ожерелье для замужних. «Когда-нибудь и ты выйдешь замуж», – сказала она и прикоснулась к моему лицу.

***

Но прежде, чем я уехала, мне посчастливилось увидеть ещё кое-что необычное. Благословить новую невестку в дом приходят дервиши: на полу в передней комнате усаживаются музыканты, женщины поют весьма откровенные песни, их танцы непристойны, но даже старшие в доме смеются – непристойность в свадебных ритуалах освящена традицией.

Соседки, зашедшие в гости, и члены семьи благословляют рупиями молодую пару и жертвуют деньги танцорам. Это чаевые. После выступления на женской половине дома они получат еще несколько тысяч.

Дервишами в Индии называют хиджр. Танцующие женщины – вовсе не женщины. И не мужчины. Третий пол, хиджры, создатели своего собственного мира. Их презирают и боятся, их проклятий опасаются, их откровенности сторонятся, их благословений жаждут. Свободные от этических рамок и морали, готовые благословить или проклясть, наделенные молвой магическим даром. Они нравятся мне своей фатальностью. Они приходят на свадьбы и на рождение ребенка. Их незапланированный приход не любят, но у них такая функция: невесту благословляют на благоприятную жизнь и рождение детей, а потом заглядывают снова, чтобы проверить, нормальный ли ребенок или гермафродит. И если гермафродит, – ни полиция, ни родители не смогут помешать хиджрам забрать его в свой клан. Хиджры не просто трансвеститы – это биологические гермафродиты. Хотя их численность пополняется и за счет гомосексуалов тоже, у биологического хиджры статус всегда выше, так как это, можно сказать, редкость. Окружающие относятся к ним с терпением и опасением. Люди верят что хиджры имеют магическую силу: черным взглядом, словами и действиями могут лишить человека признаков пола, сделать бездетным или наслать на него беду. Встречаются, хотя и редко, хиджры высокого ранга: музыканты, чиновники, служащие – вплоть до министров.