Анна Гайкалова - День девятый

Это продолжалось и продолжалось. Соня возникала повсюду, каждый раз явно «по делу», и на Сашу внимания не обращала. Прошло несколько месяцев, а он так и не смог решиться и окликнуть девушку, о которой теперь думал постоянно. Иногда рассказывал брату о ней, теряясь в догадках, куда и зачем она носит свои коробки и пакеты. Наконец добродушный Сергей не выдержал и пригрозил, что если брат не решится, то он познакомится с этой девушкой сам. Саша рассмеялся. Его женатый брат познакомится с девушкой, даже с такой замечательной, как Соня? Невозможно, мужчины Гуртовы, сделав выбор однажды, другими женщинами больше не интересовались.

Через пару дней она возникла снова. На этот раз шла налегке, с маленькой сумочкой через плечо. Посмотрела на него, и он наконец решился, сделал шаг навстречу. Загородил дорогу.

– Кажется, Соня? – спросил, улыбаясь и скрывая смущение.

– Кажется, Саша? – Глаза смеялись, она не пыталась его обойти!

– И далеко вы направляетесь, Соня? – Сердце стучало.

– Пока в магазин! – И снова не ушла.

– А что вы скажете, если я пройдусь в магазин с вами?

– Я скажу так. – И она многозначительно помолчала, ровно столько, чтобы он почувствовал неуверенность. Но хорошее настроение вернулось вместе с ее улыбкой. – Пройдитесь со мной, Саша! Вы даже можете мне помочь кое-что донести!

…Однажды во время переезда в другой гарнизон Гуртовы, сидя в вагоне, дожидались отправления поезда. Маленький Саша смотрел в окно и мечтал, что вот сейчас состав тронется и мать расстелет салфетку, выложит на нее курицу, печеную картошку, яйца, соленые огурцы и, наконец, начнется дорога, ведь это всегда так здорово! Внезапно Саше показалось, что они уже поехали, но это тронулся поезд на соседней платформе, как объяснил отец. Саша даже не сразу в это поверил, голова слегка закружилась, а после осталось странное чувство. Как будто закачалась земля. И вот теперь, когда Соня согласилась, а это означало, что они вдвоем, он и она, пойдут куда-то, Саше вновь показалось, что тронулся поезд, но какой – неизвестно.

Назавтра он проводил ее из школы и с тех пор провожал каждый день. Еще через пару недель их случайно встретила ее мама, Берта Петровна, и пригласила в гости. Глядя на Соню и ее маму, Саша не нашел в них ничего общего и был удивлен. В его семье похожи не только дети на родителей, но даже отец и мать как брат и сестра.

С тех пор Саша постоянно появлялся в доме у своей подружки и скоро узнал, что там частенько бывают мальчишки-одноклассники, они и в школе повсюду следовали за ней. И хотя Соня ими явно пренебрегала, Саше такое положение не понравилось, и при первом же удобном случае он намекнул каждому, что все у них с Соней серьезно, и остальным надеяться не на что.

Он позвал ее к себе, но не домой, а на балкон двадцатого этажа, чтобы посмотреть сверху на город. В этом доме жили только сотрудники Министерства обороны, просто так пройти туда было невозможно. Соня с радостью согласилась, и они больше часа топтались на ветру, разглядывали отдаленные дома и пытались угадать по крышам, какое здание на какой улице стоит. Их встретили вернувшиеся с работы родители, и Саша представил им Соню. Мария и Петр вели себя вежливо, но вечером, когда сын вернулся, мать вскользь произнесла несколько слов о размалеванных девицах в коротких юбках. Сергей тут же вмешался, сказав, что не стоит обращать внимание на внешность, а Саша набычился, но смолчал. Рядом с Соней он чувствовал себя так, как будто у него поднимается температура, когда слегка познабливает и спину ломит. В первый раз он действительно подумал, что заболел, но подружка ушла, и нормальное состояние вернулось. Позже Саша понял, что так случается, если она стоит или сидит слишком близко. В этот вечер, ложась спать, он представил себе, как говорит ей тихо: «Мэртвы пчелы не гуд`уть»… И как она ему отвечает. Саша даже закашлялся в постели, тут же пришла мама, проверила его лоб. И неприятных слов про размалеванных девиц как будто не было сказано.

Окончился учебный год. Соня перешла в десятый – последний – класс и уехала с бабушкой на дачу. Прощаясь, Саша попросил посоветовать, куда ему лучше поступать: в военное училище или в институт.

– В институт! – твердо ответила она.

– Но я все равно потом стану военным. Офицером!

– Ну и станешь. Но сначала получи высшее образование, – пожала плечами и заговорила на другую тему.

Чуть не поссорившись с родителями, Саша подал документы в Бауманский институт и ездил к Соне не меньше двух раз в неделю, возвращаясь поздно вечером. Даже в июле, когда экзамены уже начались, все равно умудрялся приезжать в Ильинское, где Соня проводила время праздно, целыми днями гуляя в лесу и вокруг дач.

Экзамены Саша успешно сдал, его родители, которые в течение двух месяцев постоянно выговаривали сыну за долгие отлучки, успокоились и увезли его в деревню на Украину – на родину отца. Оттуда он писал Соне письма почти каждый день. Едва вернувшись в Москву, тут же отправился к ней и застал в привычном окружении. Она казалась отстраненной, и Саша почувствовал себя обманутым. Ведь он получал от нее письма – интересные и искренние!

Дома он выглядел таким расстроенным, что Сергей, который недавно женился, буквально прижал брата к стенке:

– Ну что ты опять повесил нос? Что не в порядке?

– Знаешь, – Саша помолчал. – Мне кажется, я ей не нужен.

– Ты ей не нужен! Обращай внимание на женщин! – Глаза Сергея смеялись. – Ты думаешь, за моей Иркой никто не ухлестывал? Ты мне скажи, тебе, лично тебе она нужна?

Саша ответил взглядом.

– Тогда вперед. И запомни. Если женщину нельзя уболтать, ее можно высидеть. Не слушай ее совсем. Не уходи, даже если будет гнать. Молчи и будь рядом. Если, конечно, ты любишь. Понял?

Он любил. И он понял.

– Вот то-о! – на отцовский манер завершил разговор Сергей.

Природа, открытая для бесконечного познания, призвана сохранять живущее и творить добро.

Стены пещеры пронизаны тончайшими капиллярами, и по ним струится невидимый ток, чтобы напитать собой русло источника.

Течение ручья слегка изменилось, оно стало более спокойным и почти незаметным в извивах размытого русла.

От горы к пещере, от пещеры к ручью. Это множество и единство, это вечное таинство жизни.

Задача пещеры слишком важна, чтобы помнить о собственной значимости. Она тратит так много сил, чтобы сберечь спасенного, что сама становится уязвимой.

Но, познавшая величие своей цели, пещера согласна с горой. Она умаляется и шепчет об этом ручью.

И вот его падающие струи рассыпаются до взвеси тумана и окутывают Путника. Это живая вода пещеры, вобравшая в себя все знания горы, пронизывает спасенного, не нарушая видимого забытья.