Томас Томасов - В солнечном городе

Шел 1981 год. Отец с друзьями решили отправиться в недельный сплав на резиновых лодках по реке Или. В то время наша семья только переехала в частный дом в районе СМУ № 15, и у нас во дворе три дня кипели сборы. Взрослые проверяли взятые напрокат резиновые лодки: плотно накачивали их, оставляя на всю ночь, чтобы удостовериться, что они не подведут во время сплава. Кто-то чинил рыболовные снасти, закупал продукты, старательно готовил посуду к походу. Я тоже помогал взрослым и даже не рассчитывал, что меня могут взять с собой. Каково же было мое удивление, когда папа сообщил, что я вместе с его друзьями отправляюсь в путешествие! Вот это да!

Настал день отъезда. Мы погрузились в фургон ГАЗ-153 и отправились в путь. Приключение началось! Два часа езды, и мы на месте. Впервые в жизни я испытал невероятный восторг, оказавшись на берегу живописной реки Или. Но долго любоваться красотой мне не дали, нужно было готовиться к отплытию. Вскоре я оказался в персональной одноместной лодке и даже немного испугался, когда отец оттолкнул меня от берега: «Давай, сынок, вперед, смелее, я догоню!»

Течение тут же подхватило лодочку и стремительно понесло вниз. Я одновременно испытал восхищение и страх, ведь в свои одиннадцать лет даже не умел плавать. За считанные секунды я оказался в доброй сотне метров от отца – тот только усаживался в свою лодку – кричать и звать его на помощь, бесполезно. Я напугался и до боли в ладонях сжал весла, пытаясь хоть как-то ими управлять. Мое крошечное суденышко несло в неизвестность. Я даже не сразу обнаружил, что лодка отца уже настигла меня. Как я удивился, что папа невозмутимо плывет рядом и наслаждается потрясающими видами природы, наскальными рисунками, тянувшимися по правому берегу реки. Его присутствие успокоило меня.

Ближе к вечеру мы пристали к пологому берегу, вытащили лодки, принялись разбивать лагерь для ночевки. Пока я собирал дрова для костра, папа с друзьями растянули огромный тент, привязав его углы к деревьям. На ужин у нас были макароны с тушенкой и чай с запахом костра. От дневной усталости всех быстро потянуло ко сну. И тут я с удивлением обнаружил, что у нас нет ни одной палатки. Никого из мужиков не смущало, что на изломе августа, когда у реки бывает прохладно, всем предстоит спать под открытым небом – прямо в лодках. Настоящий экстрим!

Отец положил в лодку толстое одеяло вместо матраса и накрыл меня теплым пледом. Я лежал и смотрел в темное небо. Звезд не было видно, день еще с утра выдался ненастным. Хотелось спать, но вдруг возле правого уха раздался противный комариный писк. Я отмахнулся. Настырное насекомое не унималось. Комар принялся кружить возле уха левого. К его мерному писку добавилось еще парочка голосов, образуя гармоничное трио, а затем еще и еще, пока надо мною не навис пугающий комариный гул. Все что мне оставалось делать – накрыться пледом с головой, чтобы кровососы не достали меня, через едва заметные щели. Заснул я с трудом. Поздно ночью меня разбудил сильный ветер. Изредка пролетали капли дождя. Холод пробирал все тело. Плед не спасал. Я лежал, съежившись, и думал только о том, как мне хочется оказаться дома в родной кроватке. От чувства жалости к себе, чуть не выступили слезы…

И тут я услышал неподалеку от себя какой-то шорох. Это был папа. Он поднялся из своей лодки, подошел ко мне. Я притворился, что сплю. Отец осмотрелся, взял свое одеяло и накрыл меня им. Затем очень аккуратно, чтобы не разбудить, заботливо укутал мои ноги, подоткнув края одеяла к бортам лодки. Я продолжал изображать крепкий сон и в тот момент, когда папа наклонился, чтобы поправить сбившуюся подушку, я сквозь прищур разглядел в темноте его лицо – оно было полно невероятной нежности и необычной доброты. Впервые я видел отца таким – не сердитым и строгим, но любящим и заботливым.

Пока я лежал в изумлении от увиденного, папа принес большой кусок полиэтилена и сделал из него небольшое укрытие от дождя. Я наблюдал за выражением его лица, за каждым движением тела – все в его заботливых хлопотах говорило лишь об одном. О том, как сильно он меня любит, о том, что я ему бесконечно дорог!

В ту холодную ночь, на берегу реки, я впервые осознал, какой может быть она – суровая отцовская любовь. Испытывая прилив неземного счастья, я уснул согретый этой любовью и уютно проспал до самого восхода солнца.

Я застал советский период – время Холодной войны. Никого не радовала растущая угроза империализма. Загнивающий капитализм являлся предметом шуток и нападок. В огромной стране, повсеместно, искренне и единодушно осуждался Запад…

Но, когда дело доходило до импортных вещей, всегда дефицитных в Союзе, то все признавали их высокое качество, в противовес отечественным изделиям. Уверен, что не нашлось бы ни одного человека, который бы не воспользовался возможностью натянуть на себя фирменную «джинсуху» из-за границы. Ах, как же круто они смотрелись на любом счастливом обладателе заветных штанов! Самая заурядная девчонка в классе превращалась в привлекательную модницу, лишь только облачала себя в одежду из этого загадочного, просто волшебного материала.

Признаться честно, я завидовал ребятам, одетым в штаны, рубашки или куртки из джинсовой ткани. И если вдруг, по какому-то особому случаю, родители спрашивали, что бы мне хотелось получить в подарок, я незамедлительно отвечал: «джинсы!» Мама растеряно отводила глаза, пытаясь сохранить улыбку, но ее погрустневший взгляд говорил лишь одно: «да где ж мне их взять?» Папа радушно приветствовал мои запросы, потому что сам любил носить джинсовую одежду. Он по-отечески спешил меня всячески ободрить… На деле же: купить желанную вещь было очень не просто, потому что детские джинсы стоили также дорого, как и взрослые. Оставалось довольствоваться так называемыми «советскими джинсами». По цене они были дешевые и смотрелись – дешево. Ужасный покрой. Нелепая безвкусица. Безобразное подобие джинсового материала. После первой же носки коленки позорно вытягивались и придавали ногам очень жалкий вид – убожество, да и только! Одни такие «джинсики» мама мне купила от безысходности. Я, не представляя скорых и печальных последствий, влез в обновку, а вечером возмущенно стянул их с себя. Обнаружив, как некрасиво они выглядят. Помню, я обиженно заявил, что никогда их больше не надену. Однако вскоре со мной приключилась непростая история.

Это было поздней весной 1983 года. Мама вернулась из магазина, излучая счастье и радость. В ее руках шелестела прозрачная упаковка, в которую что-то было завернуто. Я не поверил своим глазам: это были джинсы индийской фирмы «Milton’s»! Конечно, джинсы были не самый шик, но, во всяком случае, лучше отечественных. Мама поспешно развернула покупку и подала их мне со словами: