Илья Чернецов - Вакуум

– Да ты вообще нахал!

Она манерно разыгрывает невинность, подняв брови и делая удивлённое лицо.

Да я пиздец просто, да.

– Ой, прости, – говорю, – а я и не заметил. Могу убрать.

– Да нет уж, оставь, – говорит она таким намеренно хозяйским и одновременно игривым тоном.

Бляяяди. Люблю блядей.

Эля щиплет меня за сосок.

– Илюша, а ты проводишь нас домой? – спрашивает она. – А то родителей нет и не будет целую неделю, а нам страшно вдвоём.

– А сколько вам лет, девочки?

– Девятнадцать, и Ане тоже. Уже можно, – недвусмысленно заявляет Эля. Эля – это сокращённое от татарского имени Эльвира.

Сергей кряхтит, изображая наличие себя, обделённого вниманием.

– Что такое, Серёжа? Ты заскучал? – спрашивает его Эльвира.

– Да я просто…

Аня прерывает его:

– Как же ты меня уже достал.

– Ты такой скучный, – говорит ему Эля.

– Чувак, вали отсюда, – говорю я.

– Ты только оставь нам три сотки, – говорит Аня, – на хлебушек.

– Я пойду с вами, – не выдержал сэр гей.

– Исключено, – говорит Аня. – С нами пойдёт Илья, а ты иди к себе домой и не обижайся.

– А если с вами что-то случится? – спрашивает Сергей, доставая бумажник и отслюнявливая три красных бумажки.

Феерический лох!

– Илюш, с нами же всё будет нормально? – спрашивает меня Аня.

– Да с вами вообще всё будет отлично, – говорю я.

– Аня…

– Всё, блять. Заебал, – Анна как отрезала.

– Эй, ты больной, что ли? Пиздуй нахуй отсюда, – говорю я ему.

– Ладно, я пошёл.

Сергей уходит.

Ну всё, самочки, теперь мы дойдём до подходящего места, и я раздам вам армейских зарядов.

– Ты такой большой и сильный, тебя на двоих, наверное, хватит? – спрашивает Анечка.

– Дамочки, дамочки, как бы вы сами не выдохлись, – пытаюсь сказать я, но идёт уже что-то бессвязное по ходу.

Пьяные, шатающиеся и трогающие друг друга за интимности, мы пиздуем ночью по безлюдной улице, бессвязно болтая друг другу всякие пошлости.

Трахать, сношать, сандалить до посинения! За всех моих армейских пацанов, которые остались вздрачиваться. За всех мужчин планеты. Удалбливать до конвульсий. А потом ещё по палочке на подругу. По контрольной.

– Ииильяяя! – крик сзади. – Стооойтеее!

Что за хуйня? Funny-тайм на носу, а меня кто-то зовёт. Не надо так. Пиздуйте нахуй.

– Илюх! Стой!

Девчонки всколыхнулись.

Подбегают Кристина с Пашей. Как спасатели, блять, Малибу.

– Куда вы его тащите? – накидывается Кристина на моих самок.

– Никуда, он сам с нами пошёл, – отвечает Аня.

– Кристина, сестричка, я иду к этим девочкам.

– Ты что, совсем ничего не видишь? Это же бляди.

Девочки оскорбились, услышав такое определение, но решили не нарываться. Кристина взрослая и спокойно может надавать этим милашкам таких подсрачников, что улетят до Парижа и сами не заметят, как пересекли границу без визы.

– Да похуй, – говорю, – у меня всё под контролем.

Говоря это, я понимаю, что вообще в хлам. Что вполне возможно, что в тёлочках я мог и ошибиться насчёт внешности. Но правда, какая разница? Если ты считаешь, что всё ок, значит, всё ок.

Паша смеётся:

– Какой там контроль? Ты же в мясо.

По-братски так смеётся, по-дружески. И ему правда смешно. Наверное, я и выгляжу смешно.

– Пошли, – заявляет Кристина, – мы отведём тебя домой.

Они берут меня под руки и оттаскивают. Девчонки услужливо уступают. Вот же лохушки.

– Кристина, хорош, завязывай, – говорю я, а сам падаю в их руки, как подкошенный. Бухой, блять, в стельку.

Кристина с Пашей просто утаскивают меня без возражений.

– Пока, красавчик! – кричит Аня.

– Пока, девки! – кричу я. Вот чёрт, даже телефон не взял.

– Серёжа!! – Девочки решили не упускать последнюю струю и бегут догонять тормоза Серёжу.

А Кристина с Пашей тащат меня домой, жертвуя своим личным временем.

Друзья.

У меня есть пара настоящих друзей и несколько таких, с которыми можно потусоваться. Цурик и Гурьянов – мои настоящие друзья. С детства.

С Гурьяновым я познакомился в первом классе, через него же с Юрой.

У Юры ещё есть сестра, которую мы все жутко хотели, когда учились в первом классе. То есть хотели, как могут хотеть первоклассники. Не знаю, как сейчас со всеми этими ГМО, толерастией и правами ребёнка, а мы в первом классе уже прекрасно знали, что куда вставлять и какой в этом смысл. Я лично уже имел свой первый сексуальный опыт. С садика. В шесть лет меня трахнула восьмилетняя девочка из моего подъезда. Так что под фразой «жутко её хотели» подразумевается именно жутко её хотели, а не какая-то розовая хуйня.

Её модно было хотеть. Она была топовой самкой в моём дворе и встречалась с альфа-самцом из соседнего. Он ещё был старшим, и его друганы были крутыми парнями. Сейчас, наверное, работают где-то в шиномонтаже и влачат жалкое существование. Но тогда тот факт, что она встречается с ним, делал её ещё более вожделенной.

Никогда не забуду, как однажды зашёл к Юре, а в его комнате на кровати лежала на животе она и читала книгу. Я стоял, смотрел на её задницу и понимал, что никогда не достанутся мне эти два шарика.

Она была мечтой.

До тех пор, пока я не повзрослел, пока она не приехала к Юре в Пермь, где вместе с ним жил я, и не провела пару недель на моём члене. Вот так мечта была разбита в щепки. Лучше бы мы с ней больше не виделись после детства.

Как бы там ни было, Юра до сих пор мой настоящий друг. Правда, он теперь не составит мне компанию, наверное. Цурик говорит, что Юра женат. Зато Гурьянов всё ещё нормальный. Он-то, думаю, точно составит.

Гурьянов Сергей – особенный человек. В детстве мы дружили с ним очень сильно. Мы встречались с ним у него дома, слушали Высоцкого и смотрели фильмы с Брюсом Ли. Мы тогда дико пёрлись с Брюса Ли и каждое утро ходили бегать до спортплощадки, на которой мы занимались спортом, и бежали обратно домой, чтобы принять душ и успеть в школу.

В то время у меня не было настолько похожих на меня друзей, так что Гурьянов был единственным.

Потом родители Гурьянова переехали в другой район, далеко от моего, и там он стал совсем другим человеком. Занялся криминалом, стал чертовски агрессивным, сходил в тюрьму пару раз. Первый раз за угон, второй – за нанесение тяжких телесных повреждений, так что всё ок.

Мы с Цуриком даже тусовались одно время с его бригадой. В 56-м. Жёсткие пацаны, очень наглые, отвязные.

Не мой круг, поэтому, проведя с ними несколько бухичей и гоп-стопов, я прекратил всякое с ними общение. Хотя по жизни, конечно, всё равно встречал некоторых. Среди них были вообще отличные ребята.

С одним из них я пересёкся, когда провожал свою девушку домой. Он тоже провожал свою девушку, и обе они были сёстрами. То есть мы встречались с сёстрами, сами того не зная.