Катя Малая - Когда мне было больно

– Ты не расстраивайся, что она тебя не поздравляет! Она несколько раз пытала удачу в этом конкурсе, но не доходила даже до финала.

Ну что ж. В конце концов, почему за меня должна радоваться руководительница ансамбля? Это не ее работа.

6 июня 2010

За четыре года до рождения Элль

Вот уже полгода я законно работаю и живу в Лос-Анджелесе. И уже год работаю с Линдой. Совсем скоро я сдам последний экзамен на права и Илану больше не надо будет меня никуда возить. Он много нервничает по этому поводу и вечно подкалывает меня:

– Что, все еще веришь, что девочки из ансамбля твои подружки? Почему же они тебя не возят? – каждый раз Илан сеет сомнения в мою душу.

– Они возят, но не всегда это получается. Я скоро получу права и смогу сама ездить, – оправдываюсь я, но сильно ссориться не хочу – в конце концов, у него полная власть над моей работой. Захочет – повезет меня, не захочет – не повезет. Я переживаю каждый раз, каждый день… И это стоит мне таких нервов, что лучше помалкивать, чем спорить.

Выступать в ансамбле все-таки весело! Это бесподобный драйв! У нас бывает несколько шоу за вечер, это хоть и напряжено и стрессово, но все равно очень здорово. Мы не всегда успеваем переодеться в обычную одежду и садимся в машины прямо в костюмах, поражая других водителей. Потом мы влетаем в нужное место, на ходу крепим на себя нужные аксессуары и танцуем прямо с порога!

С таким расписанием я похудела, и сейчас вешу 47 килограмм. А что, мне кажется, мне идет такая худоба. Мы много работаем, а когда нужно кушать, я не всегда расслабляюсь и ем, потому что часто думаю о Линде. С того конкурса в феврале отношения между нами натянутые. Я чувствую, что раздражаю Линду всем – своим танцем, своей внешностью, даже своей молодостью… Я стараюсь быть тише воды и ниже травы, но с ней все равно трудно.

Она очень нелогично составляет расписание выступлений. Если я живу в Голливуде, она обязательно поставит меня в шоу в Orange County (50 км от Голливуда), а другую танцовщицу, которая живет в Orange County отправляет на шоу в Беверли-Хиллз (20 минут от Голливуда). Сколько ее ни проси, она всегда сделает ровно противоположное от удобного и логичного. Я всегда в стрессе от ожидания того, в какой точке я буду выступать и кто будет со мной, если Илан не сможет меня подвезти.

Выступления с Линдой намного труднее. Во-первых, она всегда опаздывает. Мы приезжаем за пол часа до выступления, чтобы обсудить предстоящее шоу. Линда всегда влетает за 5 минут до начала.

Линда всегда приходит не готовая. То она ненакрашена, то ее волосы влажные после душа… Мы ждем ее, помогаем ей. А она только критикует всех. «У меня сегодня нет помады, все сотрите ваши губы.»

Если ей удается не испортить кому-то настроение перед выходом на сцену, это считается воистину прекрасным вечером. Обычно она может сказать, что кто-то плохо накрашен, кто-то поправился, а кто-то ужасно выглядит в этом костюме… Это трудно передать, но артисту, который сейчас должен выйти на сцену, такие «комплименты» совсем не помогают.

Каждый раз, когда я выступаю в составе с Линдой, я балансирую и ищу ту грань, чтобы быть профессиональной с одной стороны, но не слишком выделяться, с другой… Если во время выступления зритель смотрит не на нее, а на кого-то из ансамбля, это конец! Она сразу начинает обвинять всех в том, что мы ужасно танцуем и зритель, вместо того, чтобы любоваться ей или общей картинкой, смотрел только на одну из нас! То, что одна из нас может быть в особом ударе, она отрицает. Поэтому мы должны стараться быть на высоте, чтобы потом не схлопотать от Линды за то, что поленились… Но не так хороши, чтобы на нас смотрели с большим восхищением, чем на нее.

После выступления она просто уходит, никогда не помогая нам складывать костюмы. Перед уходом обычно бросает еще одну гадость, мол, неплохо все справились, но до нее нам, конечно, еще как до Луны автостопом…

Ничего не поделаешь. Линда оформила мои документы. Если не работать на нее, то надо возвращаться в Израиль. А я пока хочу быть здесь. Я потерплю еще чуть-чуть. Возможно, параллельно я начну искать что-то другое: может новый коллектив, а может какой-то интересный и творческий проект…

10 июня 2010

За четыре года до рождения Элль

Удивительное дело – проект сам меня нашел. Одна из моих знакомых танцовщиц ставит интересное шоу – ожившие картины. Она нашла иллюстрации танцовщиц 19—20 веков и решила «оживить» их: сшила костюмы, как на них, нашла подходящие аксессуары, выбрала музыку, которая подходит под определенный стиль и поставила танцы.

Конечно, это не коммерческий проект. Но это что-то новое и интересное! И хоть немного отвлечет меня от работы с Линдой…

Кроме меня, в концерте будут танцевать еще пять танцовщиц. Я даже не знала, кто именно эти девушки… И очень удивилась, когда одна из них оказалось Стеллой! Почему для меня это так удивительно? Потому что Стелла работает в мировом ансамбле. Они выступают по всему миру! И я, еще будучи в Израиле, смотрела по интернету их концерты.

Стелла типичная американка, высокая, со светлыми волосами и ровными зубами, с детства занимается танцами, а в Восток пришла не так давно. Это та категория танцовщиц, которые представляют полную противоположность мне – я влюбилась в Восток и в восточный танец, и через него стала изучать тело и движения. А Стелла всю жизнь занималась танцами и телом, про Восток узнала случайно и теперь все свои знания вкладывает в этот стиль. Интересно, что мы обе можем многому друг у друга научиться, я у Стеллы технике танца, она у меня – душе танца, так сказать.

Мне приятно и лестно быть в этом проекте. И я очень хочу танцевать с ними, потому что работа в ансамбле Линды становится очень рутинной и механической. А мне надо творчества! Ну и что, что я не буду получать за это деньги? Сейчас это не главное. Сейчас главное танцевать, главное – заработать себе имя. Ведь это будет хорошо для моей визы!

30 июня 2010

За четыре года до рождения Элль

Вот уже две недели помимо работы с Линдой, я репетирую со Стеллой. Иногда репетиции накладываются одна на другую, и я очень нервничаю, когда опаздываю. Линда и так меня недолюбливает. Я решила, что поговорю с ней, объясню ситуацию, как есть, и скажу, что мой проект со Стеллой заканчивается через шесть недель. Я попрошу у нее прощение за все опоздания и попрошу дать мне немного времени, чтобы я смогла участвовать в том проекте, потому что это важно для моих документов.

– Ах, так? – вдруг закричала Линда, когда я постаралась ей все объяснить.

Именно закричала! Мы стоим в дверях студии, вокруг наш ансамбль и другие танцоры… Но Линда злится и тон ее повышается: – Ах ты, неблагодарная дрянь! Я подобрала тебя на улице! Я сделала из тебя человека! А ты, ты мне говоришь, что уходишь к другим?!