Алекс Фрайт - Бумеранг-2

Боул прибавила скорости, но не смогла добраться до перекрёстка. Взвизгнули тормоза, следом хлопнули дверцы автомобиля. Она едва успела увернуться от хватки одного мужчины, как столкнулась со вторым. В последний миг развернулась, наотмашь врезала стволом прямо по перекошенной физиономии и рванула обратно. Позади остались стоны и проклятия. Взревел двигатель. Кто-то бежал наперерез.

Боул была в удобной обуви, и никакие высокие каблуки, скользкие подошвы и узкие юбки не мешали. Она не бежала, а летела. Из последних сил. Словно за спиной выросли крылья.

Она промчалась через площадь, прямо сквозь толпу, пасущуюся среди сувенирных лавочек и кофеен. Свернула в один переулок, во второй… Через пару кварталов замедлила бег до прогулочного шага —оторваться от преследователей вроде бы удалось.

Машина стояла в условленном месте. Логар стряхнул воду с полей шляпы и вышел из подвороти на открытое место. Дважды мигнули фары – его ждали. Он подбежал к автомобилю, открыл дверцу и скользнул на пассажирское сидение.

– Мне нужна отсрочка, – произнёс он вместо приветствия. – Один день. Лучше два – для гарантии, – хотя, думаю управлюсь за сутки.

Человек на водительском сидении удивлённо хмыкнул, дёрнул себя за ухо:

– Хочешь сказать, что она так и продолжает рыскать по городу?

Нацепив очки на нос, он принялся внимательно изучать его лицо. Даже подсветил себе мобильным телефоном, несмотря на то, что свет от приборной панели позволял не напрягать глаза.

– Что ты меня разглядываешь? – как можно небрежнее спросил Логар и криво улыбнулся. – Неужели изменился?

Человек за рулём выглядел озадаченным. Он не торопился отвечать, смотрел, как «дворники» размазывают струи дождя по лобовому стеклу. Смотрел и молчал.

В напряжённой тишине Логар почувствовал себя неуютно. Ему пришлось повторить вопрос.

Мужчина метнул в него злой взгляд, напряг желваки:

– Ровно 24 часа. В течении суток недоразумение должно быть исправлено.

За спиной щёлкнул предохранитель, а потом над правым ухом зашуршало и опустилось тонированное стекло. Негромкий смешок слился с шумом дождя:

– У тебя совсем мало времени.

Логару пришлось открыть дверцу и покинуть салон. Крупный мужчина выбрался следом за ним.

– Сделай так, клоун, чтобы мы все поскорее забыли об этой идиотской шутке. Иначе… – он с силой ткнул стволом Логару в живот и уточнил: – Штольц будет расстроен. А когда он расстраивается, то я начинаю нервничать и чувствую себя обязанным оградить и его, и своё спокойствие от самонадеянных придурков.

Тяжёлая рука легла Логару на плечо, а от грубого голоса угрожающе повеяло холодом могилы:

– Ты знаешь, что происходит с клоунами, когда в цирк прихожу я.

После предупреждения мужчина впихнул своё мощное тело обратно в салон автомобиля. Дверца захлопнулась. Стекло поднялось. Машина рванула с места.

«Знаю, – угрюмо подумал Логар, осторожно ощупывая ссадину на скуле. – Очень хорошо знаю…».

За последний месяц он уже в третий раз встречался с этим человеком, хотя в машине всегда присутствовал кто-то ещё на заднем сидении. Логар был абсолютно уверен: если ситуация выйдет из-под контроля, то этот «кто-то» сразу перемешает его мозги с пригоршней свинца. И он никогда не давал повода усомниться в своих намерениях, старался держать руки на виду. Человек за рулём отрешённо выслушивал его, а потом взгляд поднимался к зеркальцу салона. Жуткая усмешка растягивала его губы, когда рука с заднего сидения передавала пухлый конверт. И каждый раз отражение грубого лица в зеркале было таким угрожающим, что в голове Логара начинали копошиться сомнения: сможет ли он уйти живым. Вот и сейчас…

Рука скользнула в карман за мобильным телефоном, но на полпути остановилась. Логар замер. Долго смотрел в ту сторону, откуда пришёл. Женщина! Теперь он отчётливо вспомнил, что в салоне автомобиля на него едва уловимо повеяло смутно знакомым ароматом. Он не обратил на него внимания, так как принял за запах освежителя воздуха. Теперь не просто вспомнил – узнал! И аромат, и женщину! «Пять лет прошло, – он беспомощно оглянулся по сторонам. – Господи… Только бы это было совпадением!».

Сгорбившись, он двинулся в старый город и думал, что обязан успеть, что ещё есть шанс. Мизерный, но хоть какую-то надежду он давал.

Он шёл сквозь дождь и вспоминал, как человек с заднего сидения высматривал в его глазах что-то известное ему одному. Логар абсолютно чётко понимал, что переиграть Штольца ему не суждено, но попытаться всё-таки стоит. Ещё он размышлял о своей судьбе, и о том, какие пакости она ему приготовила.

Звонок от генерала Горбацевича раздался в тот момент, когда он решал судьбу последней сигареты.

Ночь обнимала город мокрыми лапами, а воздух настолько пропитался влагой, что казался осязаемым туманом. Боул долго стояла в тени мрачного корпуса заброшенной фабрики, вслушивалась, как дождь выстукивает мелодию вечной сырости по железной крыше старого здания. Убедившись, что опасность миновала, она взглянула на часы и быстрым шагом направилась по своему маршруту – время неумолимо таяло.

Перекрёсток казался безлюдным, но Боул по привычке бросила по сторонам пару косых взглядов и выругалась: и она, и город промокли насквозь. В луже под её ногами отражался жёлтый глаз светофора, а над блестящей сталью трамвайного пути нависала громадина костёла, смутно проступая в темноте стрельчатыми окнами. Внезапный всплеск тревоги заставил её резко обернуться. Некоторое время она пристально всматривалась в призрачные тени под фонарями, мимо которых только что прошла. Потом её лицо вновь скрыл край зонта, и она двинулась навстречу жёлтому пятну света.

Скользкая брусчатка вдоль трамвайного рельса сменилась не менее скользкими камнями мрачного переулка. Проход между домами, узкий и тёмный, казался бесконечным. Здесь она замедлила шаг, а когда глаза немного привыкли к темноте, то решительно направилась в глубину переулка, а уже там свернула в проходной двор.

Через пару сотен шагов она остановилась под каменной аркой, где обшарпанные стены по обе стороны были испещрены надписями, граничащими с безумием и чёрной магией. Внезапно почувствовала, как вспотела левая ладонь, обхватившая рукоять зонта.

От массивной колонны у выхода на скудно освещённую улицу отлепилась плотная тень, кашлянула.

– Проклятый дождь, – сообщил охрипший мужской голос. Он прозвучал тихо, но с явными нотками недовольства. – Надо было фляжку прихватить, а то от этой сырости уже плесень в лёгких завелась.

Женщина тоже обошлась без приветствия. Сложила зонт и осторожно выглянула из-за угла. Затем махнула рукой: