Анастасия Головачева - Время собирать урожай

Когда пьянки временно прекратились, я стала наконец высыпаться, потому что мы с папой ложились рано. Спали до сих пор вместе. Странно, не так ли? Девочка в трусиках и голый мужчина, пусть и родной отец. Сегодня это кажется мне омерзительным, а тогда я не представляла себе, что может быть как-то иначе.

В общем, мы с отцом проводили воскресное мартовское утро, лежа в постели, когда в комнату зашел бледный дядя Витя. Отец разозлился на вошедшего без стука и закричал:

–Какого черта ты сюда заперся? Пошел вон!

–Холодная, Олег, она у нас, – тихо сказал дядя, печальный и бледный, казалось, еле живой.

–Ты что несешь, эпилептик?! – продолжал орать отец, думая, что у дяди снова плохо с головой.

–Матушка наша, говорю, холодная.

–Так укрой ее, чего тут встал? – отец не понимал, чего от него хочет брат.

–Укрытая, – еле говорил дядя.

–А от меня что надо?

–Хоронить ведь надо.

До папы стало доходить, что имеет ввиду брат. Он перестал орать, вовсе замолчал на какое-то время, пытаясь осмыслить. Седой тогда очень надеялся, что дядя Витя несет чушь, обычную для его расстройства, но страх охватил его с головы до пят. Отец медленно встал, обул тапки и неспешно пошел в комнату бабушки. Я вскочила и потопала за ним.

Картина была ужасная, мерзкая, отвратительная… Прости, боженька, если ты есть, за то что говорю так о теле мертвой бабушки своей, но тогда мне было страшно. Она лежала, скрючившись, на своем диване, с открытым ртом, из которого на подушку вытекла какая-то жидкость; глаза ее бледно-голубые были открыты и, казалось, впивались в меня; волосы растрепались, постель была мокрой и грязной от испражнений.

Отец очень испугался. Чего? До сих пор я не знаю ответа на этот вопрос. Самое простое, что пришло бы в голову всем, кто хорошо знал этого безумного ублюдка: дохода больше нет, сухой закон, голод, долги станут нашим бременем. Он принялся рыдать. Дядя Витя сидел на стульчике у изголовья и поглаживал седые растрепанные волосы матери. Он, любивший мать всей душой, скорбел гораздо больше Седого. Я побежала скорее звонить Алине.

Денег у нас не было вообще. Даже на еду. Вчера мы доели последний суп, а сегодня отец должен был занимать, только у кого, мы еще не придумали. Я прекрасно знала, что в доме нет и рубля. Мама, могла ли помочь мама, оскорбленная Седым так сильно после всех своих добрых дел? А Алеша? Разрешит ли Алеша помочь нам теперь, после той драки, после всех мерзких слов, что не так давно изрыгал мой сумасшедший придурковатый отец?

–Мама, мама, – кричала я в трубку, услышав родной голос, – баба умерла!

Мама немного помолчала, потом попросила меня успокоиться и сказала, что сейчас приедет. Я почувствовала облегчение. Будто булыжник давил на меня, а тут легкость. Я побежала к отцу с криком:

–Папа, папа, мама приедет!

Он молча посмотрел на меня, закусив губу. Слезы текли по его грубому морщинистому лицу. Тогда он забыл все обиды, нанесенные Алеше и маме. И забыл обиды, которые хранил в себе на них, но лишь временно, пока нуждался в их помощи.

Все, что произошло с нами месяц назад, теперь повторилось. Мама и ее новый муж приехали. Алексей позвал Вику. Вика позвала Настю.

За круглым столом выяснилось, что денег нет ни у кого. Казалось, пятеро сидевших в комнате взрослых людей в тупике.

–Насть, может попробуешь занять у матери? Я все отдам, – говорил с робостью в голосе мой отец, не надеясь на положительный ответ.

–Олег, – оправдывалась та, – я студентка, у меня денег нет, а мама мне не даст. Она знает, что тебе тяжело будет отдавать.

–Но я ей отдам, это точно! – отец делал жалкие попытки убедить подругу.

–Но чем? Пенсии нет, – парировала Настя, опустив голову. Она хотела помочь, но было нечем.

–У меня точно нет возможности раздобыть денег, – вздохнула Вика.

–Кредит, – строго сказала мама.

Папа поднял на нее печальные глаза.

–Не смотри так, – сурово говорила Алина, – словно я враг народа. Ты взял кредит для этих уродов, теперь бери такой же займ на похороны для родной матери.

–Алин, – вмешался ее муж, – не неси ерунды. Он по дурости тот кредит взял. У него дочь твоя живет. Его приставы начнут насиловать. Он же не отдаст этот долг. Пожалей Алису.

Почему чужой человек думал обо мне больше, чем родители?

–Но у нас тоже денег нет, – вспылила Алина, – а тетю Веру надо на что-то хоронить!

Отец молчал. Ему было стыдно.

В итоге решили искать деньги, кто сколько сможет, а на следующий день считать собранную сумму и думать, что дальше делать.

Алина и ее муж ушли. Отец остался с подругами. Он снова зарыдал.

–Девки, только вы мне помочь можете! Поддержите меня! Возьмите водки! Я не вынесу!

С одной стороны его подруги понимали, что бутылка не самый лучший выход, но с другой… Они знали, как отцу важна подобного рода помощь, поэтому решили, что лучше сами с ним разопьют, чем он позовет шалман уродов. Вика сходила в ларек. Стали напиваться, пока за стеной смирно лежал жуткий труп старухи.

Алкоголь кончился, решили разойтись. Девочки оставили отца, пьяного и несчастного, на мое попечение, надеясь, что он уснет. Но отец не смог остановиться. Он твердо решил в тот день напиться до чертей. Позвонил Грачевской, как человеку, любившему его мать, считая, что с ней он сможет лучше разделить боль утраты. Та примчалась с мужем, который сбегал за парой пузырьков. Сначала они пили втроем. Папа долго плакал, выговаривался им. Потом пришла еще парочка любителей выпить: Леша по кличке Ванька-встанька, молодой, но уже повидавший и повыпивший, а с ним Иволгин, не знавший, что у Седого сидит его бывшая жена с новым избранничком. Но желание выпить перевешивает гордость такого сорта людей, поэтому бабу делить не стали. Так как компания разрослась, подумали, что не хватает еще пары хороших общих друзей: Алены и Славы. Позвали и их. Пили все. Кто-то даже забывал, какой повод.

После очередной стопки Грачевская задала отцу очень простой, но важный вопрос:

–На что мать хоронить будем?

–Не знаю, денег нет, – ответил тот.

–Хоронить надо, – сказала Грачевская.

–А я что могу сделать? – фыркнул отец.

–Но это же мать твоя! Как ты так можешь?

–Да он пьяный, – отмахнулся дядя Слава.

–И что? – гаркнула на него жена, решившая поддержать подругу.

–Да при чем тут то, что я пьяный! – вспылил Седой. – Даже если бы я был трезвым, у меня не было бы представления, на что хоронить!

–И что ты собираешься делать? Какие у тебя есть варианты? – спросил Иволгин, наливая себе водку.

–Да кто знает, – махнул рукой Седой. В нем уже не было той скорби, которая несколько часов назад выливалась слезами. А ведь когда умер деда Митя, Седой долго не мог успокоиться, даже водка не могла прекратить рыданий. – Мы говорили сегодня с Алинкой, с Настей, с Викой. У них у всех тоже денег нет. Я понимаю, девочки студентки еще, с них спроса нет. Они помогают всегда, чем могут. А эта шалава даже помочь не может! Что, ее наркоша не зарабатывает?