Николай Романецкий - Элвис жив

Ладно, сказав «а», надо говорить «б». Раз уж остановился. Не трогаться же теперь с места…

Максим соорудил на физиономии извиняющееся выражение и разблокировал замки.

Худой обошел машину и, не произнеся ни слова, сел на заднее сиденье слева; толстый устроился справа.

Максим вдруг успокоился.

Кабы планировали напасть, один бы наверняка занял переднее пассажирское сиденье, готовый в случае необходимости схватиться за руль и выдернуть ключ зажигания…

Что-то ты, Француз, похоже, страхом от Зямы заразился, с его боязнью взлетов и посадок.

Он глянул в зеркало заднего вида.

Оба неожиданных пассажира сидели с самым мрачным выражением на физиономиях и молча смотрели прямо перед собой.

На похороны, что ли, едут?

Ладно, бог не выдаст – свинья не съест.

Он тронул машину и набрал скорость. Снова покосился в зеркало.

Типы по-прежнему непроницаемо смотрели прямо перед собой. Их явно не интересовали ни окрестности, ни удачно подвернувшийся спаситель от непогоды. Более того, Максим был готов дать голову на отсечение, что их и дорога впереди совершенно не интересовала. Смотрят будто в никуда…

Прошла еще пара минут, и он снова бросил взгляд в зеркало.

На заднем сиденье ничего не изменилось.

– Согрелись, мужики? – благожелательно спросил Максим, потому что молчать дальше становилось невыносимо.

Ответа не последовало.

– Я не поинтересовался, извините… Вам, вообще, куда надо-то? В Южноморск? Или по дороге какое-нибудь место? Имейте в виду, я никуда не сворачиваю.

Попутчики по-прежнему молчали.

Что еще за хрены с бугра? Впрочем, на бандитов все-таки непохожи. У тех хоть один из двоих уж всяко заговорил бы – либо временно успокаивая будущую жертву, либо, наоборот, угрожая скорой и неизбежной расправой, если не станешь слушаться.

Что-то еще цепляло внимание, какая-то соринка в глазу, но Максим никак не мог сообразить, что именно.

– Вы не очень-то разговорчивы, мужики. – Он не удержался, и в голос проникло раздражение.

Попутчики не отреагировали и на это. Все им было до лампочки.

Вот козлы, и бабушка ваша козлиха! Ладно, я вас вылечу от молчания.

Он опустил стекло водительской двери. Щас на вас сквознячком дунет – всяко зашевелитесь…

В шум двигателя и шорох шин по асфальту вторгся какой-то посторонний звук. Этакий быстро нарастающий треск…

Максим бросил взгляд в левое зеркало и все понял. Сзади машину стремительно нагонял фундаментальный, размерами смахивающий на легкий танк мотоцикл.

Это еще откуда такая чуда-юда?.. Скорее всего, Harley-Davidson. А уж наворочен, так наворочен. Движущаяся рекламная тумба, а не мотик! Весь в наклейках, с мощными звуковыми колонками. За рулем – здоровенный байкер, из-под шлема лохмы во все стороны, в черной коже, крестах и черепах, еще и украшенный блестящей металлической цепью.

Когда он проносился мимо, в салон «альфа ромео» на короткий миг ворвались звуки жесткого трэш-метала.

Явно Megadeth . Явно Dystopia .

«Бэдламовцы» иногда исполняли в конце вечера на бис эту композицию, доводя благодарную публику до стопроцентного экстаза. И только своевременное вмешательство ментов сохраняло ряды кресел в зале целыми и невредимыми…

На владельца обгоняемой машины байкер даже не глянул.

Впрочем, за громадными, в пол-лица, и тоже разукрашенными очками хрен разберешь. Во всяком случае, на дождь он определенно не обращал ни малейшего внимания, стремительно уносясь вперед. Из гипертюнинговых глушителей мотоцикла вырывались хвосты оранжевого пламени. Судя по всему, глушители играли исключительно дизайнерскую роль, ничего на самом деле не глуша.

Тоже мне, рыцарь на мотодраконе. «Долетаисся!» Некоторые и на тридцатке в час умудряются в кювете оказаться. Хотя сейчас, конечно, не зима.

Максим добавил скорости, будто собирался погоняться с «харлеем», но тот уже через несколько мгновений был далеко впереди. А потом и вовсе скрылся за поворотом.

Впереди среди серой мути начало проявляться нечто фундаментальное. Скорее всего, предгорье.

Максим вновь обратил свое внимание на попутчиков.

Сквозняк из приоткрытого окна был им явно по барабану.

Типа не сахарные, не растают…

Максим вернул стекло в закрытое положение.

– Я бы сказал, мужики… вы не очень-то вежливы! Могли бы и поговорить. Все-таки я вас подобрал. Выручил, можно сказать. Не дал умереть под дождем…

Попутчики неожиданно ожили, переглянулись между собой и коротко улыбнулись. Они смотрели на Максима как на младенца и явно не пытались скрывать от него это свое отношение.

– Что? – Максим снова не смог справиться с раздражением. – Что смешного? Да! Выручил! Вы уже промокли как цуцики. Если бы я вас не подхватил, так и стояли бы под дождиной. Байкер-то вас всяко бы не подсадил, а других машин на дороге сегодня практически нет, шторм надвигается. Короче, подхватили бы вы пневмонию и копыта отбросили.

Толстый снова улыбнулся и сказал:

– Смешной мужик! Очень смешной!

Голос его прозвучал негромко, но Максим за звуком двигателя расслышал.

Тощий кивнул, соглашаясь с товарищем:

– Смешной…

– И что во мне смешного? – сердито повторил Максим, уже не скрывая родившейся неприязни и глядя в зеркало на смеющихся попутчиков.

И тут тощий, перестав смеяться, сказал сурово:

– Смотри на дорогу. Очень тебя прошу, аккуратнее. Скользко!

Голос его тоже был негромок, но Максим услышал.

Он вновь обратил внимание на шоссе. И вовремя – едва успел вписаться в поворот, за которым скрылся обладатель музыкального мотоцикла.

А за поворотом открылся въезд в тоннель. Въезд был украшен огромным граффити – как будто дорога ныряет в пасть громадного огнедышащего дракона.

Не давешний ли «харлей» превратился в это чудовище?

Мелькнувшая мысль была глупее некуда.

Кстати, в давние времена никаких тоннелей здесь вроде бы не водилось. Просто объезжали предгорье, делая крюк километров в пятьдесят. Видно, спрямили дорогу. Многое все-таки изменилось в родных местах.

А тощий, между прочим, прав – скорость надо снизить. В такую погоду и сам элементарно «долетаисся»!

Он легонечко прижал педаль тормоза, сбавляя энергичную прыть машины. А еще через мгновение заметил в глубине тоннеля какое-то непонятное мерцание.

Это еще что за хрень? Байкер давно уже должен был умчаться.

Попутчики на заднем сиденье теперь привычно молчали. Максим коротко глянул в зеркало и обнаружил, что они опять бесстрастно смотрят прямо перед собой.

Типа пообщались, снизошли, теперь пора водиле и честь знать…

«Альфа ромео» въехала в тоннель и неторопливо покатила вперед.

Через несколько секунд стало ясно, что именно впереди мерцает. Явно мигалка полицейской машины.