Николай Романецкий - Элвис жив

А еще через несколько секунд стало ясно, что она в тоннеле забыла.

Почти у самого выезда на асфальте валялись останки давешнего мотоцикла. Судя по всему, он на огромной скорости врезался в бетонную колонну, разделяющую полосы, и превратился в груду дымящегося металла. Тут же, чуть поодаль, лежал ничком байкер в покореженном шлеме. Возле шлема уже натекла лужа крови. Рядом стояла машина с надписью «ДПС».

Вот и долетался любитель трэш-метала. Недалеко улетел, однако! И хорошо, что, судя по всему, с собой в компанию никого не прихватил.

Возле машины торчала фигура одинокого патрульного. Тот махнул рукой Максиму: проезжай, мол, мимо, не задерживайся.

Задерживаться и вправду было совершенно незачем – с погибшими хрустами любой водила хоть раз в жизни да встречался. Ничего приятного в картинке нет, хорошо хоть, мозги, судя по всему, остались внутри черепной коробки…

И Максим собрался было увеличить скорость.

Но тут тощий пассажир положил ему на плечо тяжеленную руку и требовательно бросил:

– Мы приехали.

Ну, приехали – так приехали. Не хватало еще голову ломать, что им надо на месте аварии. Мент, надо полагать, разберется. Хоть он и один.

Максим остановил машину. Попутчики вышли. Никто из них не сделал попытки расплатиться.

Полицейский тут же возмущенно замахал полосатой палочкой, и Максим, повинуясь, рванул машину с места. Удивленно глянул в зеркало заднего вида.

В зеркале было прекрасно видно, как тощий и толстый уверенной походкой, деловито топают прямиком к жмурику, мимо дэпээсника, который смотрит вслед уезжающей иномарке. Наверное, удивляется, что парочка в черных костюмах приехала к месту аварии не на служебной машине.

А потом Максим сообразил, что именно показалось ему странным в попутчиках, когда они садились в «альфа ромео». Они вовсе не промокли, ожидая на обочине, потому что костюмы у них явно были абсолютно сухими.

Снова уносились назад деревья лесополосы. Тоннель был далеко. Позади уже остались и кусок горной дороги, и перевал. А впереди ждали родной город, родной пляж и родное море.

Дождь не прекращался, и дворники ритмично слизывали с ветрового стекла то и дело закрывающую вид влагу. Но, на взгляд Максима, отмена рейсовых автобусов от краевого центра до Южноморска явно выглядела излишней. Проехать было можно.

Работнички хреновы! Побоялись брать на себя ответственность, а люди майся на вокзале да в гостиницах. Вот всегда у нас так! Подвесить бы перестраховщика за известное место!

Максим всячески старался не думать о том, что случилось перед тоннелем и в самом тоннеле. Странные типы в ненамокающих костюмах могли быть только полицейскими – поведение дорожного мента, не удивившегося их появлению, говорило об этом недвусмысленно.

А может, он, Максим, на мгновение уснул за рулем, и все случившееся приснилось?

Не удержавшись, он ущипнул себя двумя пальцами правой руки за запястье левой, возле браслета с котлами.

Черт, больно!

Ну, по крайней мере, сейчас он точно не спит. И остановимся пока на этом выводе. Дабы не ломать голову над всякими глупостями.

И вообще сейчас самое лучшее – взять и позвонить Лене. Пусть знает, что сегодня нужно ждать гостя. Пусть и незваного…

С правой стороны дороги мелькнуло раздвоенное в виде буквы V дерево.

Максим достал из кармана смартфон и принялся отыскивать нужную строчку в «контактах».

Хорошо, что Лена когда-то позвонила ему. Разговор, правда, получился крайне неприятным, зато Максим узнал ее нынешний номер и сохранил его. Хоть и не звонил никогда. И даже в записную книжку не внес. Ну, потеряется и потеряется. Значит, судьба такая. Но номер не потерялся при многочисленных переменах гаджетов. Значит, тоже судьба.

Он сбавил скорость и нажал кнопку вызова.

Слава богу, прозвучал нормальный гудок, а не равнодушная фраза «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

– Алло, – почти сразу ответил мягкий женский голос.

Вот только Ленин ли это голос, Максим понятия не имел. Обнаружилось, что он его попросту не помнит. Может, к примеру, оказаться и дочка. Если у нее вообще есть дочка… Хотя обычно все-таки по мобильнику отвечают его хозяева…

– Это я, – сказал он, потому что надо было что-то сказать. И замолчал.

Молчали и в трубке. Пауза затягивалась.

– Не ожидала? – бодро спросил Максим, потому что надо было хоть что-то спросить.

– Не ожидала, – отозвался эхом мягкий женский голос.

Уверенности, что это она, по-прежнему не возникало. Может, ошибся номером?

– А я вот тут, почти в Южноморске… Проездом. Гастроли у нас. Дай, думаю, заеду домой. Типа сюрприз знакомым изображу. Столько лет, столько зим. Штормовое предупреждение объявили, наши в Предгорице остались, а я вот рванул сюда. У Барда машину взял и рванул…. Все, я смотрю… изменилось. – Он чувствовал, что говорит совершенно не то. И наконец сказал то: – Хочешь, увидимся?

В трубке снова родилась тишина, принялась разрастаться, набухать, заполняя собой весь мир вокруг…

И Максим не выдержал этого безмолвия, судорожно нажал кнопку отбоя, сказав сам себе:

– Чушь! В самом деле, какая чушь, в рот мне компот!

Мотающиеся дворники прошлись по ветровому стеклу с легким скрежетом. Оказывается, дождя за бортом уже нет. И даже солнце вновь светит, пробившись сквозь исчезающие облака.

На правой обочине торчало еще одно раздвоенное в виде буквы V дерево. Или то же самое? Пролетело мимо и унеслось назад.

Дежавю какое-то…

Он вспомнил кошку, которую увидел на лестнице в старом доме хакер Нео, мистер Андерсон – тот самый, из фильма «Матрица».

Ну, коли де-жа-вю, будем соответствовать.

И Максим повторил вызов.

И снова прозвучал нормальный гудок, а не фраза «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

И вновь почти сразу ответил мягкий женский голос:

– Алло.

Тот же или нет – не разберешь.

– Это я.

На сей раз никакой паузы не наступило – голос с немалым удивлением спросил:

– Кто – «я»? Кто это?

– Это Максим. Если помнишь такого.

Женщина на другом конце удивилась еще больше.

– Максим? Какой еще Максим? – И продолжила недовольно: – Хулиганство. Я на вас в милицию пожалуюсь.

Это было уже слишком. Так можно от неожиданности и с дороги соскочить, разбиться к чертовой матери.

Максим положил трубку на торпеду, съехал на обочину, остановился, выключил зажигание. В обрушившейся на него тишине стало слышно, как женщина раз за разом повторяет:

– Максим? Не помню. Какой Максим?.. Максим? Не помню. Какой Максим?.. Максим? Не помню. Какой Максим?..

Словно ему дают прослушать закольцованную звукозапись.

Проклятый гаджет! Ни раньше, ни позже глюканул. Но не выкидывать же его! Хотя и возникло такое желание…