Николай Романецкий - Элвис жив

Без котлов в наше время обойтись можно, а вот без связи…

А любые глюки рано или поздно прекращаются.

И Максим снова двинулся к родному городу.

В дороге больше ничего не произошло.

Разве что солнце продолжало светить с неба, снова и снова обвиняя господ метеорологов в перестраховке. Но с этим в любом случае ничего не поделаешь.

Родной город оказался абсолютно непохож на самого себя. Родной город оказался совершенно узнаваем…

На окраине, где закончилось шоссе «Предгорица – Южноморск», вместо широко распространенных когда-то деревянных халуп с серыми шиферными крышами стояли теперь аккуратные симпатичные особнячки, обшитые сайдингом и крытые разноцветным ондулином и металлочерепицей. Некоторые даже о трех этажах! С евроостеклением. За высокими глухими кирпичными заборами, украшенными по верхней кромке колючкой. Наверное, хозяевам их было что скрывать, а не чем хвастать. На таких дачных участках без проблем можно скрыть даже небольших размеров кладбище…

Ближе к центру пошли здания знакомые, сохранившиеся со времен детства. Бывший городской универмаг номер один, в котором теперь размещался местный центральный офис Сбербанка. Дом культуры с зеленой металлической крышей и украшенными лепниной четырьмя колоннами перед центральным входом. Типа Большой театр провинциального разлива. Тут в стародавние времена Французу с товарищами доводилось выступать, когда все только начиналось. Только теперь вместо вывески «Дом культуры имени Шаумяна» красовалось «Центр культуры и досуга». Безо всяких имен. Здесь, скорее всего, «бэдламовцы» завтра и будут потрясать публику, зарабатывая детишкам на молочишко. Вернее, себе – на вискарик и пивасик…

Ага, вон, кстати, и рекламная афиша с патлатой физиономией Вовца.

Старое здание горкома партии, правда, не сохранилось, вместо него стоял какой-то четырехэтажный параллелепипед с двумя башенками на фасадных углах. Можно было подумать, что тут какое-нибудь учебное заведение, но оказалась городская администрация.

Набережная и вовсе мало изменилась. Тот же галечный пляж между тротуаром и водой. То же солнце на небе. То же море – хотя и не сияющее, зеленое, пронзительное, каким оно бывает летом. Нет, серое, с белыми барашками. Но видывали мы его в своей жизни и таким. И в таком виде оно нам нравилось больше, поскольку позволяло кататься на его холодном горбу.

Максим припарковал машину к тротуару и выбрался из салона.

В лицо ему ударил сильный ветер. Настойчиво и неумолимо.

Похоже, блудному сыну тут не рады. Будто требуют сначала замолить грехи. По крайней мере, море определенно чего-то требует.

Возможно, обещанный шторм просто задерживается и все-таки к вечеру навалится на город.

Далеко впереди была видна ажурная металлическая конструкция на высоких опорах, которой во времена детства не было.

Если память не изменяет, там в берег врезается длинный и довольно узкий залив, а по другую его сторону располагается поселок Прибрежное. Еще при советской власти существовал проект – перекинуть через залив мост, чтобы изрядно сократить путь от Южноморска до этого поселка. Прямая срезка всегда короче объездного пути.

Видимо, теперь этот проект наконец реализовали.

Максим спустился по ступенькам бетонной лестницы на пляж, прошелся по гальке. Ноги ее узнали – даже сквозь подошвы кроссовок.

Пляж был пуст. Только метрах в двухстах по направлению к новому мосту, едва различимая, виднелась фигура человека в белом костюме, сидящего у кромки воды на раскладном дачном стульчике. Лица его отсюда было не разглядеть.

Поначалу Максиму показалось, что человек ему знаком, но, пройдя по гальке еще метров сто, он понял, что ошибся. Видимо, какой-то отпускник дышит свежим воздухом.

Максим приблизился к линии прибоя. В лицо продолжал дуть ветер – море не узнавало бывшего серфера.

Поддавшись секундному порыву, бывший серфер шагнул в воду – прямо так, не снимая ни одежды, ни обуви – и двинулся вперед, пока вода не достигла колен. Набрал полные пригоршни и с удовольствием умылся.

Я же свой! Ты помнишь меня?

Ветер не стихал.

Впрочем, еще бы ему стихнуть в преддверии надвигающегося шторма. Так не бывает!

Максим вдруг сообразил, с чего ему нужно начать свидание с родным городом. Точнее, конечно, не с городом. Но все равно – свидание… Начать надо именно с Нашего Места, не откладывая! Любой другой поступок – позже.

Он повернулся к морю спиной, вышел на берег. Присел на ступеньку лестницы и вылил из кроссовок воду. Серферу, даже бывшему, сырость одежды и обуви – не помеха. Будем считать, что отдали хоть какую-то дань памяти.

Главное, он теперь знает, что нужно сделать в первую очередь. То ли море подсказало, то ли сам догадался…

И, может, на Нашем Месте он тоже догадается. Или оно подскажет.

Магазин, где продавали дачный инвентарь, нашелся быстро. Покупателей в нем не было совершенно – не тот сезон.

Максим обзавелся необходимой посудой и комплектом из складного столика и двух стульев, погрузил приобретенное в багажник «альфы ромео».

Возможно, завтра он устроит реальное свидание, на котором будут уже двое, но сегодня надо непременно провести репетицию. Таким путем наверняка удастся разобраться, что же творится в душ е .

Второй необходимый магазин также не пришлось искать долго. Такого добра в наше время – на каждом углу. За что боролись, на то и напоролись.

Положить в металлическую корзинку две бутылки шампанского, коробку конфет и апельсины и вовсе заняло пару минут. Покупатели и молоденькая блондинистая кассирша с любопытством разглядывали его мокрые джинсы. Когда он оказался возле кассового аппарата, блондинка вдруг широко улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего от приветливости, дежурно адресованной каждому клиенту.

– Дядя Максим, здрасте, – сказала блондинка. – Вы не помните меня? Я – Тоня.

Максим внимательно глянул на нее, но в памяти ничего не отозвалось. Мало ли было в его жизни таких вот улыбающихся Тонь!.. Пришлось изобразить на физиономии честную приветливость вежливого человека, которая хотя бы отчасти смахивала на узнавание.

– Тонечка Крылова, не помните? – продолжала кассирша. – Дочка Вадика Крылова. Вы с моим папой дружили. Вспомнили?

– Да, да! Конечно, – охотно закивал Максим, хотя названная девицей фамилия ему ничего не говорила. Но не признаваться же в проблеме с памятью. – Как время-то летит! Просто не узнать!

Кассирша заулыбалась еще шире:

– А вы в Москве живете, да?.. Ну как там столичная жизнь?

– Превосходно. В основном… – Максим поставил корзинку на стойку перед кассой. И зачем-то добавил: – Проходит без меня.