Татьяна Буньковская - Чайка

– Но он слаб и главная его слабость – это мы. Потому что то, что он делает выглядит как плохой полицейский. Хороший для чужих и плохой для своих. Мы – его самые родные люди, а он переживает что о нем подумают конкуренты! – вспыхнула Карина, понимая что еще месяц назад была бы полностью согласна с отцом. Как, все-таки быстро поменялись ее представления о жизни!

– Для него игры бизнеса – это все.– пожала плечами Альбина.– Он ради этого и живет!

– Ты применила не то слово, Альбина, это игры бандитов, к которым он привык в России и у него неплохо получалось лавировать, не имея с этим ничего общего. Не знаю, это вообще лечится? Папа когда-то поймет, что никогда никому ничего не докажет? А вот семью он потерять может.

– Да куда мы денемся? И он это знает.– вздохнула весело старшая сестра.

На это Карина отвернулась к зеркалу, но Альбина перехватила в отражении напряженный взгляд темных карих глаз.

– Так, ты что-то задумала? – удивилась, всполошившись, она, с азартом посматривая на Карину.

– Да, я ухожу из дому, еду в Джексонвилл, но прошу тебя молчать. Я хочу начать жить одна.

Старшая сестра недоверчиво поглядывала на младшую и хмыкнула. Она не верила, что та не блефует. Или если поверила, то искала причину столь нехарактерного для этой птички поведения.

– Понятно, ты влюбилась, и теперь будешь жить с каким-то красавчиком! – попыталась Альбина

– Ты не угадала. Я еду одна, к подруге, которая обещала мне помочь устроится в ту самую компанию, где она сейчас работает. – Карина даже не стала скрывать, потому что сестра бы ни за что ее не выдала, а к тому же ей так хотелось кому-то о своих планах рассказать.

– Блин, тогда с кем ты была все это время?! – не выдержала Альбина, понимая что загадок все больше, а ей не терпится узнать всю правду.

– Это не важно. Я отлично провела время, но оно окончилось. Теперь я хочу начать новую жизнь и хочу кофе с круассаном и ванильным кремом.– загадочно улыбнулась брюнетка словно кошка.

– Ты действительно изменилась, – засмеялась Альбина, – я впервые слышу, как ты хочешь чего-то съесть, тем более такую «не полезную» еду!

Карина тоже поняла, что изменила вкусовые пристрастия буквально за два дня. Ей вдруг стала вкусная еда которая не вызывала у нее никаких эмоций. Фрукты, овощи, молочка, выпечка, мясные блюда. Кое-что ей откровенно перестало нравиться, а кое-что она ела с удовольствием. За завтраком мама с изумлением смотрела как дочь с наслаждением поедает кусочки манго, заедая их сыром.

Мама, как всегда ничего не говорила о стычке с отцом. Грузинка – никогда не выдаст своего мужа, тем более своим детям, его детям. Она, как всегда, выглядела степенно и с достоинством, хорошо одета, как будто собралась на прием к самой королеве, с прической вроде только что из салона. Мама была для девочек примером того какой может быть и должна женщина – ухоженная, спокойная, принимающая, добрая и всегда с чувством собственного достоинства. Карина благодарила небо что у нее была такая мать – ценящая свое женское начало и свою роль рядом с конкретным мужчиной. Конечно же, папа бы не стал собой, если бы не его жена. Это искусство, которому девушка раньше хотела обучиться.

Но хотела ли Карина быть такой же сейчас? Когда она встречалась с прошлым парнем, то думала что да. Сейчас же она ни в чем не была уверена.

Девушке хотелось сохранить в секрете свой отъезд от родителей, но мама всегда знала что с ее дочерями и почувствовала что младшая готовится к отважному шагу, к тому же вчера она слышала их стычку с отцом. Поэтому после обеда она позвала дочь в беседку на разговор. Карина решила, что во что бы то ни стало мать не узнает о ее планах уехать. Она узнает все уже тогда, когда дочь уедет. Да, не честно, но это был единственный выход для нее.

Мама налила Карине послеобеденный кофе, который они привыкли пить в это время дня в любом городе и стране. Эта неспешность и традиционность уже не нравилась Карине, она почувствовала, что эти оставшиеся в родительском доме десять дней будут просто мучением, ей хотелось добавить темп к своей такой тихой и предсказуемой жизни. Что с ней такое творится она не знала. Словно в нее вселилась часть Альбины. Или это Приправа? Или это Руслан на нее так подействовал? А может быть, та улыбка смерти, которая ее напугала тогда все витает рядом?

– Ты не хочешь мне рассказать где и с кем была все это время? – спросила мама самым невинным видом. Как всегда, она мягко и непосредственно умела выведать любые тайны так, что Карина даже не замечала когда именно разболтала то, что поклялась себе не выдавать.

Но не сегодня.

– Я была с одним знакомым, он показал мне…

– Да, я знаю, Маями.– перебила мама, – Но знакомый отца клянется что ты была в Сент Петерсбурге с каким-то светловолосым мужчиной в ночном клубе позавчера ночью.

– Не знала, что папины знакомые ходят по таким местам, – наморщив лоб, произнесла Карина, обескураженная тем что ее выдали. И уже прикидывала в уме как бы ей избежать дальнейших расспросов.

– Этот знакомый был сын его партнера, в такие заведения часто ходит наша молодежь!

«Наша молодежь» мама говорила когда имела в виду детей богатых родителей. Теперь понятно!

– Не хочу об этом говорить.

– Тогда, может быть, ты хочешь сказать куда собралась? – попыталась мама с милой улыбкой.

Карина скосила бровь, заглядывая из-за чашки на мамины темные глаза… не такие, впрочем, темные как у нее самой. Альбина не могла выдать сестру даже под пытками, да и мать не могла достать никакую информацию из ее старшей дочери. Ах, да, Карина же сама сказала об этом папе в том споре вчера ночью.

– Я пошутила, я остаюсь, мне интересно посмотреть что будет с этой историей про алмазы. Кстати, свое искусство убеждения ты можешь испытать на папе. Или тебе тоже нравятся алмазы больше безопасности? – непосредственно спросила дочь.

– Карина, это очень щепетильная тема, нельзя о ней говорить вот так по-детски.– сказала мама, но дочь тут же поняла что эта женщина испытывает тревогу в этой теме и неуверенность.

– Да уж, – прокомментировала холодно Карина, не узнавая свой тон в общении с мамой, – настолько щепетильная, что мы можем оказаться на том свете раньше, чем рассчитывали.

– Карина, что с тобой происходит? – мама побледнела, рассматривая дочь, – Папа прав, ты за эти два дня с каким-то парнем стала сама не своя. Я понимаю, что любовь и все такое, но есть нормы общения в нашей семье…

– Которые работают не для каждого члена семьи. – перебила Карина, вновь нарушив эти самые нормы поведения, – Это Альбине можно говорить и делать что угодно, мне положено сидеть подобно милой статуе в накрахмаленном воротничке, сложа руки на коленях. Давай так. Я никуда не собираюсь, если ты боишься что я сбегу. Пока не собираюсь, буду наслаждаться, как всегда, этой чудесной, просто замечательной жизнью, которую для нас папа устроил!