Татьяна Буньковская - Чайка

И, по всей видимости, еще целых два дня…

Рассвет был красивым, океан вновь был холодным, но океану простительно. Он – прекрасен, он океан, он знал то, что было до людей и будет знать все после… кажется. Он знал даже то, что не забудет это купание на рассвете.

Совсем не то, что вчера. Как в лучших романтик фильмах и книгах. Сегодня они были парой, которая встретилась на миг или на жизнь. Какая разница? В понятии океана миг – это что день, что жизнь человека. Раз – и нет!

И Карина чувствовала это «раз и нет» отчетливее, чем вчера. Потому что сегодня ей было хорошо и не нужно было перед собой оправдываться за то, что тебе хорошо. Она целовала, обнимала, получала в ответ поцелуй и объятия. Руслан совсем перестал быть шутником и отстраненным чужаком, каким иногда ей казался вчера до того, как они вошли в тот домик. Он стал Русланом, ее Русланом. Не каким-то там американцем, выходцем из России, очень милым, умным и интересным. Он стал ее не в плане собственностью, а ее в плане чувств и ощущений. Никогда и ни с кем она не была столь откровенна как с ним. И не требовала откровенности взамен. Но он ее давал с избытком и, кажется, сам этому немало дивился.

Кажется, ей давно пора было рассказать о своей жизни кому-то, чтобы понять самой что вообще происходит. И знание того, что через несколько часов они расстанутся, и больше никогда не увидятся, как она надеялась и боялась одновременно, развязывало язык еще сильнее.

Они пробыли в этом домике до обеда, а затем отправились на машине, которую кто-то пригнал с самого утра прямо под их двор. Черный большой форд был внушительный и серьезный. Но ей было все равно, кажется, Руслан питал страсть к таким машинам. И Карине нравилось то, как он наслаждается, сидя за рулем этого монстра.

– Такое чувство, что ты уже брал на прокат эту машину? – задала она ему вопрос, когда они мчали по трассе мимо побережья океана. Океан не упускал их из виду, словно знал что они еще придут.

– Да, не первый раз, – улыбнулся Руслан, поглядывая на нее искоса загадочным взглядом.

Она была расслаблена, и это придавало ей особой очаровательности. Такой теплой и понятной, что ли. Ее способность меняться каждую секунду интриговала. Он не был уверен что через час она станет вновь кем-то другим. Какой же она была настоящей он знал – сейчас. Но то, что это не одна ее суть было без намеков понятно. Хотел ли он увидеть все ее кусочки, чтобы собрать в единое паззл? Да, но на это практически не было времени. Хотя, возможно, у них целая жизнь впереди…

– Знаешь, – сказала она ему, – я вообще о тебе ничего не знаю, и мне кажется, что так даже лучше. Я хочу, чтобы я о тебе ничего не знала. Потому что, если узнаю, то уже не пойму где ты настоящий, а где не ты.

– Я всегда настоящий.– сказал он, не вполне уверенно, поскольку это было смелое заявление для любого человека.

– Да, но я тебя вижу таким, каким хочет тебя видеть то, что я зову собой. И то, каким ты видишься мне сейчас вполне меня устраивает.

– Хм, ну вот, а я, кажется, вообще без понятия кто ты такая, хоть и знаю о тебе все. Ты мне рассказала даже как встретились твои родители, но это как в Игре Престола в играх безликих. Все жду когда ты спросишь меня: «Как думаешь, то, что я рассказала правда или ложь?»

Она засмеялась и словно впервые услышала свой смех. Кажется, Карина давно так не смеялась – своим смехом, который не нужно было удерживать, чтобы выглядеть достойной звания дочери ее отца, чтобы не дай Бог не быть собой.

Смех выдает человека с головой. Искренний или наигранный – это всегда видно и заметно. И какое горе для лицемера, вдруг, забыть о том что нужно следить за смехом и он случайно выдает свой настоящий смех.

Смеяться своим смехом умеют не многие и если умеют, то только самые счастливые те, кому плевать на то какое впечатление производят. Смех – еще одно зеркало души. Сдержанный или нет. А еще когда в компании людей все смеются обычно тот, кто во время смеха смотрит на тебя, считает тебя важнее, чем остальные в этой группе людей. Это знала Карина из учебников по психологии и из других книг. Книги… кажется, теория в прошлом. Пришло время практики!

Она смеялась и не смотрела в сторону – смотрела на него. Это значит, что он был ей важен. Он тоже, смеясь, смотрел ей в глаза. Это значит, что их чувства обоюдны. Но у них всего два дня…

– Так куда мы едем? – задала Карина не вполне уже своевременный вопрос.

– Ты знаешь, я понятия не имею, все произойдет по ходу. Впервые со мной, но мне нравится!

Она пожала весело плечами и, поджав под себя ноги, наблюдала, как океан красиво манил синевой и глубиной красок. Было здорово, просто здорово! И кроме благодарности и радости она сейчас ничего не испытывала.

По пути веселая парочка заехала в придорожный торговый центр купить одежду поудобнее, еду и отправиться дальше в путь. Этот момент делать покупки в центре, а именно одежду насмешил Карину. Она давно уже не бывала в таких местах, да и не помнила была ли вообще. Одежду она либо заказывала по интернету, либо ходила в дорогие бутики. Шорты за десять баксов? Серьезно? Да еще и выглядят хорошо, пусть на них не было буковок с отличием бренда. Видела бы ее сейчас мама, которая старалась разодеть дочерей получше, стильно и соответственно статусу.

Кажется, сперва Руслан хотел проехать по Трассе Номер Один к ее самому началу, но затем решил что они покатаются по мексиканскому заливу. К вечеру остановились около одного порта и походили по городу с русским названием Сейнт Питенсбейрг, посетили музей Дали, погуляли по пирсу и когда стало совсем смеркаться, забежали в местный паб, где подавали очень вкусную и сочную рыбу. Свежую и с соусом, который Карина никогда не пробовала и ей очень понравилось.

Вечер подарил им незабываемую прогулку по набережной, они даже успели посетить ночной клуб, а остаток ночи провели в высотном здании прямо на последнем этаже. Вид на ночной город, ночной океан открывался невероятный, и это была новая ночь, новые ощущения, вернее их глубина. Они изучали друг друга так вдохновленно и неспешно, словно действительно завтра будет их последний день и хотелось запомнить каждую деталь, каждый взгляд, каждый вздох, каждое прикосновение.

Карина с Русланом даже спали держась за руки… словно новый день разнимет их и разбросает по разным мирам. И если Карине это было естественным и понятным жестом, учитывая ее наивность в этом вопросе, то он не узнавал сам себя. Такого отчаянного желания напиться и испробовать весь букет этой Приправы на вкус он в себе не помнил, а держать ее за руку во сне был тем самым звоночком для него. Нельзя так прикипать к этой девушке, которую он знает всего два дня. Нельзя? Кто это сказал? Больше никаких нельзя…