Ана Мария Портнова - Солнышко. Три новеллы о женских сердцах

– Привет, Солнышко! Здравствуй, Дима! – Яна поцеловала обоих, – проходите, будем обедать.

Дана сразу увела Шемеш в свою комнату.

Дима с Яной пошли на кухню. Там он подарил ей стеклянную кофеварку. Это была одна из тех дешевых и бесполезных вещей, которые на предприятиях дарили работникам на большие праздники. Стол был уже сервирован, осталось лишь вынуть салаты из холодильника и разогреть шницеля.

– Под что такая шикарная закуска? – спросил Дима.

– Под красное вино для нас и томатный сок для Шемеш.

– Слабенько.

– Ну извини, не рассчитала.

– Так я сбегаю. Ты будешь?

– Нет, мы любим вино.

– Понял. Я мигом.

Через некоторое время он вернулся из магазина с двумя запечатанными пластиковыми стаканчиками водки. Дана к этому времени привела на кухню Шемеш, на которой была надета салатовая ажурная шляпка и в руке был раскрытый японский веер – подарки Даны – и они хором восхищались красотой девочки и её обновок. Дима тоже ахнул и поставил на стол свое вожделенное приобретение. На несколько секунд наступила немая сцена. Дана посмотрела на пластиковые стаканчики, на Диму, на маму, которая от стыда опустила глаза, на Шемеш, которая не поняла причины замешательства, но заметила его. Дима же был настолько воодушевлен, что ничего не заметил. Яна вышла в салон, чтобы взять из серванта рюмку для Димы. Там она, закрыв глаза, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. «Жлоб!» – снова прозвучал в памяти ещё раз подтвержденный диагноз, поставленный дочерью. Взяв рюмку, она надела улыбку, вернулась к столу и начала ухаживать за всеми. Особое внимание мать и дочь уделяли девочке. Шемеш кушала очень аккуратно и всё время говорила: «Спасибо! Это так вкусно!» Дима налил водку из стаканчика в рюмку, затем налил вина женщинам и сок дочке. Поднял тост за знакомство. В подобных ритуалах он преисполнялся такого пафоса, что Яне он снова представлялся стоящим во фраке и с хрустальным бокалом в руке. Затем, нахваливая еду, за хозяйку, за дочерей… цедил и цедил из стаканчика в рюмку. Того, что все его игнорируют, он не замечал. Невозможно было не заметить, что Дана полюбила Шемеш. Яне было очень отрадно это видеть. После обеда Дима помог убрать со стола посуду и даже стал её мыть. Дана попрощалась и ушла, обняв и поцеловав девочку, а Яна позвала Шемеш в салон делать маникюр. Девочка первым, спросив разрешения у отца, позвонила маме. Она с восторгом рассказывала о том, чем их угощала Яна и какие красивые подарки ей подарила Дана. Дима зашёл в салон и присел рядом. Вся его фигура, осанка, походка выказывали уверенность в себе, но в действительности это был гонор не по чину. Он начал расспрашивать дочку, понравилось ли ей угощение, Дана и её подарки. Зачем? Ведь он слышал, как она только что говорила об этом с мамой! А всё тот же гонор. Он гордился Яной перед Шемеш, он гордился Шемеш перед Яной, он гордился всеми, с кем соприкасался, потому что это поднимало его ценность в собственных глазах. Закончив маникюр, Яна покрыла ногти девочки лаком телесного цвета и поцеловала ладошки. Шемеш тут же обратилась к отцу: «Папа, можно позвонить маме?»

– Мама! – восторженно заговорила девочка, – Яна сделала мне маникюг!..Нет, не ягкий, совсем светлый… Нет, совсем не больно… Можно я ещё немножко побуду?… Хогошо…Спасибо, мамочка!

Яна убрала маникюрные принадлежности и спросила:

– Рыжик, хочешь, поиграем в морской бой?

– Что это?

– Как? Ты не знаешь эту игру? Это же так просто! – начал стыдить её Дима.

– Просто все, что умеешь сам, – ответила Яна Диме, а девочке сказала:

– Сейчас я тебя научу.

Она взяла два листа бумаги в клеточку, начертила на них по два ровных квадрата и сбоку нарисовала образцы «кораблей», указав их количество. Затем объяснила, как их размещать. Дима взялся помогать дочери и на любую её попытку слышалось возмущённое: «Нет, так нельзя!» или: «Ну куда ты лепишь?» или: «Яна же тебе объяснила!» Яна поняла, что он не даст им спокойно поиграть и нашла чем отвлечь высокомерного папашу.

– Дима, хочешь сэкономить мне 150 шекелей?

– Каким образом?

– Мне нужно поменять смеситель в ванной. Я уже купила новый и собиралась на этой неделе вызвать сантехника.

– А инструменты у тебя есть?

– Да, на балконе в металлическом сундучке. Мой счётчик во дворе второй справа.

Дима, преисполненный чувством собственного достоинства, вышел во двор перекрыть воду, потом вернулся, взял инструменты и начал возиться в ванной, а Яна тем временем стала спокойно объяснять девочке правила игры.

Закончив, Дима позвал Яну принять работу. Они с Шемеш зашли в ванную. Дима открыл кран и продемонстрировал его во всех положениях.

– Ну? Я молодец? Что я заслужил?

– Да, молодец, спасибо! – сказала Яна и поцеловала его в подставленную щеку.

Шемеш немного смутилась от этого, но сказала:

– Папочка, я тебя люблю.

Из салона донеслась мелодия Диминого телефона.

– Нет, мы ещё у Яны, – ответил он, – хорошо, я скоро её привезу, – и уже обращаясь к Шемеш:

– Мама сказала, что вы должны идти в гости к бабушке с дедушкой, надо ехать домой.

Девочка восприняла это совершенно спокойно: надо, так надо. Яна одела Шемеш её новую ажурную шляпку, дала веер. В искреннем детском порыве девочка обняла её и сказала:

– Яна, ты такая хогошая!

Яна поцеловала её в душистую макушку, обняла и сказала:

– Ты – прелесть, Рыжуля! Приходи ещё, поиграем.

Она открыла дверь перед гостями и, прощаясь, Дима тихо, почти одними губами, сказал:

– Я вернусь, да?

Яна кивнула. Когда гости ушли, она начала раскладывать по местам посуду. Мысли метались между тем, что сейчас было и тем, что сейчас будет: «Какой он человек? Какой он мужчина? Какое производит впечатление? Очень интересный внешне, стройный, подтянутый, аккуратный, со вкусом одевается, с красивой, уверенной пружинистой походкой, с красивым голосом (слегка выдвинутая вперед нижняя челюсть придавала голосу приятные басы), с нежными руками… При этом зануда и моралист, считающий себя всегда и везде правым. Самоуверен и при этом безумно нуждающийся в ком-то для поддержки. Бесприданник и жлоб с искаженными ценностями, из-за которых не может найти работу. Любит дочку и при этом плохо к ней относится. И дочка его очень любит». Закончив с посудой, Яна пошла в душ. Она постаралась расслабиться, стоя под теплыми струями и, закрыв глаза, вспоминала их первый вечер у моря. Потихоньку неприятные моменты сегодняшнего дня растворялись в будоражащих воспоминаниях тела. То ли она растянула это удовольствие, то ли Дима так быстро вернулся (а он почти бежал на обратном пути), но звонок в дверь раздался, когда по многолетней привычке она намазывала себя душистым кремом для тела. Яна обмоталась большим банным полотенцем и подошла к двери. Увидев в дверной глазок, что это Дима, открыла. Он ждал этого момента давно, поэтому всё произошло, как в эротическом фильме: страстно и быстро. За поцелуями и прикосновениями нежных рук последовало то, что можно описать так: если у тебя есть комплект беличьих кисточек, это ещё не значит, что ты – великий художник. Но моя героиня была женщиной более эмоциональной, чем чувственной, поэтому впечатлилась ярким порывом, напором и пренебрегла полным отсутствием гармоничности. Немного отдохнув, Дима сказал: