Ана Мария Портнова - Солнышко. Три новеллы о женских сердцах

В салоне загремела музыка, это дочка включила тяжелый рок, сидя за компьютером.

– Дана, это не мой стиль, – прокричала Яна издалека, – прямо как молотком по голове.

Дочь надела наушники и воткнула штекер в компьютер. Почти сразу в образовавшейся тишине раздался звонок мобильника, лежавшего на кухонном столе. Яна взяла его в спальню, села у туалетного столика. Номер был незнакомым.

– Алло.

– Яна, доброе утро!

Ну да, она ведь дала Диме свой номер, но его номер не взяла.

– Доброе утро!

– Как спалось?

– Нормально.

– Ты не простыла?

– Нет. Отогрелась в горячей ванне, чайку с лимоном выпила и в постель.

– Можно было и водочки для надёжности.

– Под водочку закусочка нужна, а мы перед сном не едим.

– А я вот пришел домой и с хозяином квартиры выпил. Я же позавчера только в другую квартиру вселился, а хозяин оказался моим земляком. Посидели немного, повспоминали…

– Не поняла, что он делал вечером в квартире?

– Как что? Он же в ней живет, а мне сдаёт одну из комнат.

Яне снова стало мрачно от ощущения убожества и она вспомнила приговор дочери: жлоб. Она знала мужчин, которые после развода были в стеснённом материальном положении, но никто из них не снимал комнату. Снимали однокомнатные квартиры, пусть даже за гипсовой перегородкой, но чтобы один, чтоб никто не мешал.

– Почему ты остановил свой выбор на этой квартире? Тебе удобно добираться до работы?

– Нет, меня уволили три недели назад, я ищу работу, а квартира мне по цене подошла…

«Час от часу не легче», – совсем было сникла Яна, но Дима продолжил:

– …да и от моей квартиры до дочкиной школы 10 минут ходьбы, так что я могу иногда её забирать и отводить домой, пообщаться в скверике.

За эти слова Яна простила ему всё. «Ну не может плохой человек так любить своего ребёнка! Неправа Дана, не жлоб он, просто у него полоса такая. Всё со временем образуется». Дима, будто прочитав её мысли, сел на своего любимого конька и стал с упоением рассказывать, какая у него умница и красавица дочь, как она занимает призовые места на конкурсах бальных танцев, как её хвалят учителя… Когда они попрощались, Яна увидела в дверном проёме дочь, которая облокотилась на косяк двери, скрестила руки на груди и строго спросила:

– Он?

– Да.

– Можно было и не спрашивать. Это был не разговор, а его монолог.

– Ты что, подслушивала? – с негодованием спросила мать.

– А что подслушивать? Из 15 минут разговора ты сказала две-три фразы.

– Дана, как тебе не стыдно? Это все-таки моя личная жизнь!

– Это не жизнь, мама! Это беспрерывный компромисс. Вот так же ты не хотела замечать, что папа всё время говорит и думает только о себе.

Упоминание о муже в таком ключе было неожиданно и больно. Лицо Яны стало по-детски беспомощным, из глаз потекли слёзы. Дана ринулась к ней, обняла, присев на корточки:

– Мамочка, прости! Я не хотела тебя обидеть! Я хочу тебя защитить. Ты у меня умная, но только теоретически. Тебя так легко обмануть.

– Дай салфетку, – холодно сказала Яна.

Дана подала матери коробочку, та вынула из неё несколько бумажных салфеток, вытерла слёзы, высморкалась, вздохнула.

– Но с чего ты взяла, что он старается меня обмануть?

– Жопой чую! – ответила дочь, чтобы хоть немного рассмешить расстроенную мать.

Ей это удалось. Яна улыбнулась и спросила:

– А если серьёзно, на основании чего ты делаешь такие выводы?

– Мама, начинаться всё должно не так. Пусть жизнь – не сплошной праздник, но сперва мужик должен обаять женщину. Не обязательно дарить бриллианты и водить в шикарные рестораны, но хотя бы цветы принес на первое свидание, в кафе пригласил, а он что?

– А он беспрерывно говорит о своей дочурке.

– Вот именно! – горячо продолжила Дана, но тут же осеклась, увидев, что у матери по щекам снова потекли слёзы. С лица дочери сошло выражение уверенности и крутизны, она на секунду задумалась, потом взглянула на мать, которая, не вытирая слёз, сидела, облокотившись лбом на согнутую в локте руку.

– Так что же это получается? Он тебя именно этим зацепил?

Яна обречённо покачала головой и несколько слезинок упали на стол. Она снова взяла салфетку, вытерла слёзы, но тут же расплакалась в голос, закрыв лицо руками.

– Ты выросла, доченька, а я всё живу той счастливой порой, когда ты была маленькая. Я помню все твои ляпсусы, смешные словечки, болезни… Я скучаю по тебе!

Ошарашенная Дана сразу поникла. Ей стало стыдно, что она разговаривала с матерью свысока. В памяти пролетели детские площадки, цирк, кукольный театр, рисование, чтение вслух, болезни и всегда рядом была мама, только мама. И вот теперь, когда мама осталась одна, на её голову упал какой-то жлоб, который души не чает в своей малышке. Видимо, через девочку мама хочет компенсировать недобор общения с ней, а через этого козла – общение бывшего мужа с дочерью. Это был очевидный самообман, но Дана не смогла больше настаивать на своем. Она взяла руки матери, приложила их к своему лицу и сказала:

– Прости, мамочка! Я всё поняла. Слушай свое сердце, но если этот муд… мужик тебя обидит, я не знаю, что я с ним сделаю.

– Спасибо, моя родная!

Дима звонил каждый день по несколько раз. Он просил о встрече, но после работы у Яны не было сил никуда ходить. Кроме того, свидание могло закончиться в постели, но в чьей? У Димы, где за стенкой спит другой мужчина или у неё, где в соседней комнате спит её дочь? Но к концу недели Дана сообщила, что нашла недорогую однокомнатную квартиру и на днях съедет. В выходной Дима всё-таки настоял на свидании. Он выбрал странное место, «Макдональдс». Кафе было огорожено со всех сторон искусственным кустарником, так что издалека невозможно было увидеть, что происходит внутри. Когда Яна вошла, её ждал сюрприз: напротив входа за столиком сидел гордо улыбающийся Дима, и с ним рядом – прелестнейшее создание с волнистыми рыжими волосами до плеч, которые сияли вокруг головы, как нимб, огромными зелёными глазами в обрамлении рыжих ресниц, конопушками на аккуратном носике и с ангельской улыбкой на пухлых губках.

– Пгивет, Яна! – сказала девочка, чуть картавя, – как дела?

Яна пропала, просто пропала! Дима по своей значимости стал подобен этому кустарнику, на который никто не обращает внимания. Она видела только эту девочку. Шемеш внешне была совершенно не похожа на Дану в детстве. Дана всегда была озорным, ласковым, подвижным голубоглазым одуванчиком, а в Шемеш чувствовалось какое-то взрослое достоинство. Впоследствии Яна поняла, что это из-за её осанки, сформированной бальными танцами.

– Привет, Солнышко! – ответила Яна, – какая же ты красавица, просто куколка!

Девочка улыбнулась смущенно, но без грамма жеманства, как улыбается женщина, знающая о своей красоте.