Валентина Бекетова - Тайна замка Бельвуар

Да! Люди этой страны в сервировке стола обошли французов. Известно, что его высокопреосвященство кардинал Ришелье, наблюдая, как за его столом дворяне едят из одной большой миски и всякий раз, перед погружением ложки каждый вытирал её салфеткой, приказал сделать много мисок и ставить перед каждым едоком. Мазарини, тоже кардинал и наследник Ришелье у французского трона дивился тому, как, не боясь нанести себе увечье, дворяне за его столом длинными ножами с острейшими концами режут сочную кабанятину или оленину, а то и едят с ножа, приказал изъять их и пустить в дело эти инструменты с закругленными концами. Прогресс шёл и шёл по Европе во всех сферах, но в замке Бельвуар он был на высшем уровне эстетики и безопасности даже при употреблении пищи. Во время обеда гостей кормили чудным бульоном из индейки, варёным картофелем, обжаренным до золотистой корочки, паштетами из мяса кролика, гусиной печени, куриным фрикассе, мясными пирожками и засахаренными фруктами, также предложили пиво, но ему все предпочли чай, кофе. Некоторые заказали на ужин овощные салаты и фруктовый компот, объяснив, как всё это готовить.

Врачи вручили Скревену расписание приема пищи для графа и диету на десять дней, объяснив значение этого в лечении больного. Ему запрещали пиво, вино, табак, грубую плохо проваренную пищу, копчёности, сельдь, минеральную воду; рекомендовалось постепенное уменьшение соли в блюдах, пятиразовое суточное питание, белое отварное мясо, рыба, каши, супы, овощи, фрукты, различное сладкое и мёд. Управляющий отдал на этот счёт соответствующие указания своим помощникам и поварам.

После обеда все гости собрались в холле и обсуждали свои текущие дела, делились впечатлениями; хотя, конечно же, экскурсий по замку и его окрестностям ещё не было. У спящего графа дежурили врач и медсестра, поскольку могла появиться реакция на уколы. Их вскоре сменили другие дежурные. Но всё было благополучно, а пришедший к Гилилову помощник Скревена сообщил, что граф проснулся и не знает, что ему делать. Все дружно засмеялись, ибо такие слова уже были хорошим показателем для состояния больного. Окрепшего, освеженного водой, бальзамами и пообедавшего графа в коляске привезли к врачам. Здесь его светлость прошёл массу аналитических процедур; пока шли расшифровки проведенных исследований, выносились окончательные или предварительные диагнозы, графу по результатам некоторых из них уже была поставлена капельница. Он лежал в процедурном кабинете на удобной, мягкой кушетке и под тихие звуки пения райских птиц принимал целебное лечение.

Эффект усиливала сидящая рядом прехорошенькая медицинская сестра Наташа. Графу действительно казалось, что он в раю. В углу кабинета за столом работал врач над поступавшими материалами обследования больного. И только теперь его светлость обратил внимание на освещение, включенное ввиду спустившихся туч и начавшегося дождя. Вызвали инженера, который просто, толково, на родном для графа языке объяснил ему работу мини-электростанции, приборов, природу электрической энергии. Граф слушал, затаив дыхание. Он любил людей науки, имел связи с европейскими учеными, помогал им и в своей стране. Гилилов знал об этом и восхищался таким его качеством. Решено было провести электричество в апартаменты графа, а пришедший в процедурную Илья Михайлович посоветовал сменить убранство его спальни, сделать его светлым и более радостным. На удивленный взгляд Рэтленда Гилилов ответил: «Ваша светлость, такое рекомендуют психологи. Ведь в театре зрители с нетерпением ждут смену декораций, им это очень интересно, а больному человеку тоже требуется смена обстановки даже в собственном жилище, чтобы не связывать свой недуг и страдания с его прежним видом». Граф поступил радикально: вошедшему Скревену он приказал заменить ему спальню и подобрать для нее другой дизайн.

Таким образом, перед ужином многие текущие дела были выполнены. Но важны были результаты проведенных исследований. Пока в вечерние часы врачи трудились, обсуждая и осмысливая их, в большой столовой для всех накрывали стол; слуги расставляли приборы, повара вносили дымящиеся ароматные блюда; из небольшого магнитофона негромко звучала маршевая музыка, а инженеры заканчивали работу по освещению столовой и поварских помещений. Затем им предстояла подобная работа и в апартаментах графа. Жизнь в замке стала наполняться новым смыслом и содержанием.

Лечение Рэтленда шло интенсивно, уже появились положительные результаты. Весь комплекс мер и средств помогал молодому организму в борьбе с болезнью. О ней врачи дискутировали в течение нескольких дней. Повторные анализы крови показывали её наличие в организме. Важно было выявить стадию и степень поражения отдельных органов. Окончательное решение состояло в том, что пациент с помощью лекарств экспедиции, частичной, возможно, и полной (или без этого) замены крови может избавиться от «бациллы», а ущерб, нанесенный отдельным органам, будет преодолен, останутся некоторые последствия не опасные для жизни. Главное, как показала МРТ, мозг не затронут, хотя болезнь могла ему угрожать через год-другой, а то и раньше. Её движение было остановлено. Она радикально изгонялась из организма. Граф проходил лечение в стационаре, в первую очередь, именно от этой гадостной «бациллы». Весь комплекс лечения уже в течение полутора месяцев привёл к весьма положительным результатам. Значительно улучшились показатели крови. Ушли головные боли, уменьшились они и в костных тканях. Заживали раны на ногах. Артрозное и ревматическое состояние давало о себе знать. Были применены все виды физиолечения и сняты острые боли. Граф стал ходить почти не хромая и садиться в кресло самостоятельно. Стоматолог выполнил весь объем работы, а привезенные экспедицией средства по уходу за полостью рта доставляли ему особое удовольствие. Он помолодел, посвежел, появились надежда и желание жить. Но лечение ещё не было окончено. Оно должно было продолжиться до начала лета.

Говоря о болезни графа, следует отметить, что Гилилов в своей книге о Рэтленде-Шекспире вопрос этот рассмотрел деликатным образом как опытный и мудрый человек. Указав на литературные, не очень точные, а намекающие высказывания, он как бы предоставил читателям самим понять суть болезни. А вот переводчик сонетов Шекспира Сергей Степанов «решил» эту деликатную проблему прямо, не побоявшись в своей книге назвать всё своими именами. И верить ему можно. Действительно, эта болезнь была неумолимым бичом тогдашнего общества. Что здесь поделаешь? Лечить. Но как? Никто не знал; никакие бальзамы и ртуть не спасали людей, а часто и отравляли их. Остается вспомнить, кто от неё умер или пострадал в разные времена. Назовём лишь некоторые имена с небольшими ремарками либо отступлениями.