Валентина Бекетова - Тайна замка Бельвуар

Так, от этой болезни умер французский король Карл VIII (1470–1498). Возвращаясь с войсками после бесславного «завоевания» Неаполитанского королевства, которое он считал своей наследственной вотчиной, король решил по пути во Францию захватить Рим и свергнуть папу Александра VI (Борджиа), но заболел и спешно вернулся домой. Здесь он не сократил, а увеличил свои эротические аппетиты и вскоре умер от апоплексического удара в возрасте двадцати восьми лет. Болезнь поразила мозг. В ряд погибших от неё вносят французского короля Франциска I (1494–1547), приютившего изгнанного из Италии Леонардо да Винчи и покровительствовавшего ему. Вот почему портрет Моны Лизы Джоконды находится не в Уффици, не в Ватикане, а в Лувре. По этой же причине во Франции пребывает знаменитая золотая солонка Бенвенутто Чиллини, шедевр ювелирного мастерства всех времён и народов, подаренный художником королю.

В список входит и английский король Генрих VIII (1491–1547), отец Елизаветы I. В свое время он за преданную службу короне подарил предкам Рэтленда, которого лечит прорвавшаяся через вековую Границу Миров группа Гилилова, замок Бельвуар, один из красивейших в стране, и присвоил Мэннерсам (родовая фамилия его светлости) графский титул Рэтлендов, который восходит к Йорской линии Плантагенетов (Белая роза), наследников короля Эдуарда III (1312–1377). В ходе войны Алой и Белой розы (1455–1485) погибли многие титульные фамилии. Графства остались без них. Так случилось и с юным, почти мальчиком, графом Рэтлендом, сыном Ричарда Плантагенета Йоркского. На поле битвы между Сенделом и Уэнфилдом в 1460 году он был заколот лордом Клиффордом из ланкастерского клана (Красная роза). Шекспир в своей исторической пьесе «Генрих VI» с потрясающим сочувствием и пиететом, почти со слезами, описывает смерть этого юного графа, последнего из Рэтлендов, освободившего титул и земли для новых претендентов, по существу, для Мэннерсов. Шекспир вкладывает в уста умирающего Эдмунда Рэтленда фразу на латинском языке: «DI faciant laudis summa sit ista tuae!» В переводе она звучит так: «Да сделают это боги высшей твоей похвалой». Это единственная на названном языке фраза во всей пьесе характеризует невинную светлую душу юного лорда. Она звучит ключом к пониманию того, кто был подлинным Шекспиром. В одном из своих сонетов он завуалировано называет белую розу личным символом и возводит тем самым свою графскую линию к королевской Йоркской линии Плантагенетов.

Не возвращаясь более к королю Генриху VIII, несколько слов скажем о его дочери Елизавете I (1533–1603), которую лично знал, был принят при её дворе, неоднократно участвовал в беседах с нею наш больной Рэтленд. Она, например, в 1599 году издала персональный приказ о немедленном возвращении Рэтленда из Северной Ирландии, куда он самолично отправился воевать под командованием графа Эссекса (1568–1601). И это был не первый поход с человеком, который для Рэтленда, как и для его друга графа Саутгемптона (1573–1624), стал героем, символом храбрости и свободы слова. Тогда она подавлялась жестоко: тюрьмой, казнями. Отсюда преклонение молодежи перед смелостью Эссекса, его огромная популярность в народе. Связь королевы Елизаветы I с Эссексом известна. Он доводился ей двоюродным внуком, был её фаворитом, а в последние годы жизни монархини занимал высокие государственные должности, был Маршалом, то есть Командующим армии её Величества, и был ею казнен в феврале 1601 года. Ему шел тридцать третий год, а королеве – шестьдесят восьмой. Следы отцовской болезни просматриваются и в королеве; вот почему она не вышла замуж, не могла иметь наследников. Самым легитимным к трону в то время был только король шотландский Яков VI, сын Марии Стюарт, которую в 1587 году Елизавета I казнила, пресекая тем самым претензии своей двоюродной племянницы на английский трон. Умирая в 1603 году, она назвала своим преемником сына казненной ею шотландской королевы, больше назвать было некого, и, став королем Англии и Шотландии, Яков VI получил титул Якова I (1566–1625), который известен как основатель династии Стюартов и масонства в Англии; также и он не был свободен от этой болезни. Король отменил жестокие репрессии бывшей королевы по отношению к графу Рэтленду за его участие в мятеже Эссекса; полностью, как и близкого друга его светлости графа Саутгемптона, реабилитировал и восстановил во всех правах. Помилованию подлежали и другие лица, хотя пятеро казненных вместе с Эссексом чем-то напоминают пятерку наших повешенных декабристов.

И вот, на этом фоне кровопролитной войны в Северной Ирландии, казни Эссекса, страшной непоправимой для Рэтленда личной трагедии, ведь казненный ужасными палаческими ударами (первый из них отколол часть черепа, второй раздробил графу плечо) был не только кумиром и покровителем Рэтленда, но и приёмным отцом Елизаветы Сидни, дочери великого английского поэта Филиппа Сидни (1554–1586), сложившего свою голову за королеву ещё в 1586 году на голландской войне; Елизавета Сидни в 1599 году стала законной супругой Рэтленда и боготворила, как и он, своего отчима; на таком мрачном фоне массы ужасных событий, включая почти год заключения Рэтленда в Тауэре, Шекспир не посвятил королеве ни единой хвалебной строки, а в сонете 107 благословил в аллегорической форме её уход из жизни, восславляя мир и надежды, связанные с воцарением Якова I на английском престоле.

Здесь хотелось бы добавить: страна, что называется «кишела» поэтами. И каждый старался восславить свою живую, а потом и умершую государыню, и только Шекспир, слава которого уже была в расцвете, по-прежнему молчал. Поэты упрекали его за черствость по отношению к королеве. Но перед глазами Рэтленда-Шекспира стояла картина окровавленной и разбитой головы Эссекса, жестоко казненного по ее приказу. Эта картина осталась в его памяти на всю жизнь. Эссекс был его другом, покровителем, родственником. Здесь прослеживается прямая связь между Рэтлендом-Шекспиром и Эссексом. И связь эта закономерная и естественная. В поэме Шекспира «Феникс и Голубь» уже умершая к этому времени королева названа тираническим крылом хищной птицы, что вполне соответствовало её характеру, делам и такому отношению к ней Рэтленда, то есть Шекспира.

Однако вернемся к этой самой болезни, сославшись на два примера. Первый имеет отношение к французскому королю Генриху IV (1553–1610), его ещё любят называть Наваррой. Судя по литературным источникам, он болел венерическими болезнями; перенес очень тонкую и опасную хирургическую операцию, которая прошла успешно. Повторное заболевание в период разлада его с бывшим другом и соратником герцогом Бироном обошлось без вмешательства врачей. Но напряжённые отношения короля с Бироном остались без примирения; явная и прямая измена герцога, его бычье упрямство, когда для спасения жизни требовалось всего лишь покаяние перед королем, привели Бирона на плаху; примерно это совпало со временем казни Эссекса, чем похвалялась английская королева в беседе с французским посланником, демонстрируя свою волю и решимость в таком деле.