Галина Коваль - Городские истории

Кошачий детеныш вышел из-под импровизированной кровати. Лампочка горит, и ему совсем не страшно. Не страшно и человеку. Он бы ее выключил, только не нашел выключателя, сколько ни искал. Можно бы выкрутить лампочку, только она «новорусская», ртутная и на долгий срок предназначенная, ко всему еще и не выкручивается. Прикипела в патроне насмерть. Пробовал сильнее на нее воздействовать, так хрустит что-то в основании. Как бы совсем не вышла из строя! Оставил бомж лампочку в покое и привык к ней. Прежде чем лечь спать, ставил картонную упаковку от холодильника, получалось что-то вроде ширмы, которая закрывала назойливый свет лампочки.

Кошачий детеныш сел, задрал голову, стараясь разглядеть картонное сооружение. Потерся бочком об нее. Картонное сооружение стало шататься и упало на спящего бомжа, а тот так и остался неподвижно лежать под ним на новом матрасе. Переждав с минутку и успокоившись, котенок, цепляясь когтями за матрас, начал восхождение. В подвальном помещении тепло. Толстая горячая труба у стены знай себе греет и греет воздух. Близость человека не пугала, пугало одиночество, и кошачий детеныш заторопился к бомжу, устроился в ногах. С высоты матраса заметил на столике стакан с остатками чая. Инстинкт подсказал ему, что это влага. С матраса забраться на стол было легко. Стакан, как и картонная конструкция, свалился набок, и темная жидкость пролилась на поверхность. Она бежала по шероховатой столешнице, собирая пыль и становясь мохнатой. Котенок лакал мохнатую влагу, прикрыв глаза и припав пустым животиком к столу. Рядом с упавшим стаканом на столе лежал кусочек плавленого сыра. Он проглотил и его. Сразу все внутри успокоилось. Лапки стали подгибаться, глаза закрываться, и котенок заснул прямо на столе.

Под картонной крышей было душно, и бомж проснулся. Повертел головой и носом, уткнулся во что-то. Полежал неподвижно с закрытыми глазами, размышляя о случившемся.

«Неужели перегорела лампочка», – посетила человека неприятная мысль.

Подняв руку, он понял, что на нем сверху лежит картон. Оттолкнул его от себя, стало светло. Снял со стола котенка и положил рядом. Пальцем слегка надавил на него, чтобы понять, живой ли тот. Не просыпаясь, котенок вытянулся в струнку, задержался на мгновение в таком положении и стал обмякать, как бумажная салфетка в лужице с водой. Человек умилился и закрыл глаза.

Дом сердился на бомжа, но ему не было жаль своего подвала для него. Напротив, дом был благодарен бомжу за «субботники», которые жилец осуществил осенью. Соорудив что-то вроде скребка, бомж соскреб все, что мог, и перетаскал на помойку. Большая половина той части, где находилась слесарная, стала выглядеть лучше. Зловонные и обитаемые лужи засыпал песком с известью. Песок брал на детской площадке. Он промок вскоре, стал сырым и таким же зловонным, но смотреть на все это бомжу было легче. Благотворительные дела эти происходили ночью, так что жильцы и не ведали ничего об этом. Дом старый и потому любую заботу о себе воспринимал трепетно и благодарно. В отличие от людей он не мог проливать слезы умиления и приносить кому-то свои благодарности так, чтобы их заметили. Но будьте уверены, он их пролил и был благодарен бомжу.

Человек встал, свернул постельные принадлежности, завернул их в разорванную палатку. Выдернул из-под котенка простынь. Тот свалился набок, тут же вскочил и зашипел. Бомж веселился, глядя на все это.

– Пойдешь со мной или останешься тут?

Человек поставил матрас вертикально и прислонил к стенке.

Котенок забился под ящики. Там было пыльно, и на его усах повисла паутина. Человек прислонил картон к матрасу и приставил к нему ящики.

– В глаза не бросается, – объяснил он котенку и забрал последний ящик.

Котенок почувствовал себя голым. Хвостиком прикрыл лапки и снизу посмотрел на человека, который медленно превращался в бомжа, одна за другой теплые вещи нанизывались на человека. В какой-то момент он был подхвачен рукой бомжа и водворен за пазуху.

– Я бы тебя оставил. Да ты пищать будешь. Сердобольные бабушки станут тебя вызволять из подвала с помощью пацанов, а этого допустить никак нельзя. Облюбуют себе местечко для курения или еще чего-нибудь… Они сейчас ушлые.

Устал кошачий детеныш от переживаний. Заснул как человеческий, когда его вывозят на свежий зимний воздух в коляске.

Бомж занял свою позицию. Скоро его появление заметят женщины из аптеки. Одна из них принесет ему овсяную кашу. Горячую еще. Она не приносит ее из дома. Женщина из двадцать третьей квартиры этого дома прямо в аптеке заваривает ее кипятком в миске, из которой кормила бездомную кошку, да та сгинула в начале зимы. Помыла хорошо, обдала кипятком. Не выбрасывать же! Пригодилась вот. Как только женщина стала кормить его по утрам овсяной кашей, боли в области желудка и поджелудочной стали утихать. Бомж ее вспомнил. Она общалась время от времени с его женой в прошлой его жизни. Женщина всегда была жалостливой и одинокой. Где жена сейчас? Бомжу все равно. То, что она не живет в их бывшей общей квартире, бомж понял. В ней сейчас живет его сын с женой и внучкой. Видимо, переехала в однокомнатную квартиру, купленную при их совместной жизни для сына. Это информация просто так, для общего представления. Бомжа она не волнует и не интересует совсем. Сердечная тоска позвала его назад, в прошлое. Он и вернулся в свой дом, но вовсе не собирался возвращаться в жизнь сына и бывшей жены. Наверняка его давно считали умершим, ведь человек ушел из дома, неся в себе смертельную болезнь.

– Вы сегодня припозднились.

Бомж молчал и ждал утреннюю кашу.

Женщина закрыла за собой тамбурную дверь и тут же вернулась.

– Я не могла вас знать раньше?

Бомж отрицательно покачал головой.

– У меня такое ощущение, что я вас знаю.

Вместо ответных слов бомж съехал спиной по холодной стене родного дома и сел на корточки.

Чтобы как-то сгладить свое неуместное любопытство, женщина стала осматривать прилегающую территорию, громко произнося:

– Кис-кис-кис… – потом пояснила: – Да котенка тут прикармливала вчера, так тот со страху и не поел. Вон лежит все замерзшее! Жалко.

Бомж без слов достал из-за пазухи спящего котенка и снова его туда засунул.

– Как хорошо-то, господи! И вам не скучно! Правда?

Бомж кивнул головой.

– Тогда я и котенку вынесу кашки тепленькой. Молочком разведу, чтобы не обжегся.

На запах теплого молока спящий котенок среагирует сразу. С закрытыми глазами сгложет кашу, снова окажется за пазухой бомжа и закатится в сон без сновидений. За это время бомж съест свою кашу, соберет мелких денег с горсточку, которую высыплет в карман, а в какой, потом сразу и не найдет. Испугается. Одежды надето много, в каждой карманы есть, попробуй сыщи заскорузлыми руками! Котенок, услышав звон монет, зубами вгрызается в то место на одежде бомжа, где они лежат. Так и найдет бомж свою пропажу.