Мирьяна Солдо - Моё Сердце победит

– Якову всего десять лет, – сказала я. – Оставьте его в покое. Он слишком мал.

– Ах ты, лживая сучка! – завёлся милиционер. – Не так он и мал, если может взлететь на гору за две минуты.

Я закрыла глаза и стала молиться, чтобы Бог даровал ему мир. Допрос длился несколько часов. В конце концов, так и не выдавив из нас нужное признание, нас запихнули в маленький автомобиль скорой помощи и повезли на осмотр к местному педиатру, доктору Даринке Гламузиной.

Это была самоуверенная и интеллигентная женщина с короткими чёрными волосами, которая дала нам понять, что она неверующая. У неё не было сомнений в том, что должно быть какое-то логическое объяснение нашим утверждениям. Она забрасывала нас вопросами с такой скоростью, что мы едва успевали отвечать: «Что вы видели? Где это происходило? Как вы себя чувствовали? Подвергались ли вы когда-нибудь гипнозу?» Последний вопрос показался нам особенно странным, но мы тем не менее отвечали терпеливо и честно. В конце осмотра доктор Гламузина сказала: «Мой коллега и я приедем сегодня в Бьяковичи и понаблюдаем за вами».

«Понаблюдаем? – подумала я. – Она что, приняла нас за диких животных?»

С первого явления прошло шесть дней, и уже с середины дня Меджугорье наполнялось тысячами паломников, в том числе из отдалённых городов, таких как Сараево и Загреб. После смерти годом ранее председателя компартии Тито власти, опасаясь потерять контроль над ситуацией, прибегли к своему любимому оружию – запугиванию.

Милиционеры снова затолкали нас в машину скорой помощи. Сесть было негде, и нам пришлось сбиться в кучу. Каждая неровность на дороге причиняла боль. Через час мы наконец приехали в больницу в Мостар. «Привыкайте к этому месту, – сказал нам водитель. – Оно может стать вашим новым домом, когда вас признают сумасшедшими».

Сначала нас отвели в тёмную комнату без окон и заперли за нами дверь. Воздух там был влажным, холодным и затхлым. В темноте я рассмотрела стол и лежащего на нём человека. Когда мои глаза привыкли к темноте, я поняла, что это труп. Окинув комнату взглядом, я увидела и другие тела. «Это морг», – прошептала я. Мы были в ужасе. Как они могут так поступать с детьми?

Через некоторое время нас наконец выпустили из морга и повели на осмотр к врачу. Его вопросы были похожи на те, что задавала доктор Гламузина, но отношение к нам было заметно холоднее. «Знаете, – сказал он, – для сумасшедших у нас есть только одно место». Соврав, что оставляет нас в холле, он запер нас в отделении для психически больных людей. Они бесцельно ходили по коридору, кричали и издавали странные звуки. Один из пациентов подошёл к нам. «Я солдат», – заявил он и начал ходить по палате, чеканя шаг. Испугавшись, мы прижались друг к другу. Нас что, оставят тут навсегда? К счастью, пришла медсестра.

– Вам здесь не место, – сказала она и повела по тускло освещённому коридору до кабинета, в котором находились другие медсёстры.

– Расскажите нам о явлениях Богородицы, – попросила она. – Все только об этом и говорят.

Мы рассказали о том, что видели, и ответили на их многочисленные вопросы. В конце разговора некоторые сёстры даже начали плакать. Меня приятно удивила их реакция и интерес. После этого мы попали на осмотр к доктору Мулии Джудже, руководителю психиатрического отделения мостарской больницы. Позже мы узнали, что она всех нас признала здоровыми и уравновешенными. «Сумасшедшими надо признать тех, кто этих детей сюда привёз!» – сказала она. Больше всего в той ситуации меня тронуло, что доктор Джуджа была мусульманкой. Я убедилась, что никогда не нужно бояться говорить о Богородице с кем бы то ни было.

В тот день милиция нас отпустила, но пребывание в морге и отделении для душевнобольных нанесло мне психологическую травму. В голове снова и снова возникали тревожные картины: труп на столе из нержавеющей стали, невменяемый «солдат», вышагивающий вокруг нас, пациенты с бессвязной речью и движениями. При этом я знала: если мне придётся выбирать между заключением в психиатрической лечебнице и отрицанием того, что я видела Богородицу, я без разговоров выберу первое. Ничто не заставило бы меня отречься: ни тюрьма, ни даже смерть.

В тот вечер, ещё не успев отойти от дневных переживаний, мы собрались на явление. Как только Богородица появилась, мы все заплакали. Её безмерная любовь высвободила наши чувства. Все мои страхи и тревоги исчезли, когда Мария показала серию наиболее ярких сцен из Её земной жизни. Это было похоже на фильм. Условия, в которых жила Мария, противоречили романтизированным образам Её жизни, которые мы привыкли видеть в религиозном искусстве. С детских лет Она жила скромно и смиренно. Её жизнь была тяжёлой, но в её простоте была особая красота. Я увидела наиважнейшие моменты Её жития, когда Ей явился ангел и родился Иисус. Мне стало понятно, что и Мария тоже когда-то перенесла много настоящей боли и радости, как и каждый из нас, но с одним коренным отличием: Она стала Матерью Бога.

Кто-то из нас поделился с Богородицей тревогой из-за произошедшего с нами в тот день:

– Сможем ли мы всё это выдержать?

– Сможете, дети Мои, – очень по-матерински сказала Она. – Не бойтесь.

Небесная синева за спиной Богородицы побледнела, и над Её правым плечом появился образ какого-то окровавленного и измученного человека с карими глазами, длинными волосами и бородой. Я видела только плечи и голову, и мне показалось, что его лицо искажено мучительным страданием. В отличие от Марии, Которая всегда являлась нам в привычном человеческом обличии, этот мужчина больше походил на скульптурный бюст. Я поняла, Кто это, только когда увидела на Его голове терновый венец.

– Посмотрите на Того, Кто отдал за веру всё, – сказала Она. – То малое, что делаете вы, не будет для вас непосильным.

И образ растворился в синеве за спиной Богородицы. Я была благодарна за то, что хотя бы на мгновение увидела Иисуса, и мне было стыдно за мысли о чрезмерности моего страдания. Этот опыт научил меня никогда не придавать себе слишком большого значения и не считать себя жертвой.

Доктор Гламузина – та скептически настроенная педиатр, что осматривала нас утром, приехала лично посмотреть на явление – вернее, понаблюдать за нами во время явления. Очевидцы рассказали, что, когда она увидела наши лица, её скептицизм сменился крайним удивлением. Она попросила Вицку задать несколько вопросов Богородице, и Вицка согласилась.

– Спроси Её, кто Она, – попросила доктор Гламузина.

Вицка передала этот вопрос, и Богородица ответила:

– Я Царица мира.

– Как у нас может быть мир, когда существует столько религий? – продолжила врач.

Вицка передала вопрос, и Мария ответила: