Ирина Ишимская - Прогулки по прошлому и настоящему. Рассказы. Эссе

Я растаяла. Мы с ним нашли общий язык. Очень приятно побеседовали. Он сказал мне комплименты. Мне сантехник понравился. Блеск.

Потом он наконец подошел к батарее, немного постучал по ней молоточком и ушел. А я так и продолжала мерзнуть, пока не пришел настоящий сантехник, а не художник.

Встречи разные бывают. Но эта вот встреча самая важная в моей жизни. Но дело в том, что я не знаю, как ее описать. Попробую. Но вряд ли получится передать то чувство. И сейчас, когда я пишу об этой встрече, мне почему-то хочется плакать. Я снова и снова вспоминаю тот эпизод, и он поддерживает меня. И странно, я не помню, в каком городе это было. Или в Новгороде, или в Ленинграде. Я вышла из кабинета врача в поликлинике и увидела ее. Она сидела на скамье в пол-оборота и разговаривала с какой-то женщиной. Как только я увидела ее, все внутри меня залилось счастьем. Сердце запело от радости. Я узнала ее мягкость. Как мне ее не хватало. Без ее мягкости и доброты этот мир был таким странным. Я узнала ее голос. Без этого голоса как я могла жить? И эти рыжеватые вьющиеся волосы. И эти знакомые до глубины души вибрации. Солнце, освещающее весь мир, снова и так внезапно появилось. А как без него было темно. В ней не было никаких изменений души в негативную сторону. Это была она. И мне сразу же захотелось броситься ей на шею, обнимать ее и плакать. Так велика была радость. Я так и сделала. Я рванулась к ней. Она сидела все в той же позе и как будто меня не замечала. Я застыла. Я искала в памяти ее имя и не находила. Я искала в уме какие-то определения этому глубинному знанию души и не могла найти. Мой мозг выдал мне информацию, что он ее не знает. Это было так странно: зная ее до глубины души, я не знала ее. И она как будто не узнала меня. Я ушла. Да, я ушла. Но я унесла ее с собой.

Я думала о нем. И давно его не видела. И вот однажды на работе я сидела на обслуживании читателей за столом. В двери появился он. Черты лица его. Но был без своего шарма и простоват. Стоял очень растерянно и не мог понять абсолютно, куда он попал. Будто бы приземлился, как путешественник во времени, или из другой параллельной жизни пришел. Быть его здесь не должно было определенно. Я всматривалась в черты его лица. Он все стоял. Хотя прошли какие-то секунды. Наконец я голосом чиновника громко спросила: «Вы в библиотеку?». И добавила: «Проходите». Он словно бы пришел в себя, повернулся и вышел. А я все думала: «Он, не он?».

Я ехала в электричке и читала Ричарда Баха. Его роман «Единственная». Я давно уже поняла, что если в дороге читаешь какую-то книгу, в тот вибрационный фон и попадаешь. Я зачиталась. В книге происходили чудеса. Менялась окружающая обстановка вдруг внезапно, героиня встречалась сама с собой. Но только та, другая, была из будущего или из прошлого. Ладожский вокзал тогда еще не был построен. Все электрички приходили на Московский. Я посмотрела в окно и увидела что-то странное. Это были не наши знакомые станции. Нависли какие-то высокие пути, причудливые провода. И увиденное так гармонировало с тем, что я читала, что я не особенно удивилась и приняла все как должное. Потом я поняла, что электричка пошла по ладожскому направлению, но пришла на Московский вокзал. Я ехала на Лито к писателям в Павловск. Они собирались в старинном, уже пошарпанном Дворце культуры. Больше всех мне нравилась Антонина. Она умная, талантливая и простая. «Гумер, кажется, к ней не равнодушен», – подумала я. Но вскоре перестала думать о писателях и засмотрелась на чугунные ворота. Здесь всегда вспоминается Анна Ахматова. Ее прекрасный стих:

Здорово сказано: «Не живешь, а ликуешь и бредишь иль совсем по-другому живешь». Я медленно шла по парку, наслаждаясь видами. Потом зашла в кафе, в которое мы обычно заходили с поэтессой Наташей Куликовой. Но в тот раз я была одна. Очень уютное кафе и лакомства вкусные. Я взяла себе пирожное корзиночку и кофе и устроилась за столиком. Вдруг слышу, кто-то спрашивает: «Ирина Львовна, вы какое пирожное будете?». Я удивилась. Сочетание моего имени и отчества довольно редкое. Я увидела, что это одна (не назову старушкой, дама почтенного возраста) обращается к другой. Я очень критично и внимательно оглядела Ирину Львовну. Волосы седые. Вид довольно интеллигентный. Если это я в будущем, то мне не очень понравилось, что она была не то чтобы полненькой, но довольно округлой. А я тогда была худой, как и сейчас, впрочем, хоть много лет прошло с того дня. Но, может, все еще впереди. Или это просто шутка Ричарда Баха.

Вроде бы запас историй кончается. Нет. Вдруг в голове выявилась одна встреча, о которой я молчала. Да я и боялась об этом говорить. Ну их. От греха подальше. Но сейчас опишу кратко.

Я шла на работу в библиотеку, как обычно, подошла к переходу и увидела подъезжающий легковой автомобиль. Кажется, он был красный. В нем сидели три человека. Все в строгих черных костюмах, белых рубашках и черных очках. Я уже не помню точно. Но вроде бы мне показалось, что там была одна женщина среди мужчин. Она, может быть, была в жилетке. Я сразу же почувствовала, что это не люди. Они были как манекены. Сидели они очень прямо. Безупречность новой одежды и их статический вид, а также отсутствие земных вибраций – все это было так явно. И машина как-то ехала странно. Не в обычной бытовой суете. Я поняла, что они показываются мне. Зачем только. Хотят сделать какое-то предупреждение. Это было как наваждение, которое рассеялось моментально, и машина скрылась. Мне было не очень приятно. Я пришла в библиотеку с каким-то тяжелым чувством. Вскоре на работу принесли почту, и там был очередной номер нового журнала «Чудеса и приключения» И в нем я нашла статью под названием «Вежливые люди в черном», в которой говорилось об инопланетянах.

«Вот наиболее типичное описание визита людей в чёрном. Вскоре после наблюдения НЛО к свидетелю происшествия не раз наведывались гости. Обычно во время посещения очевидец находился дома один. Визитёры (как правило, они появлялись втроём) приезжали на большом чёрном «кадиллаке» старого производства. Если свидетель успевал записать номер машины, он всегда оказывался несуществующим.